– Наверное, тот, кто выстрелил в Беллу. Ничего другого на ум не приходит.

– В доме есть оружие?

– У Степана Михайловича есть карабин «Сайга». Есть еще несколько охотничьих ружей… Покойный муж Беллы был заядлым охотником. Но они спрятаны в сейфе.

– У кого находятся ключи?

– У меня.

– Вы проверяли сейф после того, как… все произошло?

– Нет.

– Я видел большую ключницу не первом этаже, рядом со входом. Ключи хранятся в ней?

– Оружие всегда может выстрелить. Даже незаряженное. Даже спрятанное. Такими принципами руководствовалась Белла. До осени ключами от оружейного сейфа распоряжалась она. Они лежали здесь, в кабинете. В личном сейфе хозяйки.

– Ключи от сейфа лежали в сейфе?

– Не совсем понимаю вашу иронию, Борис Евгеньевич.

– Простите. Значит, теперь ключи у вас?

– С тех пор, как Белла Романовна потеряла возможность… хоть чем-то распоряжаться – да.

– Вы имеете доступ к личному сейфу Новиковой?

– Хотите взглянуть на него?

– Официальную выемку из сейфа произведет следственная группа. Вам знакома эта вещь?

– Конечно. Деталь от пазла.

– Как думаете, почему она оказалась в кармане убитой?

– А почему бы ей там не оказаться? В ее сейфе полно этого добра. Белла собирала пазлы. Пыталась собирать. Еще один способ борьбы с болезнью. Пока разум не отказал ей окончательно, она сопротивлялась. Искала разные варианты. Пазлы – один из них.

– Это рекомендации врача? Или ее личная инициатива?

– Рекомендации. Инициатива. Мы перепробовали все.

– Но даже не удосужились поставить в известность семью.

– Я следовала ее указаниям. В конце концов, деньги мне платит она, а не ее сыновья. Когда ситуация стала совсем безнадежной, я сообщила Виктору. Кажется, я говорила вам…

– Меня интересуют подробности разговора.

– Пожалуйста. Он приехал в клинику к Кубаеву. Переговорил с ним, ознакомился с результатами анализов, увидел Беллу…

– И?..

– Реакция была сдержанной. Он не был ни подавлен, ни особо расстроен. Мне кажется, он так до конца не поверил в произошедшее.

– Что было дальше?

– Кубаев предложил хороший диспансер с проживанием и полным медицинским сопровождением. За плату, разумеется. Ведь недалек тот день, когда Белла перестанет сама себя обслуживать. И это было бы лучшим решением проблемы. Так он сказал.

– Виктор согласился?

– Ему нужно было посоветоваться с братом. Таков был ответ. Мы договорились созвониться в самое ближайшее время. Но он не позвонил.

– Как он это объяснил, когда приехал?

– Никак.

– Вас это не удивило?

– У меня слишком много дел, чтобы удивляться.

– Как я понимаю, вопрос с диспансером так и не был решен?

– Вы обращаетесь не по адресу. Спросите об этом Виктора.

– Обязательно. Когда он найдется.

– Я наняла сиделку. Опять же по рекомендации Кубаева. Она прекрасный специалист и очень нам помогла. К сожалению, вчера утром она уехала, еще до снегопада – праздновать Новый год с семьей. Должна вернуться сегодня к вечеру. Я уже позвонила ей. Сказала, что возвращаться не обязательно, а в течение недели можно получить расчет.

– А разве можно было оставлять больную… в таком состоянии?

– Ну, оно не столь криминально, как кажется. Белла безобидна. Мы ждали приступов агрессии, но худшего развития сценария удалось избежать. Проблески сознания все еще присутствуют, но она тихо угасает. К тому же этой ночью за ней должна была присматривать Эльви.

– Кухарка?

– По первому образованию она – медсестра.

– Удивительно… Здесь все не те, кем кажутся на первый взгляд.

– Возможно. Но в одном точно нельзя сомневаться.

– В чем же?

– В личной преданности этому дому.

– Это касается Эльви?

– Эльви и меня.

– Как давно она работает здесь?

– Когда я пришла – она уже была.

– А Михалыч?

– Степана Михайловича нанимала я.

– Требовались мужские руки и карабин «Сайга»?

– Требовались мужские руки.

– А кто такая Изабо?

– Хм-мм… Я слыхала о ней, но никогда не видела. Это жена Виктора.

– Мать поганца? Э-э… Я хотел сказать… Марика.

– Нет. Изабо – его вторая жена. Мать Марика погибла много лет назад, насколько я знаю. А мальчишку отправили в Англию, учиться. Сейчас он на каникулах.

– Она не русская? Изабо?

– Я не в курсе.

– Марик приехал с отцом?

– Да. Вчера утром.

– Мне кажется, он доставляет массу хлопот окружающим.

– Переходный возраст. Закрытая английская школа. Минимум контактов с соотечественниками. Я отношусь к этому философски.

– А Изабо? Почему она не приехала? Или она была здесь?

– Нет. Ее не было ни на этот Новый год, ни на прошлый.

– Почему? Я нашел листок… Там, среди других имен, есть и ее имя. Вот, взгляните.

– Ага. Это схема рассадки гостей за столом. Я ее помню. Белла всегда ответственно относилась к таким вещам. Я даже заказывала специальные визитки.

– Так почему не приехала Изабо?

– Насколько я знаю, ее давно нет в стране.

– Но визитки были заказаны? И я не вижу здесь имен Александра и его спутников.

– Это прошлогодняя схема.

– А в этом году?

– В этом – все по-другому. Грустный Новый год. Грустный юбилей. Мертвые собаки. И очень грустный финал.

– И тем не менее вы его встретили?

– Новый год? Конечно. Деваться было некуда.

– За столом присутствовали все?

– Кроме Эльви и Степана Михайловича. Были и присутствующие чисто номинально. Аня, дочь Анатолия… весь вечер читала книгу. Наш гость… Хавьер… подарил ей какой-то свой роман. Даже представить не могла, что он писатель.

– Книга на испанском? Я ее видел сегодня.

– Да. Анна читает по-испански, как оказалось. Наверное, это и к лучшему, что ей удалось себя занять. От такого праздника лучше абстрагироваться.