– Барри, позаботься, чтобы у мистера Одоевски забрали смартфон Лиз и привезли ко мне домой. Что, уже? Я никогда в тебе не сомневался, Барри… да… порядок? Уф… Нет, и тут я в тебе не сомневался. Ага, выпиши себе премию. Две премии.

Джей отключился с довольной улыбкой, отложил телефон и погладил меня по щеке. Я тихо муркнула. Было так хорошо! И к черту реальность. Не хочу ни о чем думать. Да о чем можно думать, когда лежишь головой на коленях у самого лучшего на свете любовника, вдыхаешь его запах, и щекой чувствуешь, что одного… нет, двух раз ему не хватило? Только о том, как изумительно может выглядеть лорд Малфой-Карлайл-младший, если растрепать его прилизанную прическу, содрать с него скучный белый галстук, оторвать пару пуговиц от некогда безупречной рубашки и заставить его немножко вспотеть. Ровно, чтобы он пах не только дорогущим парфюмом, но и разгоряченным мужчиной.

Так я вам точно скажу. Ни о чем больше думать нельзя. Законом запрещается. Как святотатство.

Вот только Джей оказался со мной не согласен.

Снова погладив меня по щеке, он тихо спросил:

– Ты наконец расскажешь мне, что произошло сегодня утром?

– А?.. Дже-ей… – тоскливо протянула я. – Так нечестно.

– Конечно, нечестно. Я же Карлайл, не забыла?

– Забыла. – Я взяла его ладонь и прижала к своей щеке. – Я даже как меня зовут, забыла. Вас, милорд Бизон, надо запретить как оружие массового поражения.

– Скорее уж вас, миледи Рейнбоу. Столько очарованных идиотов я давненько не видел. Вам удалось зацепить даже Гровера. Что этот мудак тебе такого наговорил, что ты врезала ему по яйцам?

Я поморщилась, но ответила. Честно.

– Хотел меня купить для личного пользования.

– Хоть задорого?

– Угу. С его точки зрения – задорого. С моей – хер ему во всю морду. Джей, у вас давние счеты?

– Ага. Так что ты отлично вписалась в семейную традицию. Прямо сходу. Из тебя получится изумительная леди Карлайл.

Я промолчала. Честно говоря, мне не очень-то верилось в серьезность его намерений. Ну то есть помолвка с леди Камиллой, судя по всему, не состоялась, и меня назвали невестой, но… мы же знакомы едва трое суток!

– Ладно, по крайней мере, мы с тобой решили вопрос «кто я такой, чтобы лезть в твою жизнь», не так ли, Рейнбоу? – Джей нежно провел пальцами по моему ушку.

– Ага, решили. – Я хмыкнула, вспомнив собственное определение вчерашней давности. – Нормальный в некотором роде милорд.

– Значит, можно со мной поделиться. Расскажи мне, наконец, что вчера произошло. Тебе не обязательно все брать на себя. Правда. Совсем не обязательно.

– Ага, не обязательно, – вздохнула я и приподнялась.

Джей молча помог мне сесть, но не рядом на сиденье, а к себе на колени. И обнял. Так же молча ожидая, чтобы я продолжила сама.

– Прости, я зря отмораживалась, – вздохнула я, кладя голову ему на плечо. – Я не хотела тебя обидеть, честно.

– Я знаю, что не хотела. Ну так?..

– Я… ну… моего кузена похитили и требуют выкуп, – зажмурившись, выдала я.

Не знаю, чего я боялась и зачем. Небо не разверзлось, Джей не отшатнулся. Он только тихо сказал:

– Ага. А ты тут при чем?

– При том, что звонили мне и требовали денег у меня.

– И сколько же требовали?..

– Сначала полмиллиона. Чуть меньше десяти тысяч фунтов. А потом еще три миллиона… – Я на мгновение задумалась и сформулировала наконец то, что не давало мне покоя весь день. – Знаешь, Джей, мне кажется, это все очень странно. Какие-то они ненормальные, эти отморозки.

– Похоже на то. И?..

– Мне было очень страшно. Они прислали видео, где бьют Вадьку. – Я передернулась, вспомнив этот ужас. – Понимаешь, он сначала врезался в их машину, что-то помял. Не смог заплатить сразу, и ему сломали руку. Сказали, если не заплатит назавтра, придут громить квартиру. А там бабушка с дедушкой. У дедушки два месяца назад был инфаркт, ему нельзя волноваться… Вот я и…

Я замолчала, не в силах говорить дальше. Словно стыд застрял в горле.

– Ты что, оправдываешься, Рейнбоу? Зачем?

– Ну я не знаю… все это как-то… – Я крепко зажмурилась и напомнила себе, что Джей – не Киса и не теть Лена. Ему можно все сказать как есть, и это не будет использовано против меня. – Понимаешь, я не виновата в том, что натворил Вадька. Но бросить на произвол судьбы бабушку с дедушкой как-то неправильно. Полмиллиона это же не так много.

– Новое сердце для дедушки не купишь, – кивнул Джей.

– Да! Ты же понимаешь, правда?

– Понимаю, конечно. Знаешь, мои родители не сахар, но я бы тоже… Да. Я бы на твоем месте поступил так же. Ты не могла проверить, что там происходит на самом деле, а рисковать жизнью близких как-то неправильно.

– Как нарочно. Стоило мне уехать, и вот.

– Вот-вот. Как нарочно.

– И это похищение… Вадька сам ушел из дома. Со сломанной рукой. Наверное, отдавать им деньги. А его взяли и увезли куда-то. Знаешь, мне очень хочется верить, что это не настоящее похищение. Слишком все вовремя, словно специально выжидали, когда я буду далеко от дома. Но сумма же не такая большая, чтобы этим занимались серьезные бандиты! Чтобы следили, что-то там рассчитывали… Миллион рублей – это же не миллион фунтов.

– Ты права, серьезные люди такой мелочевкой не занимаются.

– Вот!.. И… – я замялась.

Рассказывать Джею, как я договаривалась с Кисой и во что это вылилось, было ужасно стыдно. Впрочем, он же сам видел. Божечки мои, да я сгорю со стыда!

– Просто расскажи, Рейнбоу. Ты же знаешь, я не буду тебя осуждать или над тобой смеяться.

– Я сама, Джей. В смысле, сама не понимаю, как так получилось. Все сложилось один к одному. Сначала это видео, потом полицейские, Кристи…

– О Кристи подробнее.

– Она сказала, что ты лорд, и что ты меня бросишь. Как всех до меня. А она… она знает, что тебе нужно, и… Я разозлилась! Потому что ты мне соврал! Какого черта ты мне соврал, Джей?

– От большой дури, – пожал плечами Джей. – Но мне не понравилось. Врать тебе – отвратительнее, чем есть холодную овсянку.

Я невольно хихикнула. Истинно английское сравнение. А Джей продолжил:

– Честно говоря, я просто испугался, что ты уйдешь. Ты с таким чувством говорила о лордах. Классовая ненависть, да? Я читал Маркса. Спорно, но интересно.

– Неправда. Никакой классовой ненависти. Просто…

– Мы с разных планет, я – с Альфы Центавра, а ты – с Беты Бармаглота.

– Я бы не ушла, если бы ты сказал правду, Джей. Мне некуда было уходить.