Свадьбу великого князя Софья Витовтовна назначила на восьмое февраля – так что времени на сии приятные хлопоты у братьев хватало в достатке. Освоиться, осмотреться, с людьми познакомиться да себя показать.

8 февраля 1433 года

Москва, Кремль

С самого рассвета над Москвой зазвучали колокола – сперва это был малиновый перезвон, исполняемый умелыми звонарями. Но спустя пару часов он постепенно перешел в бестолковую разноголосицу. Это служки разрешили в честь праздника бить в колокола всем желающим. Где – просто так, из собственной лени. А где – еще и за маленькую копеечку.

Гулять так гулять! И в честь свадьбы правителя во многих местах хозяева выставили столы прямо на улицах, угощая всех желающих. Бражка, пироги, грибы соленые, яблоки моченые. Яства простенькие – зато дармовые, так что у таковых столов быстро собралась разномастная веселая толпа.

Софью Витовтовну на Руси, может, и недолюбливали – однако же повеселиться от души всегда были не прочь. И какой может быть повод лучше великокняжеской свадьбы? Свадьба у человека обычно раз в жизни случается. Свадьба государя – и того реже. Посему торжество подобное тоже не на каждое поколение выпадает. А коли так – почему бы и не развернуться на всю широту славянской души?

Заутреню Софья Витовтовна, в плотном окружении богато разодетой свиты, отстояла вместе со своей чтицей в женской церкви – в храме Рождества Богородицы, построенном еще ее свекровью, княгиней Евдокией. Сын же ее в это самое время в окружении самых знатных бояр молился в Успенском соборе.

По окончании службы все женщины, не заходя в свои покои, расселись по заранее запряженным саням и длинным обозом двинулись через Боровицкие ворота к Черторыю, у впадения которого в Москву-реку раскинулась просторная священная роща покровительницы любви – богини Купавы[28]. И так странно получилось, что невесту с женской стороны повела в самый центр святилища мама жениха – никого ближе у круглой сироты на Руси не нашлось. Разве токмо брат. Но он не годился: мужчина, не из старшего поколения, да вдобавок еще – и первый дружка жениха!

Ягодка в сей час выглядела словно бы сказочная царевна. Снизу из-под суконного охабня, кажущегося слюдяным из-за плотной бисерной вышивки, выглядывал токмо густой лисий мех, идущий по краю сарафанной юбки, сверху поднимался высокий соболий ворот, почти сливающийся с собольей же шапкой. На висках покачивались большие серебряные кольца, по лбу тянулись жемчужные нити, шею прикрывало самоцветное ожерелье. И лицо юной красавицы было таким же ясным: белая кожа, розовые щеки, густые черненые брови, яркие синие глаза, и выпущенная вперед русая коса с вплетенными в нее алой и золотистой ленточками.

Дойдя до высокого, пышного и раскидистого куста ракиты, радужного из-за переливающегося на солнце инея, княгиня-мать остановилась, пропустив девочку вперед. Свита разошлась в стороны.

Из-за густых стеблей не было видно, что происходит с той стороны, – однако, судя по шуму, жених с друзьями уже собрались там. Мужчины скакали верхом и потому, даже выехав позднее, успели в святилище первыми.

Из-за крупного валуна, лежащего среди заиндевевших берез, к гостям подошел священник: белые валенки, белые штаны, белый суконный зипун до колен с воротом из стриженой овчины, белая овечья шапка, из-под которой проглядывали седые волосы, седая же узкая и длинная борода, седые брови. Даже губы волхва были непривычно светлыми – то ли от возраста выцвели, то ли специально чем-то выбелены.

– Хорошего тебе дня, красна девица! – слегка поклонился невесте старик, как бы не замечая всех прочих женщин. – Сладкой тебе любви, крепкой семьи, надежного мужа и детишек поболее. Что привело тебя сим ясным утром в рощу всемогущей Купавы, покровительницы красоты и юности? Вижу, красива ты и юна, и потому просить тебе у нее нечего.

– Что проку в красоте и юности, мудрый волхв, коли ею некому любоваться и некому ей радоваться? – сухим голосом ответила княжна Боровская. – Нет дня без ночи, нет лета без зимы, нет земли без неба и нет для смертного человека счастливой жизни без второй его половины. Посему, поняв сию истину, у богини Купавы прошу я себе любви, крепкой семьи и надежного мужа. Поможет ли мне его найти прекрасная дщерь Сварога?

– Коли есть у тебя таковая просьба, явится тебе и ее милость, – пригладил седую бороду местный священник. – Пойду поищу, не найдется ли для тебя в нашей роще достойного доброго молодца?

С этими словами волхв ушел по тропинке куда-то в сторону.

Ягодка обеспокоенно оглянулась на Софью Витовтовну. Она вдруг подумала, что Василий мог припоздниться, что-то напутать али просто не попасться волхву на глаза в его поисках. И священник вдруг выберет для нее кого-то другого!

Однако, встретив карий взгляд и добрую улыбку своей названой матушки, княжна перевела дух и глубоко задышала. Ее вдруг бросило из жара да в холод.

Из-за куста послышались невнятный гомон, смех, странное позвякивание – после чего, обогнув ракиту, к невесте вышел седовласый священник, неся поднос с добрым десятком кусочков хлеба, с намазанной поверх него чуть желтоватой сметаной. Причем каждый кусочек лежал на своем кусочке бересты.

– Нашлись для тебя, красна девица, добры молодцы числом несчитаным! – обрадовал княжну волхв Купавы. – Все крепки, все работящи, все красивы. Теперь решай, какового из них сердце твое выберет? Коли любовь чиста и крепка от сердца выходит, то и жизнь твоя с достойным избранником выйдет сладка и счастлива даже в любой горести. В любви истиной благословение прекрасной Купавы себе найдешь. Выбирай!

Ягодка опять оглянулась за поддержкой на Софью Витовтовну. Та снова ободряюще кивнула.

Девушка осторожно взяла один кусочек, надкусила.

Хлеб как хлеб, сметана как сметана. Невеста взяла другой кусочек, третий, четвертый. На седьмом вздрогнула от неожиданности: он оказался круто соленым!

Девушка вскинула на волхва изумленный взгляд. Но почти сразу вспомнила его слова: «С любимым в любой горести сладко!» – и гордо распрямилась, подняла хлеб вместе с приметной подложкой, решительно объявив во весь голос:

– Этот самый сладкий! Сего добра молодца в мужья выбираю!

– Да будет так! – улыбнулся старик, взял кусочек бересты, с которого сняла выбранный хлеб невеста и протянул куда-то ей за спину. После чего предложил: – Теперича узнаем, сколь сладка твоя любовь для избранника окажется. Делай лакомство!

Софья Витовтовна и княгиня Горчакова, выдвинувшись из-за ее плеч сунули княжне Марии в руки кусок хлеба и миску со сметаной.

– Режь! – негромко потребовала от невесты княгиня-мать.

Послушавшись, Ягодка оттяпала от большого куска хлеба маленький ломтик, черпнула лезвием сметану из миски, размазала и опустила на бересту.