В воскресенье утром (6, значит, мая) оптимизмау Нестерова еще прибавилось. Во-первых, владелец автомастерской позвонил вполовине девятого и уточнил, состоится ли встреча, а с девяти утра Викторадоставала по телефону еще одна «дамочка», но на сей раз особа, несомненно,женского пола. Голос у нее был редкостно противный, резкий, скандальный,настоящий бабий голос, какие Виктор ненавидел больше всего на свете с тех самыхпор, как был давно и несчастливо женат. Между нами говоря, он с тех порповторно не женился вовсе не потому, что так уж сильно берег память о покойницеШуре Нестеровой. Штука в том, что рано или поздно в голосах всех егопредполагаемых невест прорывались отвратительные, истеричные, базарные нотки,от которых, словно от свирепого северного ветра, немедленно увядали росткинежных чувств, которые начинали восходить в его сердце. Конечно, Викторпонимал, что он не бог весть какой подарок для женщины, охотно допускал, что исам способен оттолкнуть и ранить чувствительную душу некоторой своей грубостью,а чаще непримиримостью и неуступчивостью, и чувствовал, что слишком уж завышаетпланку своих требований, доподлинно знал, что идеальных женщин не существует(как, впрочем, и идеальных мужчин), но поделать с собой ничего не мог. Встречис разными прелестницами у него случались (как же без того, не евнух же он, всамом-то деле), однако Виктор так не хотел больше слышать ненавистные емупровизги, что всякую связь, даже самую приятную, привык прекращать заранее,задолго до того, как очередная дама его сердца перестанет собой владеть ипокажет себя и свой голосок во всей отталкивающей красе. Кто знает, может быть,таким образом Виктор Нестеров (любимец, кстати сказать, женщин) не раз и не двапрошел, вернее, пробежал мимо своего счастья, но тут уж ничего не поделаешь,такова, знать, была его горькая доля…

А впрочем, мы несколько отвлеклись от описаниятрагического и загадочного воскресного майского утра.

Итак, особа с визгливым голосом продержалаВиктора у телефона чуть ли не час, выспрашивая у него подробности о «Форде» сдотошностью следователя, ведущего допрос бесспорного подозреваемого. Надоотдать ей должное: в машинах она разбиралась совершенно по-мужски, да и невсякий мужик был способен на такое знание технических деталей. Но дело даже нев этом. Воображение у собеседницы оказалось богатейшее, каким мужчина уж точноне может обладать! Виктор не раз и не два становился в тупик перед еевопросами. Она оказалась просто-таки напичкана разными жуткими историями,которые происходят с водителями, и высыпала их и на Виктора целый ворох.

Самым душераздирающим показался ему рассказ отом, как один знакомый дамы вез на своем «Мерседесе» мешок с картошкой с дачи,а мешок вдруг взял да и развязался, картошка рассыпалась, и одна картофелинапопала под педаль тормоза, а тут вдруг какой-то хмырь на «КамАЗе» подрезал«мерс», и водитель, конечно, нажал на тормоз, да не тут-то было, картофелина недала педали вдавиться, и «Мерседес» врезался в злокозненный «КамАЗ», и… большеникакого «и» в жизни бедолаги его владельца не было… Так вот даму до крайностиволновало: способна ли тормозная педаль «Форда» в случае чего продавитькартофелину и таким образом спасти жизнь владельцу (владелице)?

В ответ на это Виктор только плечами пожал,потому что не знал. Ну, не было у него в жизни случая проверить такоепредположение! Он уже хотел посоветовать очень простой выход: никому и никогдане возить картошку на иномарках, но потом подумал, что это будет несправедливопо отношению к отечественному автомобилестроению. Почему на «Волгах» или«Москвичах» перевозка всякого дачного урожая как бы сама собой разумеется, а на«Мерседесах» надо только любовниц катать?

И Виктор промычал нечтоневразумительно-сочувственное, про себя заметив, что, вообще-то, история скартофелиной под тормозом очень напоминает тщательно спланированное убийство,но тут же саркастически усмехнулся собственному навязчивому профессионализму.Он взглянул на часы и обнаружил, что ему уже пора отправляться на встречу сединственным пока реальным покупателем. А вдруг владелец автомастерскойпередумал? Ну, наверное, тогда позвонил бы, предупредил Виктора. Впрочем,возможно, он и намеревался позвонить-предупредить, да ведь вон сколько времениВиктор занимает телефон, слушая дамские автомобильные ужастики, развепробьешься…

– Послушайте! – взмолился наконецНестеров. – Насчет тормозных педалей и картофелин под ними я вам ничегосказать не могу. Но, может быть, вы просто посмотрите на мой «Форд»? Придете ипосмотрите? Давайте назначим время, я вам все покажу, все расскажу… Можем дажеопыт провести с картофелиной, если угодно!

– Да что толку? – пренебрежительнофыркнула дамочка.

– В каком смысле? – озадачилсяВиктор.

– Да в таком! – сказала она свызовом. – Ну, назначим мы время, а что толку? Вы все равно не придете.

– Как так? – изумился Виктор.

– Да вот так! – В голосе дамочкипоявилась обида. – Я ведь точно знаю: вы назначите встречу, а сами неявитесь. И вообще, у вас и «Форда»-то никакого нет.

– Как так? – повторил Виктор, уже непросто изумленный, а совершенно ошарашенный, получил в ответ то же самое «Давот так!», а потом услышал короткие гудки, означающие, что его собеседницавнезапно бросила трубку.