«Чувствую себя Серым Волком, который заманивает Красную Шапочку», — не дождавшись от нее ответа, пошутил Антон.

Не съест же он ее, в самом деле, рассердилась на себя Даша. Это же Антон, она знает его сто лет. Они оба несвободны, и наивно искать в его предложении скрытый смысл. Они просто друзья. И это будет просто дружеская фотосессия.

«Хорошо, — отстучала Даша. — Мне нужно как-то особенно одеться или причесаться? Не знаю, что нужно для таких съемок».

«Просто будь собой. До встречи, Принцесса».

Если бы в полночь Лилия Александровна заглянула в комнату дочери, мать бы очень удивилась, обнаружив Дашу перед распахнутым шкафом. Девушка взволнованно перебирала вешалки, прикладывая к себе то платье, то блузку. Потом выгребла полку, на которой в беспорядке лежали вещи, не уместившиеся на вешалках, и вывалила их на кровать. Глаза Даши взволнованно блестели, щеки раскраснелись. Так волнуется Золушка, собираясь на самый важный в жизни бал, и Даше сейчас очень не хватало мудрого совета крестной феи.

Наконец, разворошив весь шкаф, она выудила небесно-голубой топ и присоединила к нему синюю юбку-карандаш. Довольно строго, чтобы Антон не решил, будто она с ним заигрывает, и в то же время женственно. Определившись с нелегким выбором, Даша в беспорядке затолкала вещи в шкаф и без сил рухнула в постель.

С утра пораньше в офис пожаловал гном — в одиночестве, без Белоснежки.

— Я хочу отменить бронирование тура, — запальчиво начал он. — Верните деньги.

— А как же свадебное путешествие? — удивилась Даша.

— Свадьбы не будет, — сварливо объявил гном.

И судя по его раздосадованному виду, это решение принимал не он. Молодец, Белоснежка, порадовалась за девчонку Даша, все-таки сбежала от престарелого гнома.

— Верните деньги, — потребовал тот, и Даша приготовилась к тяжелому бою. До вылета оставалось четыре дня, авиаперелет и отель уже были полностью оплачены, так что гном напрасно будет качать права — по договору турфирма не вернет ему ни копейки.

Гном орал, гном визжал, гном матерился. Пришлось даже вмешаться охраннику Леше. В конце концов клиент махнул рукой, признав поражение, и уже тихо спросил:

— Может, хоть на дочку с зятем путевки перепишете? Пусть они слетают, отдохнут по-людски.

Гном доплатил за переоформление билетов и, к Дашиному облегчению, выкатился вон.

Вторая половина дня пронеслась, как карусель, и вот уже Даша, взволнованно вглядываясь в написанный от руки адрес, свернула в нужный переулок. Он был таким узким, что здесь не было припаркованных у обочины машин, и таким тихим, что Даша слышала бешеный стук своего сердца. Студия Антона находилась в старой пятиэтажке с растрескавшимся фасадом. Внутри стеклянного желоба, видного с улицы, поднимался лифт. Даша, оробев, замерла перед домофоном, на стене у которого было накарябано нехитрое признание: Света плюс Вадик равняется сердечку. Сердечко было кривым, а пронзающая его стрела, казалось, метила прямо в Дашу. Девушке вдруг подумалось, что, переступив порог этого дома, она перейдет незримую черту, отделяющую ее от Антона. Придя в студию, она подтвердит, что Антон для нее что-то значит, и быть может, он тоже сделает шаг ей навстречу. Что будет тогда, Даша не представляла. Еще был шанс сбежать, стремительно пересечь переулок и вывернуть на знакомую улицу, где находится ее офис и где Феликс частенько встречает ее после работы. Вернуться к прежней жизни, в которой все понятно, предсказуемо и распланировано на десять лет вперед. Какая скука!

Даша тряхнула головой и быстро набрала на домофоне номер студии. Три цифры были паролем к чему-то новому, волнующему и непредсказуемому. И Даша безумно хотела это испытать. Пусть только на один вечер, но это будет приключение, которое она бережно сохранит в памяти на всю жизнь.

— Да? — Динамик ожил мгновенно, как будто Антон только ее и ждал.

— Это я.

— Принцесса, — голос Антона сделался бархатным и торжественным. — Двери этого замка всегда открыты для вас.

Домофон пиликнул, щелкнул замок, и Даша нетерпеливо рванула на себя тяжелую дверь. Лифт приехал неспешно, громыхая цепями, как кентервильское привидение, и Даша бесстрашно шагнула внутрь стеклянной коробки. Короткий полет к небесам, и Антон, одетый в майку и в джинсы, склоняется в шутливом поклоне, встречая ее на площадке и делая гостеприимный жест к раскрытой двери:

— Прошу!

Светлые волосы, по обыкновению, взъерошены, что делает его моложе. Синие глаза горят — он в самом деле рад ее видеть.

С трепетом Даша входит за порог. Здесь недавно был ремонт, и все выглядит свежим и симпатичным. Сначала — узкий коридорчик, на стене большое зеркало в красивой раме, на тумбочке — небрежно брошенные журналы и пустой чехол от фотоаппарата, вешалка пуста, а из глубины квартиры доносится только какая-то модная песенка. Похоже, Даша не обманулась — они здесь одни.

За спиной захлопнулась дверь, Даша стремительно обернулась к Антону. Тот улыбнулся — загадочно и непонятно.

— Ты неплохо устроился, — сказала она, чтобы хоть что-то сказать, и шагнула вперед по коридору.

— Подожди, — Антон оказался за спиной быстрее ветра, удержал за плечо. — У меня для тебя сюрприз.

Он закрыл ей глаза ладонями, и Даша, слепо доверившись ему, двинулась вперед наугад. Приключение началось, и сердце замирало в ожидании неведомого.

— Осторожно, порог. Теперь повернись. Подожди минутку, не подглядывай. — Он зажал ей глаза одной рукой, щелкнул пультом, и веселая песенка сменилась лиричной композицией, под которую они танцевали на выпускном. — Вот.

Антон убрал руки. Даша ошеломленно замерла, широко распахнув глаза. Повсюду, куда падал взгляд, были ее фотографии — те самые, сделанные Антоном в школе, те, которые она недавно разглядывала в старом альбоме. Отретушированные и увеличенные, они крепились на стенах, образуя целую галерею, и даже свисали на проволоке с потолка. На фотографиях юная Даша была веселой и влюбленной, и казалось, что влюбленность закатным солнечным светом сочится из снимков, пробуждая в душе прежние чувства.

Руки Антона опустились ей на плечи, и Даша задрожала.

— Скажи, хоть что-нибудь, — тихо попросил он. — А то я решу, что старался зря.

— Я потрясена, — призналась Даша. — Но зачем?.. — Она стремительно обернулась к нему в поисках ответа.

Слова были не нужны. Губы Антона нетерпеливо накрыли Дашины. Она упала в этот поцелуй, как в пропасть, и воспарила из него, как воздушный змей, который долгое время был привязан к земле и наконец обрел свободу. Никогда, ни с кем, кроме Антона, Даша не испытывала ничего подобного. Ей показалось, что все эти годы без Антона она проспала, как Спящая красавица в хрустальном гробу, безразличная ко всему, неподвластная чувствам, зачарованная злым колдовством, и только поцелуй вернул ее к жизни, и ее сердце снова проснулось для любви. Музыка, звучавшая на выпускном, как будто возвращала их в прошлое, возрождала прежние чувства, стирала все преграды между ними.