– Это я тоже знаю. – Она одарила меня кривой улыбкой – свидетельством того, что Нерону следовало сводить ее в детстве к ортодонту. – Ничего. Ты тоже меня теперь не так сильно бесишь.

– Пфф.

– Смотри, Рейна идет.

Наше короткое семейное общение закончилось, когда претор направилась обратно к нам. На лице у нее было написано беспокойство, борзые сновали у ее ног, словно ждали, что она бросит им конфетку.

– Там никого нет, – сообщила Рейна. – Похоже, все ушли в спешке. Я бы сказала, что-то выгнало их оттуда… вроде угрозы взрыва.

Я нахмурился:

– В таком случае, разве тут не стояли бы машины экстренных служб?

– Туман, – предположила Мэг. – Может, из-за него смертные видят что-то такое, отчего сюда не суются. Расчистили место перед…

Я едва не спросил «перед чем?», но понял, что не хочу знать ответ.

Мэг, конечно, права. Туман – странная сила. Иногда он влияет на разум смертных после сверхъестественных происшествий, вроде как устраняя последствия. Иногда действует еще до катастрофы, отгоняя смертных, чтобы они не попали под раздачу… как круги на воде в пруду, предупреждающие о приближении дракона.

– Что ж, – сказала Рейна. – Если это так, значит, мы пришли правильно. И я вижу только одно место, где можно поискать. – Ее взгляд скользнул вдоль опор башни Сютро, исчезавших в дымке. – Кто хочет лезть первым?

Ни о каком желании речи не шло. Выбор пал на меня.

Формально потому, что так Рейна смогла бы поддержать меня, если у меня закружится голова на лестнице. Но я подозревал, что на самом деле они хотели помешать мне сбежать, если я испугаюсь. Мэг поднималась последней – наверное, потому что так у нее будет время выбрать нужные семена, если придется швырять их во врагов, пока они впиваются мне в лицо, а Рейна толкает меня наверх.

Аурум и Аргентум подниматься не могли, и раз уж они оказались халтурщиками без противопоставленных больших пальцев, то остались на земле прикрывать отход. Если мы рухнем и разобьемся насмерть, собаки смогут весело полаять над нашими трупами. Это меня очень успокоило.

Перекладины были скользкими и холодными. Глядя на металлические ребра шахты, я ловил себя на мысли, что ползу внутри гигантской игрушки-пружинки. Наверное, они нужны, чтобы обеспечивать безопасность, но никакой уверенности они мне не внушали. Если бы я поскользнулся, то, падая вниз, больно пересчитал бы их своим телом.

Через несколько минут ноги и руки у меня уже тряслись. Пальцы дрожали. А первые горизонтальные балки, казалось, совсем не приблизились. Посмотрев вниз, я понял, что мы успели забраться чуть выше антенн на крыше станции.

Холодный ветер швырял меня между прутьями шахты, рвал на мне худи, грохотал стрелами в колчане. Кем бы ни были стражи Тарквиния, если бы они застали меня здесь, на лестнице, ни лук, ни укулеле мне бы не помогли. Радовало только то, что овцы-убийцы не умеют взбираться по лестницам.

Тем временем в тумане над нами стали кружить и другие темные фигуры – это определенно были какие-то птицы. И хотя я напомнил себе, что это не могут быть стриксы, все же тошнотворное чувство опасности терзало мой желудок.

Что, если…

«Аполлон, прекрати, – отчитывал я себя. – Сейчас ты ничего не можешь с этим поделать, так что лезь наверх».

Я решил концентрироваться на одной опасно скользкой перекладине за раз. Подошвы скрипели о металл.

Где-то внизу Мэг спросила:

– Розами пахнет, чувствуете?

Я подумал, что она шутит:

– Розами? Во имя двенадцати богов, с чего бы тут пахнуть розами?!

– Я чувствую только, как пахнут ботинки Лестера, – сказала Рейна. – По-моему, он во что-то наступил.

– В большую позорную лужу, – пробормотал я.

– Я чувствую запах роз, – настаивала Мэг. – Ладно. Давайте вперед.

Пришлось подчиниться. Выбора все равно не было.

Наконец мы добрались до первых горизонтальных балок. Вдоль балок шел помост, на котором можно было постоять и отдохнуть несколько минут. Мы поднялись лишь футов на шестьдесят над ретрансляционной станцией, но казалось, что мы гораздо выше. Под нами расстилалась бесконечная сетка городских кварталов, улицы которых, кривясь и изгибаясь вокруг холмов, складывались в узор, напомнивший мне о тайской письменности. (Богиня Нанг Квак как-то раз пыталась научить меня этому языку во время чудесного ужина, когда мы ели острую лапшу, но я оказался безнадежен.)

Аурум и Аргентум смотрели на нас с парковки, виляя хвостами. Казалось, они чего-то от нас ждут. Каверзный голосок внутри подсказывал, как здорово было бы отправить стрелу на вершину соседнего холма и скомандовать «АПОРТ!» – но вряд ли Рейна оценит этот поступок.

– Тут наверху прикольно, – заключила Мэг и сделала «колесо», потому что ей нравится, когда сердце заходится у меня в груди.

Я осмотрел помосты, образующие треугольник, надеясь увидеть что-то кроме проводов, электрощитков и оборудования спутниковой связи: предпочтительно что-нибудь с надписью «НАЖМИТЕ НА ЭТУ КНОПКУ, ЧТОБЫ ЗАВЕРШИТЬ КВЕСТ И ЗАБРАТЬ НАГРАДУ».

– Ну конечно, нет, – проворчал я себе под нос. – Тарквиний не стал бы делать нам одолжение и прятать то, что мы ищем, на нижнем уровне.

– Здесь определенно нет никаких безмолвных богов, – сказала Рейна.

– Да уж, спасибо.

Она улыбнулась – похоже, ее еще веселило то, как я недавно наступил в ту позорную лужу:

– Дверей я тоже не вижу. Разве в пророчестве не говорится, что я должна открыть какую-то дверь?

– Возможно, это метафора, – предположил я. – Но ты права, тут нам ловить нечего.

Мэг указала на второй уровень, балки которого располагались еще на шестьдесят футов выше и едва виднелись в тумане.

– Запах роз там усиливается, – сказала она. – Нужно лезть дальше.

Я принюхался, но почувствовал лишь слабый запах эвкалипта, исходящий от простирающегося внизу леса, запах своего пота и кислый запашок антисептика и инфекции, идущий от повязки на животе.

– Ура, – проговорил я. – Снова лезть наверх.

На этот раз первой поднималась Рейна. Нас больше не окружала клетка из металлических ребер: тут были лишь металлические перекладины, идущие вдоль одной из вертикальных балок, словно строители решили: «Ну что ж, забраться так высоко могли только психи, так что больше никаких средств безопасности не будет!» Теперь, когда клетка из металлических прутьев исчезла, я понял, что с ней мне было спокойней. По крайней мере я мог сделать вид, что нахожусь внутри безопасной конструкции, а не лезу на здоровенную башню как сумасшедший.

Я не мог взять в толк, зачем Тарквиний поместил нечто столь важное, как этот его безмолвный бог, на вершину радиовышки, зачем он вообще связался с императорами, почему запах роз говорил о том, что мы приближаемся к цели, и почему эти темные птицы продолжают кружить над нами в тумане. Им что, не холодно? Им не надо лететь на работу?