– Вы так сказали? – с выражением величайшего изумления налице Карлотта Типтон повернулась к Мейсону.

– Да.

– Как вы могли сказать что-либо подобное! Я ведь ясно объяснила,что спала весь день, что Хайнс знал эту Хелен Ридли, у него были с ней какие-точисто деловые отношения, но я понятия не имела кто это такая. И я быладействительно удивлена, когда узнала, что эта женщина живет в моем доме.

– Вы сказали все это мистеру Мейсону? – спросил Гуллинг.

– Да.

– Были при этом разговоре свидетели?

– Да. Ворвалась целая группа его людей. Он сказал, чтопредставляет каких-то женщин и должен очистить их от подозрений в убийстве, ичто он был бы очень благодарен, если бы я помогла ему. Я объяснила ему, что немогу сказать или сделать что-либо, что могло бы помочь ему. А потом он добавил,что ему очень помогло бы, если бы я сказала, что ревновала Роберта. Но я немогла этого сказать, потому что отношения Роберта с Хелен Ридли были чистоделовые. И тогда он спросил, не могу ли я хоть немного изменить показания.

– Мистер Мейсон просил изменить показания? – спросилГуллинг.

– Да, – ответила она решительно.

– Мистер Мейсон, хотите ли вы задать какие-нибудь вопросысвидетельнице? – спросил председатель Большого Жюри.

– Минутку, минутку, – запротестовал Гуллинг. – Этопротиворечит закону.

– Меня не интересуют процессуальные тонкости, – заявилпредседатель. – Если вам хочется узнать мое мнение, то я считаю, что ПерриМейсон – один из самых лучших и уважаемых адвокатов. Может случится, что онпридержит сведения о своем клиенте, но я не верю, чтобы он лгал. И если онзаявил, что эта женщина сообщила ему о чем-то, то это должно быть правдой. Иесли у него есть три свидетеля для того, чтобы подтвердить его показания, то яхочу узнать об этом побольше. Я считаю, что заместитель окружного прокурорадолжен проявить больше заинтересованности в том, чтобы выяснить: не дает лисвидетельница Карлотта Типтон ложных показаний?

– Тем не менее, Мейсону нельзя допрашивать свидетеля. Этонарушает процедуру и закон.

– Хорошо, в таком случае мистер Мейсон будет говорить мне, очем бы он хотел спросить свидетельницу, а вопросы буду задавать я, – сказалпредседатель с раздражением. – Какие вопросы вы хотели бы задать, мистерМейсон?

– Спросите ее, в какое время она легла спать?

– Я не смотрю на часы каждый раз, когда ложусь спать, –злобно ответила Карлотта Типтон. – Это было сразу же после обеда.

– Вы разделись и легли раньше, чем Хайнс ушел из квартиры? –продолжил Мейсон. – Спросите ее об этом.

– Не смейте меня оскорблять! – закричала Карлотта Типтон. –Я была полностью одета, пока Боб не ушел.

Мейсон встретил вопросительный взгляд председателя имногозначительно постучал по часам.

– В какое время это было? – спросил председатель.

– Приблизительно без пяти два.

– А когда вы снова увидели Хайнса?

– Больше я его не видела никогда.

– Спросите, как долго она спала, – подсказал Мейсон.

– Весь день, – отпарировала Карлотта Типтон глядя наадвоката.

– Это в высшей степени неправильно, – беспомощнозапротестовал Гуллинг.

– Можно легко доказать, что это ложь, – продолжал Мейсон,игнорируя протест заместителя окружного прокурора. – Хелен Ридли знала номертелефона Карлотты Типтон, Адела Винтерс и Ева Мартелл тоже его знали. По этомуномеру они звонили Хайнсу. И телефон неустанно звонил в тот день, а отвечала назвонки Карлотта Типтон.

– Конечно, Адела Винтерс и Ева Мартелл поклянутся в чемугодно, чтобы спасти свою жизнь, – иронично сказал Гуллинг.

– Попробуйте спросить Хелен Ридли, – ехидно сказал Мейсон.

Наступила тишина, которую нарушил нервный, резкий голосКарлотты Типтон:

– Да, я просыпалась настолько, чтобы ответить на звонки,один или два раза. А потом я переворачивалась на другой бок и снова засыпала. Яне выходила из квартиры.

– Этот допрос выскальзывает у нас из рук, – холодно заметилГуллинг. – Мне кажется, что его следует вести…

– У меня нет намерений позволять инсинуации в адресуважаемого юриста, – осадил его председатель Большого Жюри. – Не знаю, какогомнение присяжные по этому поводу, но если мистер Мейсон совершил какое-либопреступление, то я намереваюсь его наказать. Если же нет, то я собираюсьзащитить его честь.

Большинство присяжных согласно кивнули.

– Перри Мейсон представляет двух женщин, обвиняемых вграбеже и убийстве, – сказал Гуллинг.

– Почему вы не подождете вердикта Суда по этому делу, мистерГуллинг? – отпарировал Мейсон.

– Потому что мне не нужно ждать. А если это интересуетгоспод присяжных, то могу сказать…

– Минуточку, – перебил Мейсон.

Он встал. На его лице появилось выражение сосредоточенности,а прищуренные глаза смотрели в точку над головами присяжных заседателей.

– Мы слушаем, мистер Мейсон, – минуту спустя сказалпредседатель.

– У меня есть заявление для Большого Жюри.

– Какое? – спросил председатель.

– Ева Мартелл и Адела Винтерс обвиняются в убийстве Хайнсана основе одной лишь информации, – задумчиво начал Мейсон. – Пользуясьприсутствием Высокого Суда и всех свидетелей по делу, предлагаю установить, ктодействительно является убийцей.

– Кто же? – язвительно спросил Гарри Гуллинг.

– До сих пор мы предполагали, что Роберт Хайнс был убит впромежуток между без пяти два и двумя десятью, потому что в два часаодиннадцать минут Адела Винтерс оставила квартиру, унося с собой револьвер, изкоторого был застрелен Хайнс.

– А что неправильного в этом рассуждении? – спросилпредседатель.

– Все, от начала до конца, – сказал Мейсон. – Нет в этом итени правды. Револьвер нашли закопанным под слоем мусора. Адела Винтерссовершенно не могла засунуть его столь глубоко. А одновременно мы знаем, чтоникакого мусора не выкидывали после того, как револьвер положили в бак.

– Это ничего не значит, – сказал Гуллинг.

– Наоборот, это значит очень много, – резко возразил Мейсон.– Это значит, что кто-то – кто-то другой, а не Адела Винтерс – засунулревольвер глубоко в мусор, потому что этот кто-то предполагал, что могутдосыпать отбросы после того, как видели Аделу Винтерс, заглядывающую в бак. Аэто значит, что это кто-то должен был взять револьвер из мусорного бака, воспользоватьсяим и вернуть оружие на место, при этом глубоко засунув его в мусор. Большетого, это означает, что этот кто-то знал, что Аделу Винтерс видели у мусорногобака. Насколько мне известно, об этом знали только двое. Детектив Томас Фолсоми тот, кто нанял людей из «Калифорнийского Следственного Агентства», то естьОрвиль Ридли.