Они немного поболтали. Когда Прюитт двинулся в сторону Овального кабинета, Портер пошел за ним. Прюитт отсутствовал в расписании президента. Очевидно, это была неофициальная встреча. Так и оказалось, когда в Овальном кабинете появился Бэннон.

«Мы должны выйти из Парижского соглашения», — сказал Прюитт, протягивая президенту какую-то бумагу. Мы должны из него выйти, повторил он. «Мы обещали в ходе избирательной кампании».

«Да-да, — поддержал его Бэннон, — это нужно сделать не откладывая».

Вот заявление, сказал Прюитт. Это может быть вашим заявлением для прессы. Можете прочитать его журналистам в Овальном кабинете, а потом отдать пресс-секретарю для публикации как письменного заявления.

Портер был ошеломлен. Как глава секретариата Белого дома он знал, что не было никакого процесса. Никто ни с кем не консультировался. Не было никакой юридической экспертизы. Прюитт и Бэннон просто пробрались в Овальный кабинет и пытались убедить президента немедленно принять решение по одному из самых злободневных для международного сообщества и их страны экологических вопросов.

Портер знал, что бумага, лежавшая на столе президента, была подобна бомбе. Трамп мог взять и зачитать ее перед прессой. Или отдать пресс-секретарю Шону Спайсеру и сказать: опубликуй это. Поэтому, как только подвернулся удобный момент, он незаметно забрал черновик заявления Прюитта со стола Трампа.

Позже он сказал Бэннону и Прюитту, что они не могут заходить в Овальный кабинет вот так, когда захотят. Это было грубым нарушением правил. И это было неприемлемо.

27 апреля Гэри Кон собрал руководителей ведомств на совещание по Парижскому соглашению в Ситуационной комнате Белого дома. Возглавляемый Коном Национальный экономический совет разослал шестистраничную записку с пометкой «Для служебного пользования», в которой предлагалось два варианта. Первый — выход из соглашения, второй — «остаться в соглашении, но дать публичное обещание не предпринимать никаких мер, которые будут наносить ущерб экономике, и заморозить дальнейшие финансовые обязательства и взносы».

«В первую очередь я хочу обратиться к юрисконсульту Белого дома, — сказал Кон, открывая встречу, — чтобы он проконсультировал нас по некоторым юридическим вопросам».

Но Дон Макган опаздывал. Его заместитель Грег Кацас начал вводить собравшихся в курс дела. Вскоре в дверях показался Макган.

«Отлично, Макган здесь, — сказал Кон. — Пожалуйста, проясните для нас юридические аспекты».

Макган поддерживал выход, но не спешил раскрывать свои карты. «Итак, — начал он, — мы столкнемся с судебными исками. Но если мы не выйдем из соглашения, это может стать препятствием для некоторых из регуляторных послаблений, которые мы собираемся предпринять в экологической сфере.

Для администрации Обамы Парижское соглашение было одним из предлогов, который она использовала для того, чтобы обосновать целесообразность своего плана “Чистая энергия”». Этот принятый при Обаме 460-страничный документ предусматривал радикальное сокращение выбросов двуокиси углерода американскими электростанциями, что, по оценкам EPA, должно было спасать около 4500 человеческих жизней в год. Прюитт уже начал предпринимать шаги, чтобы добиться отмены этой политики.

«Таким образом, если мы не выйдем из соглашения, планируемые нами меры окажутся под угрозой», — заключил Макган. Он выступал за немедленный выход.

«Ты не знаешь, о чем говоришь, — вмешался Тиллерсон. — Мой юрист в Госдепартаменте, которая участвовала в этих переговорах и знает все из первых рук, говорит, что мы не можем просто так взять и объявить, что выходим».

В договоре четко сказано: «Соединенные Штаты не могут официально объявить о выходе из Парижского соглашения до ноября 2019 г.». До этого еще два с половиной года.

Второй вариант — остаться в соглашении, но при этом не делать ничего, что может нанести ущерб экономике, и заморозить дальнейшие финансовые взносы — поставит США в уязвимое положение для разного рода судебных исков, сказал Тиллерсон.

Но госсекретаря никто не поддержал. Прюитт решительно высказался за выход. Прибус, который видел в этом политические выгоды, также был за. Бэннон считал Парижское соглашение очередной глобалистской сделкой, которая не отвечала интересам США.

В конце концов Кон резюмировал, что им нужно как следует разобраться с юридическими аспектами. «Но мне кажется, мы начинаем приходить к консенсусу». Он был прав. Парижское соглашение было мертво.

Утром 1 июня Макмастер и Портер держали совет. На 10:00 была назначена встреча в Овальном кабинете по поводу Парижского соглашения. В тот день Трамп собирался объявить о выходе. Мы сделаем последнюю попытку переубедить его, решили они.

Выход испортит наши отношения со многими странами, сказал Макмастер. Иностранные коллеги оборвали его телефон: «Парни, вы же не думаете всерьез это сделать?» Или без обиняков: «Пожалуйста, не делайте этого».

Портер подготовил проект речи для президента. «С этого момента Соединенные Штаты отказываются от соблюдения условий Парижского соглашения по климату, — зачитал он. — С сегодняшнего дня Соединенные Штаты перестают нести какое бы то ни было финансовое и экономическое бремя, которое налагает на страну Парижское соглашение, в том числе прекращают выплату взносов, установленных для нашей страны».

«Отказ от соблюдения условий» формально не означал выхода Соединенных Штатов из соглашения. «Это звучит достаточно жестко, — убеждал Макмастера Портер. — Он будет считать, что окупает политические инвестиции. Он выполнит свое предвыборное обещание. Избиратели будут довольны».

По сути, это был второй вариант — «остаться в соглашении», — который обсуждался на совещании 27 апреля. Портер считал, что нашел способ свести ущерб к минимуму.

Портер и Макмастер представили президенту свой проект речи. Они говорили до посинения, но было ясно, что бой проигран.

Нет, нет и нет, сказал Трамп. Он собирается выйти полностью и бесповоротно: «Это единственный способ сдержать обещание, данное избирателям».

Трамп переделал текст речи, значительно ужесточив язык.

Выступая после обеда в Розовом саду, где в тот день играл духовой оркестр, президент похвалил фондовый рынок и усилия США в борьбе терроризмом.

«В этой области, как и во многих других, мы продолжаем выполнять наши обязательства. И я не хочу, чтобы что-либо мешало нам». После чего немедленно перешел к главному: «С тем чтобы исполнить мой священный долг по защите Америки и ее граждан, Соединенные Штаты выходят из Парижского соглашения по климату.

Как человек, который искренне заботится об окружающей среде, я не могу с чистой совестью поддерживать соглашение, которое наказывает Соединенные Штаты — а именно это и делает этот договор — мирового лидера в деле защиты окружающей среды, не налагая никаких значимых обязательств на главных мировых загрязнителей.

Я был избран, чтобы представлять интересы граждан Питтсбурга, а не Парижа».