— Здесь есть какая-то связь?

— Животные — те же дети, разве нет? Что должен сделать дрессировщик для того, чтобы животное работало, выполняло задание?

— Он должен научить его понимать их.

— Браво! В этом святилище происходит обучение пониманию. Мебели нет потому, что наши детки склонны выбирать себе постоянное место. Знаете, если бы здесь были стулья, парты, то любая смена декораций, каждая, пусть даже самая незначительная перестановка могла бы привести детей в самом лучшем случае в некоторое замешательство, а в худшем — мы вполне могли бы тратить все занятия на преодоление бесконечных, связанных с этим истерик. А так: подумаешь, метр вправо, метр влево. Подобные перемещения их пугают меньше. Порой они и сами не замечают, что оказались практически в другом углу комнаты, перестают обращать внимание на то, где именно расположились, кто находится рядом, и занятия становятся более продуктивными.

— А чем здесь занимаются?

— Физкультурой.

— ???

— Ну да, физкультурой. Любой ребенок начинает двигаться гораздо раньше, чем говорить, разве нет?

— …

— Тут мы обучаем их пониманию и движению. Преподаватель дает малышу какое-нибудь задание, например: «Подними руку!» Если ребенок сразу же понимает и выполняет, что бывает нечасто, то немедленно получает похвалу. Если нет, то учитель помогает ученику справиться с заданием и повторяет материал до тех пор, пока не получит положительный результат. Конечно, я привела самый примитивный пример, но можете не сомневаться: эту комнату дети покидают только тогда, когда у педагогов не остается ни малейших сомнений в том, что их воспитанники готовы воспринимать абсолютно всю направленную на них информацию. Я бы на вашем месте обязательно посетила именно эти уроки. Понимаю, они могут показаться нудными и неинтересными, но именно в этот класс маленькие посетители, как правило, приходят с родителями. Хорошая возможность для вас познакомиться с людьми и найти среди них именно того, кто вам нужен.

— Вы же обещали порекомендовать.

— Я не отказываюсь. Но, знаете, мое мнение — это мое мнение. Возможно, сами вы сумеете более точно определить, с какой семьей будет удобнее работать. Я могу сколько угодно долго говорить вам о том, что ни в коем случае не надо брать в ваш спектакль Дениса — брата Артема Тангиева, потому что у ребят слишком тревожные родители, вникающие во все процессы до такой степени, что вам придется оговаривать с ними чуть ли не каждое слово, которое вы или ваши сотрудники собираетесь произнести на репетиции. Но это будет всего лишь совет. А следовать ему или нет — воля ваша. Возможно, вы, напротив, решите, что Денис — именно тот мальчик, который вам нужен, и никакие предостережения вас не остановят. Я, конечно, назову фамилии, но решение ведь все равно остается за вами.

— Да, конечно.

— Я напишу записку. Вам выдадут в канцелярии телефоны нескольких семей, где у детишек-аутистов есть старшие брат или сестра, но на вашем месте, прежде чем знакомиться, я бы сначала просто понаблюдала за ними. Порой взгляд со стороны может о многом рассказать.

— Согласна.

— Прекрасно. Пойдемте дальше.

Следующее помещение напоминает обычный класс общеобразовательной школы: парты, стулья, доска, учебные пособия на стенах.

— Здесь дети общаются с логопедом.

— Я думала, такие занятия обычно проводятся индивидуально.

— Да, общительному ребенку специалист исправляет речь в индивидуальном порядке, но наших малышей необходимо стимулировать и развивать в них не только речевые навыки, но и умение работать в коллективе.

Женя чувствует, что ослабевшая на какое-то время симпатия к этой женщине вспыхивает с новой силой. Эта нежность и гордость в голосе, эта теплота, с которой она то и дело произносит «наши малыши», «наши посетители», «ребята», не может оставить равнодушной. Женя тянется к ней, ощущает родственную душу. Она точно так же болеет за своих питомцев, переживает за них, радуется их успехам и расстраивается из-за неудач. То, что казалось ей какие-то минуты назад шарлатанством и надувательством, теперь превратилось в тяжелый, кропотливый, благородный и замечательный труд, который невозможно ни переоценить, ни измерить.

— Вы занимаетесь таким чудесным делом, — не сдерживает Женя эмоций.

— Ну, это просто жизнь, милочка. Из нас двоих вы наделены гораздо большим волшебством. Я, например, совершенно не умею договариваться ни с дельфинами, ни с моржами.

— С людьми подчас договориться сложнее.

— Что верно, то верно. — Заведующая подмигивает Жене и жестом приглашает продолжить путешествие. — Следующий кабинет вам наверняка понравится. Не сомневаюсь, туда вы заглянете еще не раз. — Она распахивает очередную дверь. Большое помещение, напоминающее актовый зал, не кажется ни особенным, ни примечательным.

— А здесь что делают? Поют? Танцуют?

— Бывает, поют, бывает, танцуют, но все больше просто общаются с друзьями.

— Разве с друзьями нельзя встретиться в каком-нибудь другом месте?

— О! Конечно, можно. Но у наших подопечных друзья не простые.

— ???

— Четвероногие.

— Вы хотите сказать?..

— Собаки. Причем самые разные. От традиционных, служащих человеку пород — овчарок, лабрадоров, — до обыкновенных дворняг, у которых тренеры заметили способности к общению с нашими детишками.

— То есть получается, что дельфины не единственные, кто способен оказать…

— Благотворное влияние на аутиста? Конечно, нет. Собаки здесь могут дать фору водоплавающим, вы уж не обижайтесь. Эти занятия вам обязательно надо посетить. Во всяком случае, здесь вы найдете помощь и поддержку, если коллеги из других дельфинариев не захотят поделиться с вами своими наработками.

— О чем вы?

— Я о своем условии, Женя. — Шутливый тон мгновенно становится серьезным. — Я помогу вам, чем смогу, но и от вас потребую максимальной помощи. Вы сделаете шоу, и я не сомневаюсь, что оно будет иметь успех. Да, возможно, вы привлечете внимание общественности к проблеме аутизма, но за всплеском интереса всегда наступает спад, а нам нужна постоянная помощь, перманентное содействие. Не буду ходить вокруг да около: я прекрасно знаю, что в дельфинариях существуют сеансы плавания с животными, и примерно представляю, сколько они стоят. Практически никому из наших посетителей регулярные посещения таких сеансов просто недоступны. Я хочу, чтобы вы организовали в своем дельфинарии бесплатные часы общения наших деток с дельфинами. И не думайте, Женя, сейчас о том, как вы будете это организовывать и чем мотивируете людей. Думайте о том, что вы сделаете благородное дело.

Женщины возвращаются в кабинет. Заведующая чувствует внутреннее напряжение гостьи, видит ее колебания и продолжает уговаривать:

— Вы не переживайте, кто-нибудь из наших «собачников» обязательно возьмет над вами шефство. Я сейчас посмотрю, кого именно порекомендовать. Да и детей у нас, в общей сложности, не так уж много. Все разделены на группы: кто-то ходит к психологу, кто-то к логопеду, кто-то на анималотерапию. Так что больше десяти человек в неделю к дельфинам не придет.