Впрочем, если бы не Кенджи, этот план был бы попросту невозможен. Он — это наши невидимые уши и глаза. Без него мы не могли бы рассчитывать на безопасность во время выполнения такой опасной операции.

Уже не впервые за сегодняшний день я осознаю, насколько Кенджи важен для «Омеги пойнт».

— Эй, Уинстон, кто-нибудь может мне сказать, тут есть шоколад? — улыбается Уинстону Эмори, еще один парень из нашего конвейера. Он, видимо, рассчитывает на положительный ответ. Впрочем, Эмори постоянно улыбается. Я знакома с ним всего несколько часов, но я точно знаю, что он не перестает улыбаться с шести утра. Он очень высокий, чрезвычайно тучный, с пышной прической в стиле «афро», при этом волосы ниспадают ему на глаза, но это Эмори ничуть не мешает. Он передвигает ящики и таскает их, как будто они наполнены воздухом или пухом на крайний случай.

Уинстон качает головой, он старается не рассмеяться, переваривая заданный ему вопрос.

— Ты это серьезно? — Он бросает на Эмори удивленный взгляд, одновременно поправляя очки на переносице. — Из всего, что тут находится, тебя интересует именно шоколад?!

Улыбка исчезает с губ Эмори:

— Заткнись сейчас же, моя мамочка обожает шоколад.

— Ты говоришь это каждый раз.

— Потому что каждый раз это правда.

Уинстон велит кому-то перехватить у него очередную коробку мыла, а сам поворачивается к Эмори.

— Послушай, лично я не помню, чтобы хоть раз видел твою мамочку с плиткой шоколада в руке.

Эмори в ответ рекомендует Уинстону сделать что-то совсем уж неприличное с его невероятно гибкими конечностями, а я внимательно рассматриваю переданную мне коробку с каким-то товаром, прежде чем передать ее следующему в нашей конвейерной линии.

— Послушайте, а кто-нибудь знает, почему на всех коробках стоит штамп с буквами ОСМ?

Йан оборачивается. Он поражен. Смотрит на меня так, словно я попросила его раздеться догола.

— Черт бы меня побрал, — удивляется он. — Она говорит.

— Разумеется, — отзываюсь я, но больше ничего говорить мне почему-то не хочется.

Йан передает мне очередную коробку. Пожимает плечами:

— Ну вот теперь мне это известно.

— Вот именно.

— Тайна раскрылась.

— Ты действительно думал, что я не умею разговаривать? — спрашиваю я через секунду. — То есть ты решил, что я немая, что ли? — Мне даже интересно становится, какие еще слухи ходят обо мне.

Йан смотрит на меня через плечо и улыбается, причем так, как будто едва сдерживает смех. Он трясет головой, но ничего мне не отвечает.

— Это штамп, — поясняет он, — обычное правило. Они ставят на все ящики и коробки такой. Ничего интересного тут нет.

— Но что означают буквы ОСМ? И кто их штампует?

— О-С-М, — говорит он, отдельно произнося эти буквы так, словно ждет, что я сама все пойму без всяких объяснений. — То есть Оздоровленные Страны Мира. Все перешло на глобальный уровень, видишь ли. И все они торгуют полезными товарами. Деталей никто не знает, но все уверены, что это еще одна причина считать само Оздоровление кучей дерьма. Они монополизировали все ресурсы на всей планете и ни с кем делиться не собираются.

Что-то такое я еще помню. Мне вспомнилось, как мы разговаривали с Адамом об этом, когда мы вдвоем были еще заперты в психушке. Еще до того момента, когда я узнала, что это такое прикасаться к нему. Быть с ним. И причинять ему боль. Оздоровление всегда было глобальным движением. Просто тогда я еще не знала точно, как это все называется.

— Понятно, — киваю я Йану, одновременно осознавая, что меня сильно отвлекают те самые мысли, от которых мне надо бы избавиться. — Ну, теперь все ясно.

Йан медлит со следующей коробкой, потом передает ее мне и спрашивает, внимательно изучая мое лицо.

— Значит, это правда? Ты действительно не в курсе того, что вообще происходит?

— Я немножко все-таки в курсе. — Я готова ощетиниться. — Только не в подробностях.

— В таком случае, — говорит Йан, — если ты не забудешь, как нужно разговаривать, когда мы вернемся в «Пойнт», может быть, ты как-нибудь составишь нам компанию в столовой за обедом. Мы бы тебя просветили.

— На самом деле? — Я поворачиваюсь к нему.

— Конечно, крошка. — Он смеется и перебрасывает мне еще одну коробку. — На самом деле. И мы, кстати сказать, не кусаемся.

Иногда я задумываюсь о самых разных вещах. Сейчас я думаю о клее.

Никто никогда даже не задумался о том, стоит ли спрашивать клей, как он держится. Устал ли он склеивать вещи вместе и беспокоится ли о том, что без него все развалится, и думает ли о том, как будет оплачивать счета на следующей неделе.

Кенджи очень на него похож.

Он сам как клей. Он работает не покладая рук, чтобы все здесь клеилось, а я ни разу не задумалась о том, что ему пришлось когда-то пережить и почему он постоянно прячется за всевозможными шуточками и коварными замечаниями.

Но он был прав. Все, что он сказал мне про меня же, — это правда.

Вчера он подал мне замечательную мысль: мне надо справиться с собой, выбраться из болота и начать действовать самостоятельно. Мне необходимо воспользоваться советом Кенджи и побороть себя. Надо думать позитивно. Сосредоточиться хорошенько и расставить приоритеты. Надо понять, зачем я здесь, как и чем смогу помочь общему делу. И если Адам мне небезразличен, надо попробовать остаться в стороне от его жизни.

И все же я хочу увидеть его. Я должна убедиться в том, что он выздоравливает и с ним все будет хорошо, что он нормально ест и достаточно спит по ночам. Но одновременно я боюсь этой встречи. Потому что она будет определенно означать расставание. Придется признать, что я больше не смогу быть вместе с ним, а потому мне нужно начать новую жизнь. Одной.

Но «Омега пойнт» по крайней мере предлагает альтернативу. И возможно, если я справлюсь с собой и перестану всего пугаться, я найду себе новых друзей. Научусь быть сильной. И перестану барахтаться в своих собственных бесконечных проблемах.

Теперь все пойдет по-другому.

Я хватаю свою миску с едой и поднимаю голову, киваю в знак приветствия тем, кого помню со вчерашнего дня. Не все здесь знают, что вчера мне пришлось путешествовать — такие приглашения участвовать в миссиях в «Омеге пойнт» эксклюзивны. Но, как мне кажется, люди вокруг меня чуть меньше напряжены. Я так думаю.

Может быть, мне это только кажется.

Я пытаюсь найти свободное местечко, но тут замечаю, что мне машет рукой Кенджи. Брендан, Уинстон и Эмори уже сидят за его столиком. Я приближаюсь к ним, чувствуя, как на моих губах невольно расцветает улыбка.