Ничего необычного не происходило. Насколько мог судить лейтенант, они понемногу поднимались вверх, а так — всё те же коридоры, двери, схемы эвакуации в рамочках, огнетушители на крюках. Никто их не преследовал, ни банда Хирурга, ни тараканомехи, и Володя даже удивился, когда Бандикут, заглянувший за очередной поворот унылого коридора, отшатнулся и прошипел:

— Там двое!

— Кто? Вооружены? — так же шёпотом спросил Бордер.

— По-моёму, нет… — Бандикут зачем-то дунул в широкий ствол своего жуткого орудия. — Два обалдуя в голубых халатах. Ну, учёные такие носят, или там врачи в больнице.

— Откуда тут нынче учёные?

— А хрен их знает. Что увидел, то и говорю. Мне их разглядывать было как-то не с руки, знаешь ли.

— Отойди, — велел Бордер и вынул из внутреннего кармана плаща небольшое зеркальце на проволочной рукоятке. Он встал на колени и осторожно высунул зеркальце из-за угла. Долго всматривался, потом подтвердил: — Двое. Убогие какие-то с виду, оружия вроде нет… если только под балахонами своими не прячут. Какой-то ящик, что ли, собираются тащить. Короче, как только они этот ящик поднимут, мы на них бросаемся и валим. Желательно, чтобы не подохли, нам экскурсовод нужен, а то я тебе, корявый, с некоторых пор не слишком доверяю.

Бандикут насупился.

— Та-ак… — продолжал комментировать ситуацию Бордер. — Нагнулись… Ухватили за ручки… Подняли… Вперёд!

Володя конечно же припоздал. Бордер и Бандикут вырубили людей в голубом быстро и умело, а лейтенанту досталось лишь потоптаться в сторонке.

Худые, лысые, с бесцветными лицами, люди в голубых балахонах валялись на полу коридора, разбросав руки и ноги. Так делают дети, когда хотят напугать: «Смотри, мама, я мёртвенький!». В черепе каждого был вырезан кружок, закрытый прозрачной пластиковой панелью, через которую виднелась часть головного мозга со вживлёнными электродами, помигивающими огоньками и миниатюрными имплантами.

— Фигассе, — тяжело дыша, сказал Бандикут. — Такие же, как в тоннеле.

— Не такие же, — возразил Бордер. — Эти более хилые, а те вон как бились.

Володя присел на ящик — металлический, защитного цвета, с откидными ручками, — и постучал по нему кулаком:

— Может, посмотрим, чего они тащили?

— Нечего там смотреть, доктор-врач, — с видом знатока махнул рукой Бандикут. — Вон маркировка, ХО. Значит, химический отдел. У них в таких ящиках всякие реактивы хранились, пробирки, ещё разная научная хрень.

— Тип коньяка ещё есть такой — ХО, — заметил Бордер. — Хорошей выдержки.

— Думаешь, там коньяк? — поинтересовался Рождественский. — Серьёзно?

Энергик только грустно вздохнул.

Один из поверженных зомби неожиданно поскрёб пальцами по полу, потом открыл пустые стеклянные глаза.

— Э, тебя как звать? — тут же тоном гестаповца спросил Бандикут. — Самоцвета знаешь?

Зомби перевёл отсутствующий взгляд на коротышку, но ничего не ответил.

— Отведи нас к начальнику, — велел Бордер.

— Надо идти, — оживился вдруг зомби и попытался встать, но неуклюже завалился на бок. Со второй попытки ему удалось подняться; он ухватился за откидную рукоятку ящика и попробовал его поднять. Видимо, в полуэлектронном мозгу заработали остатки заданной программы.

— Брось, брось ящик, — приказал Бордер. — Веди к начальнику.

— Надо идти, — согласился зомби и, перешагнув вначале через ящик, а затем через своего по-прежнему неподвижного товарища, медленно зашаркал по коридору. Только сейчас Рождественский увидел, что он обут в больничные шлёпанцы без пяток.

— А с этим что? — маленький сталкер вопросительно кивнул на оставшегося лежать зомби.

— Ничего, — пожав плечами, сказал Бордер и выпустил короткий энергетический заряд прямо в пластиковую крышку на вскрытом черепе. Пластик помутнел и растрескался; зомби задёргался, приподнялся на локтях и тут же безвольно рухнул обратно на пол.

— Если и не подох, то надолго вырубился, — пояснил энергик, и они принялись догонять своего провожатого. Тот, впрочем, далеко не ушёл, крейсерская скорость у него и так оказалась слабенькой, да и шлёпанцы не способствовали быстроте перемещёния.

— А зачем нам начальство? — спросил, пыхтя, Бандикут. — Здешнее начальство нам вроде бы совсем ни к чему.

— А мы к нему и не идём, — пояснил Бордер. — Нам нужен обитаемый сектор, в котором они все кучкуются. А то с тобой можно год по этим ярусам тыркаться. Приведёт в жилую зону, мы его грохнем, а там уже будем осматриваться.

— А что, мудро, — подобострастно согласился Бандикут и зачем-то подмигнул лейтенанту.

* * *

Марина больно стукнулась спиной обо что-то твёрдое и ребристое, перекувыркнулась через голову и замерла. Рядом звучно грохнулся отвалившийся кусок вентиляционной шахты, потом, с коротким матерным вскриком, — Костик.

Наступила тишина, нарушаемая лишь громким пыхтением незадачливого нейролингвиста. Он долго ворочался, потом щёлкнул зажигалкой. Огонек холодного пламени высветил испуганное лицо Костика и фрагменты каких-то стеллажей, уставленных коробками.

— У тебя зажигалка была?! — удивилась Марина.

— Ну да. А что?

— Вот ты баклан!

— Это же для безникотиновых негорючих сигарет! Скорее фонарик, чем зажигалка…

— Ты же сказал, всё из карманов выгребли.

— А она не в кармане была, висела на ремне в чехольчике. Я сам не знаю, почему не забрали. Да и что ты хотела ею поджигать-то?

— Мало ли. Огонь всегда может стать оружием в умелых руках.

— По-моёму, ты «Маугли» обчиталась, — скептически произнёс Костик и посветил вокруг, подняв руку с зажигалкой повыше. — Умелые руки, блин… Слушай, это склад какой-то. Или кладовая.

Марина вместо того, чтобы рассуждать, поднялась, поёжилась, потому что спина после падения ощутимо побаливала, и сняла с полки оказавшийся неожиданно лёгким картонный ящик. Крышка была заклеена легко поддавшейся лентой, внутри обнаружились небольшие брикеты.

— «Каша пшённая», — прочла Марина. — Что за фигня?

— Концентрат, — объяснил Костик. — Ты что, каши никогда не ела?

— Сушёная, что ли?

— Потрошёная! Ладно, нам это ни к чему, не грызть же её. Посмотри, что там в других коробках, а я на этом стеллаже покопаюсь. Что найдёшь, озвучивай.

Похоже, падение из вентиляционной шахты на Костика повлияло самым неожиданным образом — в нейролингвисте проснулась командирская жилка. Марина недовольно фыркнула, но тем не менее послушно принялась вскрывать ящики и коробки, выбирая из разных мест стеллажа. Костик поставил включённую зажигалку на полку — для освещёния.

Судя по всему, запасы тут хранились с незапамятных времён, едва ли не с начала века: упаковки допотопных батареек, одноразовая пластиковая посуда, сменные патроны для противогазов, сухой спирт в кубиках, пакеты с сахаром и мукой, женские тампоны, совсем не похожие на современные нанопрокладки… Набор складированного добра выглядел весьма странным, и Марина решила, что сюда сволокли весь ненужный скарб, накопившийся на других складах. Кто бы в здравом уме хранил рядом инсектициды и растворимый клюквенный кисель в гранулах?