– Не могу.

– Чего не можешь? – Марина, разумеется, очень обрадовалась, что он вернулся. Еле вытерпела, пока подвернулся повод отправить свою сменщицу к начальнице отделения. Она счастливо улыбалась, плохо понимая, что он говорит.

– Уехать не могу, тебя оставить не могу. Как подумаю, что ты вечером можешь выйти с работы и попасть в лапы этого маньяка…

– Не волнуйся, со мной Пионер.

– Ага! Твой маньяк уже учёный. Первым делом тебе руки зафиксирует.

Пришлось согласиться, что Байкачаров прав. Её бывший муж, конечно, являлся придурком, но вот дураком никогда не был.

– Что ты предлагаешь?

– Поехали со мной. Я у себя с начальством сейчас договорился, сказал, меня ещё пару-тройку дней не будет. Думаю, управимся.

– Как это с тобой? Куда? – Конечно, Марина догадалась куда, но решила, пусть уж он скажет.

– Угадай! В Москву, конечно. Куда ж ещё?

– Я Москву не люблю. – На самом деле она готова была уже бежать с ним хоть в Москву, хоть в Казань, хоть в Урюпинск. Понимала, что ей просто надо быть с Байкачаровым. Где угодно. Однако женское устройство иногда берет своё в самые неожиданные моменты. Или это берет своё вредная беллетристика? А может быть всему виной кино и сериалы? Уж тут точно Пушкин ни при чём и английские учёные тоже! В голове дамочки вдруг происходит замыкание и появляется некая мысль, мол, сразу же соглашаться нельзя, необходимо как-то пококетничать, покапризничать, мягко говоря, повыделываться. Куда уж тут денешься? Ну, дамочка и выделывается, как может.

– Москва тебя тоже не любит. Она никого не любит, – резонно заметил Байкачаров.

– Я серьёзно, что я там делать буду? – Марина сама того не желая продолжила выделывание.

– А здесь?

– Здесь у меня …, – начала Марина. Она хотела сказать про работу, но ведь работы у неё уже, считай, никакой нет, только он об этом ещё не знает.

Байкачаров выжидающе хмыкнул.

– Мама! – продолжила Марина, выдав железный аргумент.

– Давно ты маму видела?

– На той неделе. – Марина вздохнула, вспомнив свидание с мамой в ресторанчике, по дороге к которому они обе дольше запутывали следы. – А что у меня в Москве?

– В Москве у тебя я! Тебе мало?

– Достаточно. – Марина расплылась в счастливой улыбке.

– Жить будем вместе. – Он тяжело вздохнул. – Так и быть.

– А вдруг не получится? Как-то быстро всё. – Марина спрятала улыбку и изобразила озабоченность, хотя от радости уже хотела скакать вокруг него на одной ноге.

– Обстоятельства такие, сама знаешь. Или я по правилам должен два года с тобой по отелям встречаться, прежде чем позволить твоим тапкам у меня в квартире поселиться? И ещё полгода на зубную щётку. Иначе неприлично? Не знаю, как тебе, а мне всё понятно. Я без тебя почему-то не могу.

– Всё-таки влюбился?

– Исключено. Давай, срочно увольняйся, и поехали к матери твоей, потом за вещами и на поезд.

– А к маме зачем?

– Как зачем? Знакомиться.

– Раз не влюбился, то нечего и знакомиться, – проворчала Марина и тут же подумала, что язык ей, действительно, если уж и не отрезать, то откусить точно необходимо.

– Как скажешь. Я вот тут посижу, подожду, пока ты увольнение оформишь.

Марина подумала, что такое с ней уже происходило. Вот так же меньше года назад другой мужчина ждал, пока она подаст заявление на увольнение. Так же, да не совсем так!

Оформление необходимых документов заняло не больше часа. А ещё через час они уже были в Купчино у Марины в квартире. Марина паковала свои чемоданы, те самые с которыми уходила от Рукожопа и с которыми в целях конспирации курсировала от вокзала к вокзалу, перевозя от матери осенний гардероб.

Байкачаров осмотрел квартиру и сказал:

– А у тебя тут неплохо. Очень симпатично. Уютно. И район хороший.

Он выглянул в окно. Внизу среди голых деревьев торчали блочные пятиэтажки. Не «хрущобы», «брежневки».

– Это Купчино, – на всякий случай уточнила Марина.

– Я и говорю, хороший район.

Марина тут же представила, как он отвезет её в Москву, в какой-нибудь спальный район, в котором обычно селятся «понаехавшие». Что-то типа Жулебино, или как там это у них называется. Ну, да ничего. Она и в Жулебино не пропадет. Раз уж в Купчино не пропала.

– Ты эту квартиру купить не хочешь? – поинтересовался Байкачаров, разглядывая кофемашину. – Ну, чтоб база постоянная была. Не к маме же приезжать, если вдруг понадобится. Ты вроде говорила, что теперь богатая. Или хозяева не продадут?

– Продадут. Только как её купишь? Рукожоп тут же нарисуется.

– Ну да. Ничего, что-нибудь придумаем.

«Что он придумает? – думала Марина, складывая вещи. – Что тут придумаешь, кроме как увезти в Москву и охранять там с дубиной».

– Только не вздумай свой арсенал в чемодан пихать. Нас в поезд не пустят, там багаж просвечивают.

– Хорошо предупредил. – Марина тяжело вздохнула и выложила из чемодана Пионер. Без Пионера она даже в присутствие Байкачарова чувствовала себя неуютно.

В поезде, глядя на проплывающую за окном «унылую пору», она думала, что даже в двадцать первом веке мир остается патриархальным. Мужчины дерутся, бьют женщин, и от одного мужчины можно защититься только с помощью другого мужчины. Как-то давно, когда она ещё была примерной женой и проблема домашнего насилия даже близко перед ней не стояла, Марина слышала по радио, что в Москве есть какие-то общественные организации, которые помогают женщинам в подобных ситуациях. Ведь не у всех же, как теперь у Марины, есть такой Байкачаров, который прискачет на «серебряном коне» и увезет в свою крепость. Она решила, что обязательно найдет такую организацию, станет там волонтером и будет помогать другим бедолагам изо всех сил. Вот это будет настоящая работа. Главное разобраться и освоиться в этой страшной столице империи.

Столица империи Марину пугала невероятно. Во-первых, как Марина давно знала из кино, столица ни капельки не верила слезам, во-вторых, по мнению английских учёных, являлась одним из самых дорогих городов мира и, в-третьих, там Марина совершенно никого не знала. Просто никогошеньки, ну, кроме Байкачарова. А ещё Марина не знала, где там и что у них находится в этой ужасной огромной Москве. По сравнению с Москвой Питер ей казался маленьким уютным городком.

Однако Москва на первый взгляд оказалась совсем не такой уж и страшной. На вокзале их встречал водитель Байкачарова и его служебный автомобиль.

– А говорил, что в Москве все на такси ездят, – проворчала Марина, усаживаясь в дорогую машину, в точности такую же, как служебный автомобиль Рукожопа. В ней тут же проснулся финансовый директор частной компании. Определенно во всех этих около- и полу- государственных структурах никто не собирается экономить народные деньги.