Второе — я не намерен держать у себя людоедку, — заявил я, кивком показывая что её ответ принят. — Питаться тебе придется исключительно органами зверей, и никак иначе.

— Звериная органы дают мало силы, — ответила она. — В силе я буду расти очень медленно. К тому же молодость будет уходить быстрее… Точно совсем нельзя?

— Совсем, — отрезал я. — Ну а насчет силы… Более чем уверен, что дорогая и качественная алхимия полностью решает этот вопрос. Докажешь свою полезность — я займусь этим вопросом лично. Согласна на эти условия?

— Да, — не раздумывая кивнула она.

— Назови своё имя.

— Алтынай, дочь Ринчина, — ответила та.

— Алтынай… Будешь для краткости Алка.

Закатав рукав, я достал нож и решительно провел лезвием по венам. Густая, багровая струйка крови потекла на пол и повинуясь моей воле начала образовывать замысловатый узор. Магия крови… Незаменимая штука в подобных делах.

Подняв взгляд, я протянул Алтынай нож.

— Вскрой вену на руке и пролей кровь на этот узор, — велел я. — Сейчас мы скрепим наш договор.

Моя будущая слуга молча выполнила моё указание. Кровь мары действительно мало отличалась от человеческой — багровая, просто немного темнее обычной, она тем не менее черной не была. Лишь тогда, когда моя мана коснулась вытекающей из её вен жидкости, она начала стремительно менять цвет, чернея и выдавая свою нечеловеческую природу.

Черно-красный узор формировался ещё несколько минут. Затем ещё минут пятнадцать я бормотал необходимые заклинания — чары такого толка были довольно капризны в таких вопросах, и одними мыслеформами в этом случае обойтись было нельзя. Так что здравствуй, старая добрая акустическая магия — не в смысле магия звука, а в смысле проговаривание всех необходимых магических слов в слух.

Кровь, наконец-то, смешалась как надо и засветилась мерным багровым свечением. Пора было приступать к финальной части заклинания.

— Раатум, ээсвилос ур-лагаш! — торжественно произнёс я, вкладывая немножко уже даже не маны, а напрямую праны, сиречь жизненной силы.

Магическая печать обратилась двумя змеями, одна — из моей крови, другая из её. Моя змея впиталась в её вены, её — в мои, и я схватил её ладонь своей, чувствуя дрожь и сильное жжение. Минута, другая — и всё прошло, даже наши раны затянулись.

— Что это было? — поинтересовалась моя новообретенная слуга.

— Если ты когда-нибудь надумаешь предать меня или солгать, я почувствую это, — устало ответил я. — И наоборот — если я захочу сделать тоже самое в твой адрес, ты это тоже ощутишь.

Она ненадолго замолчала, озадаченно разглядывая меня. А затем спросила:

— Зачем?

— Считай это жестом доверия к себе, — ответил я. — Я хочу, что бы ты точно знала — обмануть меня не выйдет, но и я тебя обманывать и предавать не стану. Только полностью уверенный в своём господине слуга может служить по настоящему верно. И вот, раз уж ты теперь служишь мне — я обещаю, я буду справедлив по отношению к тебе. И вопросом того, как тебе развиваться, не питаясь людьми, я тоже займусь.

Она прислушалась к своим ощущениям, а затем довольно кивнула. Ещё бы, кровная связь — штука такая…

— Ах, ну да — в случае предательства я смогу проклясть тебя через кровь, — будничным тоном сообщил я. — Кнут и пряник, Алка, кнут и пряник. Будешь верна — возвысишься вместе со мной. Предашь — опять же со мной и сгинешь.

— Я не предам, — заверила она.

Что ж, не врет… Таких печатей, на своей крови, я могу создать лишь пять, и расходовать их следует крайне аккуратно. Если Семёнов согласиться стать моим учеником, вторая достанется ему, остальные три же я приберегу на будущее.

Итак, у меня есть личный метаморф… Это открывает отличные перспективы — не здесь и сейчас, а в будущем, когда я вернусь в Александровск и начну создавать свой Род. Красивая, наделённая магией женщина, что полностью мне предана, может стать отличным инструментом — как минимум, в качестве шпионки. Судя по тому, что известно о марах, охмурять мужчин они умеют здорово… Осталось лишь создать для неё артефакт, что хорошо замаскирует её ауру, но право слово, уж это мне по плечу.

А ещё она точно обладает возможностью контактировать с другими разумными существами в этих краях и коренными жителями, что были здесь особой кастой. Здешние Рода иногда ведут с ними дела — с отдельными представителями, разумеется, а не в целом — и от этого и тем, и другим сплошная выгода. Ради того, что бы создать безопасные земли для своего будущего родового гнезда, я не побрезгаю взять под руку столько местных получудовищ, сколько нужно. В общем, актив она ценный, но не в ближайшее время, а в относительно отдалённой перспективе. Тут наши с Алтынай интересы полностью совпадали.

Правда, после всего этого, уже утром, пришлось объяснятся с остальными офицерами.

— В смысле — не хочешь продавать? — поднял брови Кучин. — Вообще-то, она не только твоя добыча. Деньги за её продажу должны быть разделены между всеми офицерами роты.

— Вот только гнался за ней лично я, и поймал её тоже ваш покорный слуга, — возразил я. — Так что семьдесят процентов с продажи в любом случае были бы мои. Ну а насчет оставшихся тридцати… Товарищ старший лейтенант, сколько там за неё вам предложили?

— Предварительно сговорился на сорока четырёх тысячах, — ответил Приходько. — Но, сам понимаешь, тут всё зависит от личного осмотра. Может и больше дадут, может и меньше…

— Тогда оценим её в пятьдесят тысяч, что бы никому обидно не было, — решил я. — Тридцать процентов от этой суммы — пятнадцать тысяч рублей. Вычтите эту сумму с моей доли за остальных мар, и если не хватит — я доплачу из своего кармана. Согласны?

С этим все согласились. Остальные мары в общей сложности ушли за пятьдесят семь тысяч рублей — оказывается, ценность этих дев напрямую зависела от их силы, и младшие товарки Алтынай сильной ценности из себя не представляли. Пришлось доплатить из денег, что я выручил за головы убитых мной рогачей, кругленькую сумму, но это было приемлемо.

На следующий вечер я планировал продажу тех своих трофеев, что достались мне с трупов рогачей. Артефакты, рабочие и сломанные… Ну и плюс я хотел прицениться к более менее нормальному доспеху для себя