Наука, государство и экономика должны работать совместно друг с другом, чтобы воплотить (социальные) инновации. Существует, например, потребность в широком предложении квартир для старых людей. Речь идет не только о квартирах люкс, в которых все устроено лучше некуда, но и о квартирах, где будет обеспечен уход для людей с низким доходом. До сих пор такую потребность удовлетворяло в основном более или менее стандар­тизированное предложение домов с социальным обслуживанием и уходом. Здесь нужно сотрудничество, чтобы выработать подходящие варианты, чего до сих пор так и не произошло. Рынок труда также нуждается в серьезной реорганизации, чтобы пожилые люди, которые хотят работать или вынуждены работать из-за недостатка средств, могли реализовывать свое право на труд. Работать полный рабочий день до 65 лет и потом ничего не делать — при подобных желаниях слишком убогая перспектива. Повышение квалификации, переквалификация, неполный рабочий день и переход на более низкую ступень помогут в будущем многим пожилым людям иметь оплачиваемую работу. В медицине профилактика и трудоспособность пожилых людей должны стать основным пунктом изучения и инноваций. Социальные работ­ники должны поддерживать стариков в их стремлени­ях оставаться здоровыми и жизнедеятельными, вместо того чтобы их опекать и лишать собственной инициативы. Но основная задача состоит в том, чтобы поддерживать старых людей в организации их самостоятельной деятельности. Каким образом общество сможет их поддержать, так чтобы они сами осуществляли собственные планы и удовлетворяли свои амбиции? Наш нравственный долг — гарантировать уязвимым и зависимым старикам достойное место в обществе, точно так же как мы признаем это право за молодежью и инвалидами.

Время не терпит. В Японии министр финансов Таро Асо указал на то, каким бременем являются старики для государственного бюджета, и призвал тех своих сограждан, кто страдает смертельной болезнью, поскорее уйти из жизни. В Германии появились сообщения о том, что некоторые отправляют своих беспомощных родителей в «поездку с билетом в один конец» на Украину, в Словакию, в Таиланд, где за ними будут ухаживать. В Нидерлан­дах, к счастью, об этом речь не идет. Но такие случаи в Японии и Германии мучительно дают нам понять, сколь уязвимо положение стариков, которые полностью пола­гаются на государство или на своих близких. Давайте будем сами решать, кто именно, когда придет время, будет мыть нашу задницу.

Что сказать отцу в день его семидесятилетия? Так прозвучал вопрос, с которым ко мне однажды обратился один мой коллега. Я ответил: «Прочти ему стихи, как всегда. Конечно, не такие высокопарные, как раньше, когда ты с глубоким поклоном декламировал первые строчки. Можно и слегка пошутить. Вполне в духе нынеш­них отношений между разными поколениями. Но смотри не увлекайся. В этом возрасте наши папы и мамы слишком легко обижаются».

Урок номер один: старые люди воспринимают себя как нечто особенное, и совершенно напрасно. Дожить до 70 сейчас имеют шансы в среднем 80 процентов людей.

Вспоминаю телефонный разговор со своей матерью несколько лет назад. Я смутил ее каким-то замечани­ем, на что она резко ответила: «Но ведь мне уже 74 года!» Она не скрывала своего превосходства, и мне следовало бы прикусить язык. Но на свою беду я ответил, что в этом возрасте для нее «по сути еще все впереди». Когда же я попытался объяснить, что в ее возрасте «нет ничего необычного», ей это не слишком понравилось. На том разговор и кончился… Опасность заключается в том, что старые люди будут общаться только с людьми своего возраста. Что они будут разговаривать только друг с другом, не замечая того, что не представляют собой ничего не­обычного. И я посоветовал коллеге сказать своему отцу, что его возраст сейчас вовсе не кажется чем-то необыкновенным.

Сказать легче, чем сделать. И я предложил ему взять на себя роль шута. Придворный шут — воплощение мудрости и рассудительности. Он мог говорить то, что другим запрещалось. Шут был для короля зеркалом его промахов и слабостей и служил ему своей независимостью. Короче говоря, цель состояла в том, чтобы мой коллега в юбилей своего отца сверг его с трона, одним ударом устранив магию «посмотрите-на-меня-мне-уже-семьдесят».

«Урок номер два, — продолжал я, — состоит в том, чтобы вызвать отца на разговор. Очень кстати будет что-нибудь вроде: „Папа, а что ты собираешься делать в ближайшее время? Какие у тебя планы на будущее?“ Многих старых людей пугают такие вопросы. Они потерянно смотрят на тебя и спрашивают в ответ: „Что ты имеешь в виду?“ Но ты должен ему это сказать. Ведь если в 1943 году, когда он родился, он мог рассчитывать дожить до 80, то сейчас, когда ему исполнилось 70, остающаяся ему ожидаемая продолжительность жизни увеличилась почти на 15 лет. Во всяком случае, если не курить или вовремя бросить. А если увидишь испуганную реакцию, не приписывай ее ему лично, — заверил я коллегу, — в конце концов он дитя своего времени».

И теперь урок номер три. «Когда ты его уже немного выведешь из равновесия, нужно будет закончить такими словами: „Папа, а ты рассуждай, как маоисты. Им нужно было подготавливать по крайней мере три пятилетних плана. Наметь себе какой-нибудь суперплан. Удиви себя самого, а заодно и всех нас. И ты нам столько всего расскажешь, когда тебе будет восемьдесят пять!“».

«Существует ли рецепт: стареть, не старея?» Мне часто задают этот вопрос, и всегда я чувствую себя немного неловко. Разумеется, у меня нет простого рецепта, как избежать возрастных нарушений, смягчить или облегчить их. Не существует таких волшебных таблеток, и не следует думать, что их когда-либо изобретут. Причины нарушений, возникающих в процессе старения, сложны и многообразны.

И насколько иначе выглядит послание со стороны anti-ageing-индустрии, «противостоящей старению»! Она ловко обращает себе на пользу то, что каждый с радостью хотел бы услышать: мол, применяя выпускаемые ею продукты, можно без труда воспрепятствовать процессу старения или, по крайней мере, его замедлить.

Есть бесчисленное множество диет, благодаря которым, как утверждают рекламирующие их «гуру», вы сохраняете молодость. Впрочем, доказательств таких обещаний они не приводят. К счастью, качество нашей пищи высоко, как никогда: продукты не загрязнены, не испорчены, не ядовиты. К тому же многие вредные ингредиенты запрещены законом. Проблема в том, что некоторые вещества мы получаем в избытке, тогда как другие явно недостаточно. Наша пища часто слишком соленая, слишком жирная, слишком сладкая, мы едим слишком мало овощей и фруктов. Питание — вещь сложная, и специалистам очень трудно выработать здесь четкую линию. Их советы сильно зависят от моды. Стоит лишь вспомнить о 1980–1990-х годах, когда определенно утверждали, что каждое съеденное яйцо приближает нас к инфаркту. Между тем мы каждое утро все так же съедаем яйцо на завтрак. Двадцать лет тому назад в одном из американских отелей нельзя было получить ни масла, ни бе­кона, whole grains (цельнозерновые хлебобулочные изделия) всех размеров и видов были стандартом. Сейчас американ­цы за утренним завтраком снова едят яичницу со шпиком, ибо углеводы — это совершенно ужасно. Пока что наилуч­ший совет таков: разнообразие в еде и питье, и всего поне­множку — англичане называют это colourful eating, цветное питание.