– Здесь я бессильна.

Нахохлившийся Корвин молчал, устроившись на подоконнике. Марк, такой же насупившийся, сидел на моей кровати. Никто из нас не знал, что делать дальше. А ожидание было невыносимым. Каждая секунда ранила больнее тысячи острых ножей. И когда в мертвенной тишине раздался стук в дверь, мы все вздрогнули.

Я стояла ближе всех, поэтому пошла открывать. Надежда и страх сплелись в один тугой клубок. На пороге стоял светловолосый некромант, сосед Джареда.

– Надо поговорить, – коротко произнёс он.

– Проходи. – Я отступила, приглашая его в комнату. – Чужих здесь нет.

Понятия не имела, о чём он собирается разговаривать, но сомневалась, что что-то может быть хуже, чем есть сейчас.

– На Грани и в безвременье долго не живут, – голос некроманта был тихим. – Там есть тропа, своя для каждого. Если ты её теряешь, выход один – наверх. Сверкающие ступени и Лунный мир, где нет боли, холода, тепла, воспоминаний. Но можно вывести душу обратно. Если она захочет. Живое тепло притянет её в тело.

– Что-то мне это уже не нравится, – тихо пробурчал Марк.

Я молча показала ему кулак и спросила у Алистера:

– И что нужно сделать, чтобы позвать его обратно?

– Умереть, – просто ответил он. – На время. Если кто и может вернуть Джареда обратно, только ты.

– Она не согласна! – Марк поднялся. – Я не позволю ей так рисковать!

– Марк, стихни! – Я повернулась к нему. – Решаю я!

– Времени немного, – добавил некромант. – Не больше двух часов. Потом может оказаться поздно. Я не дам тебе уйти за Грань и верну в любом случае. Одну или нет.

Предложение Алистера было жутким до дрожи. Но давало надежду.

– Она никуда не пойдёт! – Марк ударил кулаком по столу.

– Пойду, – тихо, но уверенно проговорила я онемевшими губами. – Я согласна.

– Не пущу! – рявкнул Марк и бросился ко мне. Закрыл от Алистера, точно молодой некромант мог утащить меня силой. – Никаких смертей!

– Мар-р-рк, – неожиданно подал скрипучий голос Корвин. – Якор-р-рь.

– Сам ты якорь, птица! – нервно огрызнулся Маркус. – Ещё и обзывается.

– Ты можешь быть для неё якорем, – хладнокровно пояснил Алистер. – В этом случае никаких проблем с возвращением не будет. Даже если Оливия сойдёт с тропы. Хотя лучше этого не делать.

– Я бы ради Аскольда тоже пошла, – тихо шепнула бледная, точно простыня, Лора. – Не задумываясь.

Марк тяжело вздохнул. Нехотя отступил. И проговорил, глядя в янтарно-зеленоватые глаза некроманта:

– Стихией клянусь, некрос, если ты её не вернёшь, я тебя самого рядом упокою.

У меня самой аж мороз по коже прокатился от этого заявления. Такого тона я от Марка ещё никогда не слышала. А Алистер лишь кивнул и заявил:

– Тогда не будем терять время. Идёмте. – Остановил дёрнувшуюся было Лору: – Только они. Ты остаёшься.

Алистер привёл нас в один из подвалов академии. Как я поняла, что-то вроде небольшого некромантского ритуального зала. Посреди подвала покоился громадный круглый камень с непонятными символами по кругу.

– Ложись, – указал на него некромант, неторопливо закатывая рукава. На одном из его предплечий я мельком увидела тот же узор, что и на круглом алтаре. Бросил мне что-то тёмное. – Рубашка Джареда. Поможет настроиться на него. Иди вперёд, ничего не бойся. Но с тропы не сходи – можешь заблудиться. Безвременье вытягивает эмоции, глушит воспоминания.

– А это больно? – спросила я, когда уже вытянулась на каменном алтаре.

Очень вовремя, как всегда. Ножа или чего-то в этом духе я не видела.

– Нет, – покачал головой Алистер. – Ты ничего не почувствуешь. – Он встал у меня в изголовье, на ходу раздавая последние указания: – Марк, когда я скажу, возьмёшь её за руку. И не отпускай, держи крепко.

Произнёс несколько шелестящих непонятных фраз, и я ощутила, как камень подо мной начал нагреваться. А на потолке и стенах вспыхнули странные узоры из переплетённых линий. Затем Алистер склонился и положил руку мне на грудь. Велел:

– Спи.

Веки потяжелели, точно вмиг превратились в свинцовые, и послушно опустились. Сердце вяло встрепенулось в последний раз и замерло. А дальше был густой туман и тропа под ногами. Я неуверенно сделала первый шаг. Туман чуть расступился, но не рассеялся окончательно. Я вытянула руку, пытаясь пощупать белое марево, но рука ушла в него, точно в молоко. А из тумана навстречу вышла гигантская рысь. Лесная красавица в серебристой шубке с рыжими подпалинами, с зелёными глазами, шикарными кисточками на ушах. Она смотрела на меня и не двигалась.

– Алира, – прошептала я. – Отведи меня к Джареду, пожалуйста.

Впервые видела полное воплощение духа, да ещё и без хозяина поблизости, и не знала, послушает ли она меня.

Рысь царственно кивнула, ступила на мою тропу и пошла вперёд. Оглянулась лишь раз, убедиться, что я точно иду за ней. И она спешила, очень.

Я бежала по тропе, прижимая к груди рубашку Джара. Тревога Алиры передалась и мне. Рысь боялась не успеть. Наконец впереди показался свет. Туман почти рассеялся. Я увидела сияющую лестницу, точно сотканную из лунного света, и фигуру у её подножия. Крикнула:

– Джаред! Джар!

Он вздрогнул, медленно обернулся. Я бросилась к нему, наплевав на все запреты, но помешала рысь. Схватила зубами за край юбки и негромко зарычала. А я тянулась к Джареду, звала его, умоляла протянуть мне руку. Но зелёные глаза были пустыми и холодными. Он просто стоял и равнодушно смотрел на меня.

Но вот на миг что-то дрогнуло в его лице и он медленно, точно сомневаясь, протянул мне ладонь. Я ухватилась за неё так сильно, как только могла, дёрнула на себя. И сама застыла, вспоминая, что нужно делать дальше. Кажется, вернуться на тропу… С интересом посмотрела на продолжавшую рычать и тянуть меня обратно рысь. Тропа истончалась, таяла в тумане. А надо ли мне на неё возвращаться?..

Я, не отпуская руки Джареда, взглянула на сияющую лестницу.

«Я те дам сияющую лестницу! – неожиданно прозвучал в голове чей-то раздражённый голос. – Ну-ка быстренько сама на тропу вернулась и Джара приволокла! Давай, Оливка, ты сможешь!»

Я дёрнулась, точно от удара. Шагнула к тропе. Туман стал неожиданно вязким, точно болото, каждый шаг давался с трудом. Если бы не рысь, которая так и не выпустила край моей юбки и изо всех сил тащила к тропе, не знаю – смогла бы дойти или нет.

Джаред шёл следом. Равнодушный, холодный, чужой. Когда мы оказались на тропе, спросил:

– Зачем ты меня позвала?

– Потому что люблю, – ответила я, не выпуская ледяную, тяжёлую, точно камень, ладонь.

Ни тени эмоций в холодных зелёных глазах. И новый вопрос: