– Зачем мне возвращаться?

– Чтобы любить меня, – без тени сомнений отозвалась я.

– Любить… – Джар точно пробовал это слово на вкус. – Я… – Он нахмурился, точно подбирал слово. – Я помню тебя. Оливия.

Медленно, точно во сне, потянулся ко мне. От первого прикосновения пронзило мертвенным холодом. Показалось, что сама смерть прильнула к моим губам. Но почти сразу его губы стали тёплыми, живыми, а потом он просто растворился. Я обнимала пустоту. Рысь боднула меня головой, и… я очнулась. Села на камне, жадно хватая воздух ртом, диким взглядом обводя всё вокруг. И вскрикнула от неожиданности, когда с некромантского алтаря меня сгребли прямиком в крепкие объятия. Показалось, даже рёбра жалобно хрустнули от такого проявления дружеской любви.

– Жива! – Марк на миг отодвинул меня, полюбовался и снова сгрёб в охапку. – Жива!

– Если не отпустишь прямо сейчас, то ненадолго, – полузадушенно просипела я.

Отдышавшись, с тревогой взглянула на невозмутимого Алистера. Спросила:

– Получилось? Он растворился в воздухе.

– Если растворился, а не ушёл по лестнице наверх, будет жить. – На губах некроманта впервые за вечер мелькнула тень улыбки. Он присел на край алтарного камня, провёл по его неровной поверхности ладонью. – Выход найдёте сами. А мне надо немного восстановить силы.

– Спасибо, – искренне прошептала я.

И бросилась к выходу. Я спешила в лазарет, убедиться, что жизнь Джареда вне опасности. Почти десять минут уговаривала молодого целителя-пятикурсника пустить меня в палату. На минутку, на пять секунд, одним глазком. В итоге парень сдался и пустил меня в палату с условием, что только на минуту, и сразу обратно.

Джаред с закрытыми глазами лежал на больничной койке. Рядом тихо попискивали непонятные приборы. Лекари тоже не пренебрегали техномагическими разработками. Я расстроенно опустилась рядом. Надеялась, что Джаред хотя бы придёт в сознание, но, кажется, ничего не изменилось. Погладила его тёплую ладонь, посетовала:

– Нашёл время умирать!

– Даже не надейся, – хрипло прозвучало с койки. – Об кого ты язычок точить будешь? И вообще, раз от самой Грани позвала, чтобы я тебя любил, терпи.

Приборы громко запищали, замигали разноцветными огоньками.

– Джар! – неверяще и радостно всхлипнула я. – Ты жив…

– Жив, – уверил он и мягко потянул меня к себе.

Но едва наши губы соприкоснулись, как палата наполнилась гомоном голосов:

– Нет, ну вы только посмотрите: час назад умирал, а уже целуется! – возмущённый старческий.

– Раз целуется, значит, будет жить, это я вам точно говорю, коллега, – голос помоложе, с ехидными нотками.

– Магия любви – она такая, мёртвого к жизни вернёт, – молодой женский, с завистливым вздохом.

Я отпрянула от Джареда, круглыми глазами глядя на целый консилиум целителей, неведомо как собравшихся в палате за несколько секунд.

– Точно живой, – энергично потёр руки чернобородый мужчина, стоящий ближе всех. И обратился ко мне: – Девушка, у нас тут ещё парочка безнадёжных валяется, может, вы и их поцелуете?

– Эр Бодрен, не смущайте мою невесту, – недовольно заявил Джаред.

– Невесту? – изумлённо переспросила я.

– Лив, – Джаред усмехнулся, – после того как у нашего поцелуя оказалось столько свидетелей, я, как честный человек, обязан на тебе жениться. – И добавил тише и серьёзнее: – Ты согласна, зельеварушка моя?

У меня не хватало слов, поэтому я просто молча кивнула. Прикусила губу, чтобы не расплакаться.

– И на этой прекрасной ноте предлагаю всем лишним удалиться из палаты. – Чернобородый целитель взял меня за плечи и аккуратно повёл к выходу. – Завтра утром приходите. А через пару дней отдадим вашего жениха в полностью функциональном состоянии.

В себя я пришла, только когда оказалась за дверью лазарета. Полной грудью вдохнула свежий ночной воздух. Я чувствовала себя живой, как никогда раньше, и благодарила богиню за то, что я могу ходить, дышать, испытывать эмоции. В том числе – эту безграничную благодарность. Радость, что Джаред жив. И любовь. Потому что магия любви, настоящей, горячей, искренней и взаимной, сильнее самой смерти.

Поздним вечером мы с Джаредом сидели в его комнате, в моём, вернее, уже нашем любимом кресле. За окном практически стемнело, но мы не спешили включать свет. В полумраке было уютнее.

– Папа настаивает на том, чтобы свадьба была в Бренгейре. – Я тихонько вздохнула. – Наверное, хочет утереть нос всем соседям и знакомым, что дочка замуж выходит за огненного мага, да ещё и боевика.

– Командира целой боевой сотни гвардейцев, – усмехнулся Джар. – Хоть прилавка, а начальник.

– Брось. – Я легонько коснулась губами его щеки. – Папа счастлив и безумно горд. Он ещё два года назад был готов плясать на нашей свадьбе.

– Я бы тоже ещё два года назад женился, но кое-кто упрямый заявил, что до третьего курса замуж – ни ногой, – хмыкнул жених.

– Зато проверили чувства, – парировала я.

– Как будто были сомнения!

– Нет, но всегда приятно убедиться в собственной правоте.

– Это верно, – согласился Джар, потихоньку перетягивая меня к себе на колени и начиная целовать в шею. – Очень приятно, прошу заметить.

Я позабыла, что собиралась сказать. Потянулась навстречу моему нежному пламени, моему солнцу, в тёплых объятиях которого мне были не страшны любые неприятности. Его поддержка окрыляла, а ласковые поцелуи излечивали любую грусть и хандру.

Я бесконечно благодарила богиню Дестиану за то, что она вписала в книгу моей жизни эти страницы. Направила в Фесс постигать науку зелий, позволила повстречать лучшего в мире мужчину и стать его невестой. А вскоре – и женой. Я не загадывала, как сложится наша жизнь в дальнейшем, но точно знала: преодолеем все трудности. Ведь самый ценный дар, магию взаимной любви, мы обрели. И уже никогда не потеряем.

Написание книги – это сложный путь со взлётами и падениями, успехами и неудачами, где желание всё бросить сменяется эйфорией оттого, что всё получилось так, как задумано. Каждая история – это маленькая жизнь, и я от всего сердца хочу поблагодарить тех, кто прожил её со мной.

Елена Колзукова, спасибо за поддержку и терпение. Ты знаешь, как вдохновить и как тактично указать на недостатки. Благодаря твоим советам эта история стала лучше и ярче.

Моя признательность Евгении Сафоновой и Марии Рудневой. Жене – за своевременный пинок, Марии – за то, что увидела в книге потенциал и дала ей шанс обрести бумажное воплощение.

Анна Неустроева, мой редактор в «Эксмо», вы настоящая мечта автора! Спасибо за бережное отношение к тексту. Работать с вами было приятно и легко.