– Сесть в машину и уехать, – наконец отвечаю я. То, что я приняла это решение, и позволило мне совершить всю эту поездку, оно и было самой захватывающей вещью, которую я сделала этим летом. А без нее я не пережила бы всего, наверно, даже не написала бы свою рукопись до конца. Но самое главное, сегодня меня бы здесь не было. Посреди кукурузного лабиринта где-то в Вирджинии.

С Чейзом Уиттакером.

– Неужели ты ничего не боишься?

Этот вопрос удивляет меня так же сильно, как и выражение его лица. Именно это сочетание искреннего любопытства, очарования и заботы заставляет меня дать единственно возможный ответ.

– Нет, – честно говорю я. – Я боюсь очень многого.

– Например?

– Грозы. Я ненавижу гром и всегда хочу куда-нибудь залезть, пока все не закончится. И тараканов, брр! Кроме того, я нервничаю в толпе, и мне ужасно не по себе входить в заведение в одиночку. И…

– И?.. Я киваю и позволяю себе выплеснуть то, что до этого момента запирала глубоко внутри себя.

– Я боюсь того, что происходит со мной, когда ты рядом. Когда ты смотришь на меня… и когда касаешься моей кожи, – с каждым словом мое сердце бьется все быстрее, но я продолжаю: – Я боюсь того, что произойдет, если ты поцелуешь меня.

Секунды проходят, растягиваясь до бесконечности. Никто из нас не двигается. Чейз просто застыл, его глаза буквально прожигают меня насквозь. Я сказала правду, хотя мне было очень страшно. И, может быть, сейчас это самое захватывающее, уж точно самая смелая вещь, которую я сделала этим летом.

– Хейли… – за два больших шага он оказывается рядом со мной. Он проводит пальцами по моей щеке, совсем легонько, потом осторожно обхватывает мое лицо ладонями. Я не отступаю, не говорю ему остановиться. Потому что совсем этого не хочу. Пусть он не останавливается, а продолжает. Понятия не имею, что здесь происходит, правильно это или неправильно, и в то же время я слишком хорошо знаю, что хочу… Чейз наклоняется ко мне, медленно надвигаясь. Мое сердце колотится, а внутри все так сжимается, что я понимаю, почему говорят о бабочках в животе в такой ситуации. Хотя, по-моему, это скорее стая птиц, которая устраивает внутри полную неразбериху. Возможно, это воробьи. Или чайки. Я не могу решить – а потом… потом я не могу даже думать. Его теплое дыхание ласкает мой рот, он совсем близко. Я отчетливо чувствую его аромат, жар тела, касающегося моего. Кончики его волос щекочут мои пальцы, хотя я даже не заметила, как положила руки ему на шею. Я больше не контролирую свои действия. Свои мысли. Чувства. Я знаю только, что хочу этого. Я хочу, чтобы он поцеловал меня. Я хочу узнать, каково ощущать его губы на своих, хочу утонуть в зелено-карих глазах, пока они не станут всем, что я вижу. Бессознательно я встаю на цыпочки, тянусь к нему навстречу, пытаюсь уничтожить последние несколько миллиметров между нами. Откуда-то доносится шум, но это не имеет значения, неважно. Я закрываю глаза и…

– Дождя нет.

Нахмурившись, я снова открываю глаза. Несколько раз моргаю. Чейз нависает надо мной, но не целует.

– Что, прости?

Очень медленно уголки его губ ползут вверх.

– Дождя нет, – повторяет он, будто это самая очевидная вещь на свете. – Ты же хотела, чтобы тебя поцеловали под дождем.

Что? Я имею в виду… что?! Он сейчас, блин, серьезно?

Я могу только пялиться на него, потому что слишком потрясена, застигнута врасплох, чтобы хоть как-то реагировать. Или принять решение. Например, о том, стоит ли мне его пнуть, как следует, или взять дело в свои руки и просто поцеловать.

Но прежде чем я начинаю ясно мыслить, шум вокруг нас становится громче. Внезапно раздается детский плач. Шелест. Смех.

Мы с Чейзом отстраняемся. Через секунду две девчушки, которых мы видели вначале, протискиваются сквозь кукурузу, просто отодвигают ее в сторону и выходят на тропинку с той стороны, где сейчас стоим мы. Мгновение они смотрят на нас большими глазами, а потом, хихикая, убегают. Не по тропинке, а опять через кукурузное поле.

Я гляжу им вслед, пока моя голова все еще пытается осмыслить то, что здесь только что произошло. Вернее, то, чего не произошло. Мой пульс все еще учащается, и мне тяжело четко мыслить. Мои щеки горят, когда разум вновь и вновь прокручивает одну и ту же сцену. Чейз и я. В объятиях друг друга. Собирающиеся поцеловаться.

Вдруг я чувствую руку на своей и пальцы, сплетающиеся с моими. Чейз улыбается мне, не грустно, не раздраженно, а так же непринужденно, как в тот день в кафе, когда он снова и снова искал мой взгляд. Этот парень…

– Тебе повезло, что у меня нет воды. – Мои глаза скользят по нему. – Или горячего кофе.

Чейз только смеется и тащит меня за собой.

Чейз

Через час мы добираемся до ресторана, расположенного недалеко от Фервуда. Правда, нам потребовалось немного времени, чтобы выбраться из кукурузного лабиринта, и мы, наверно, несколько раз бегали по кругу, но так или иначе, все-таки нашли правильный путь. Не было ни награды победителям, ни подарков, ни фанфар, тем не менее уровень адреналина в моей крови не падает. Я не могу перестать улыбаться. Можно подумать, что у меня из-за этого заболит лицо, но нет. Даже синяк и содранная кожа сейчас не дают о себе знать. Хейли оказывает на меня абсолютно безумный, невероятный эффект. А я даже не поцеловал ее.

Правда это не значит, что я не хотел этого сделать. Это чудо, что я смог остановить нас обоих. Хейли особенная, и наш первый поцелуй я тоже хочу сделать особенным. Даже если для этого должен быть уверенным, что погода испортится, и она получит свой волшебный поцелуй под дождем.

На стоянке я, как само собой разумеющееся, переплетаю наши пальцы. Она быстро бросает на меня взгляд, а затем тут же отводит его в сторону, но ее щеки краснеют, и мне приходится сдерживаться, чтобы не притянуть Хейли к себе. Ее руку чертовски здорово чувствовать в моей. Такое обыденное, но в то же время новое и волнующее ощущение. Прошло много лет с тех пор, как я в последний раз держался с кем-то за руки. И хотя мне было нормально и так, я уже точно знаю, что, когда лето закончится, я буду скучать по этому теплому чувству, которое сейчас наполняет меня рядом с Хейли.

Официантка провожает нас к столику у окна. С первого взгляда я замечаю студентов, которые болтают друг с другом на всевозможных языках, и парочку местных жителей. В прошлом мама и папа часто привозили нас сюда, и нам разрешалось заказывать все что угодно – особенно, если отец до этого момента успевал заключить какую-нибудь успешную сделку, так что у меня остались только хорошие воспоминания об этом месте. А теперь, когда я здесь с Хейли, их будет еще больше.

Неохотно отпускаю ее руку, когда мы садимся за стол напротив друг друга и берем меню. Прежде чем я успеваю набрать в легкие воздух, чтобы что-то сказать, возвращается официантка и с нетерпением смотрит на нас. Мы делаем заказ и быстро получаем наши напитки – молочный коктейль для Хейли и колу для меня – и затем снова наступает приятная тишина.