Потом Ковалёв всё-таки сморгнул, сгоняя наваждение, вызванное картиной развернувшегося апокалипсиса. Судорожно сглотнул — в горле было сухо, как в пустыне. Посмотрел вокруг, увидел на столе (атмосфера в отсеках была давно восстановлена) бутылку минералки, схватил её и в два глотка осушил. Вокруг, словно очнувшись, начали двигаться его офицеры. Некоторые смотрели на адмирала с почтением, некоторые — со страхом, но ни одного осуждающего взгляда Ковалёв не уловил. Что же, спасибо, ребята.

— Не думаю, что когда-нибудь смогу это повторить, — хрипло выдавил он из себя.

Его офицеры промолчали, только Сотников, прямой, как обычно, бухнул:

— Не переживай, командир, всё равно это не люди. Думаешь, они бы с нами церемонились?

Ковалёв только пожал плечами, гадать на эту тему ему совершенно не хотелось. Что получилось, то получилось, и сделанного не вернёшь. В конце концов, для имперского флота в своё время подобные действия не были чем-то необычным. Редким — да, но не более того. Да и, если честно, населению второй планеты повезло ничуть не больше, разве что выглядело это куда менее эффектно. Через силу прокашлявшись, он спросил уже обычным голосом:

— Всё снять успели?

— Так точно! — отрапортовал кто-то из штурманов. — Аппаратура всё зафиксировала.

— Ну и добре. Два часа отдыха — и готовимся к походу.

Итак, второй этап операции был выполнен, наказание тем, кто посмел открыть пасть на империю, приведено в исполнение. Оставался третий этап — не самый трудоёмкий, но, возможно, наиболее сложный. Флот арр-гахов, расположившийся в аннексированной ими системе, никуда ведь не делся, и теперь требовалось вывести его из игры, по возможности не причинив вреда находящимся на планетах людям. Правда, сложно сказать, были ли ещё эти люди живы, или крабовидные спруты уже решили проблему людского присутствия на осваиваемых территориях, но исходить надо было из того, что люди там есть и их необходимо выручать.

Словом, два часа спустя имперские корабли двинулись в новый поход, теперь уже не занимаясь никакими манёврами, сейчас им не от кого было скрываться, они уже доказали, что в обозримой части пространства они самые крутые. Ну а раз так, пусть скрываются остальные. Если успеют.

— Допрыгался, сперматозоид? Стоять смирно, когда с тобой разговаривает лейтенант!

Вряд ли старый, это было видно по блёкло-серебристому цвету панциря, арр-гах понял смысл оскорбления. Ещё менее вероятно, что он оценил иронию последней фразы.[27]Однако и то, что его оскорбляют, и то, что лучше подчиниться, он понял сразу. Самое интересное, что, хотя на его панцирной роже в принципе не могли отражаться никакие эмоции, адмирал флота арр-гахов ухитрился передать и то, что он оскорблён, и то, что в грош не ставит своего собеседника, и то, что когда-нибудь это вспомнит. Телепатия какая-то или эта, как там её, эмпатия? Не всё ли равно? Хочешь вспомнить, ну что же, фиг с тобой, вспоминай-вспоминай.

Лейтенанта Синицына, штурмана линкора «Громовая звезда» и супера в дополнение к штурманским талантам, действительно мало что волновало. Он прекрасно знал и то, что сам голыми руками порвёт при нужде этого урода, и то, что тот будет стоять навытяжку. Хотя бы потому, что совсем рядом, по космическим, естественно, меркам, всего в паре сотен километров, висит в пустоте громада имперского линкора, способного (уже проверено и в родной системе арр-гахов, и непосредственно здесь) размазать половину вражеского флота одним залпом. И да, конечно, оскорбительно для вражеского адмирала то, что для переговоров с ним прислали всего лишь лейтенанта, но… Так ведь и задумывалось. Хамство, подкреплённое силой, всеми политиками воспринимается одинаково, и это тоже проверено. А в том, что адмирал ещё и политик, сомневаться не приходилось — очень редко до больших чинов дорастают те, кто не умеет лавировать в глубинных течениях этой самой политики, мерзейшей и выгоднейшей из профессий.

Вообще-то Синицын не был удивлён тому, что для переговоров выбрали именно его. На особо ответственные миссии всегда ходили суперы, когда надо было, адмирал Ковалёв и сам не брезговал надеть боевой скафандр. Так что вопрос был лишь в том, кого из них выберут. Выбрали штурмана Синицына, только и всего, и теперь лейтенант, закованный в броню боевого скафандра, был здесь, в стане врага, и никакого дискомфорта при этом не чувствовал. Прирождённый воин, что с него взять, он, если что, и в одиночку против армии выступит безо всяких сомнений.

Риск, конечно, был, куда же в таком деле без риска? Однако, по оценкам доморощенных ксенопсихологов, был он не столь уж и велик, а раз так, стоило попробовать обойтись малой кровью. Естественно, малой кровью для людей, кровь арр-гахов никто в расчёт принимать не собирался, больно много чести. Пусть скажут спасибо хотя бы за то, что с ними вообще решили разговаривать, а не превратили их флот в груду обломков. Хотя, как сказать, не менее (а может, и более, кто же их специально считал) половины боевых кораблей арр-гахов имперская эскадра разнесла, как только вошла в систему. В качестве приветственного салюта, так сказать. Правда, корабли там были вперемежку и боевые, и транспортные, и даже конфискованные для перевозки войск пассажирские лайнеры, и, когда их жгли, никто не стал разбираться, в кого конкретно стреляют, отсюда и сложности с оценкой результатов, но в любом случае эффект получился впечатляющим. Сейчас имперские крейсера, выйдя из плоскости эклиптики, грозно нависали над системой, а линкор отправился прямо в стан врага для переговоров. Ибо какие же это переговоры, если для их поддержки не выделено что-то такое вот большое и страшное?

Кстати, не так всё оказалось плохо, как первоначально думал Ковалёв. Реально арр-гахам в этой системе удалось взять под контроль лишь две планеты из четырёх. Третья планета, мир-рудник, хотя и не была защищена, оказалась для них слишком крепким орешком. Шахтёры во всех мирах одинаковы — народ суровый, решительный, так что сунувшихся на планету не столь и многочисленных десантников арр-гахов подняли на ножи едва ли не раньше, чем они вылезли из своих десантных ботов. И ведь хрен этих работяг выкуришь, они живут в многочисленных небольших посёлках, которые заколеблешься бомбить. При этом бомбёжки в общем-то ничего не дают — при первых признаках опасности мужики тут же перемещаются, забирая с собой жён и детей, в штольни, многие из которых уходили в глубь планеты на километры. С учётом многочисленных выходов на поверхность железных руд отсканировать штольни просто невозможно, и в результате военные действия на планете могли длиться годами, до тех пор, пока у обороняющихся не подойдут к концу запасы продовольствия. Так что арр-гахам пришлось ограничиться блокадой планеты, для чего на орбите подвесили несколько кораблей. Ага, подвесили, и что теперь? Лежат эти корабли на скалах, догорают потихоньку — артиллеристы имперских крейсеров постарались. До Ковалёва даже слух дошёл, что они между собой соревнование в стрельбе по движущимся мишеням устроили. Стрелки ворошиловские, блин…