Несмотря на подобные перепалки, Ларискина семья была дружной и гостеприимной. Ларискиному мужу очень нравился Олег своей рассудительностью, обширными знаниями обо всем на свете и покладистым характером. А сама Лариска в мужа Галчонка была тайно влюблена – еще со студенческих лет. Правда, влюблена платонически, поскольку женатые мужики становились для нее среднего рода. Как-то Олег признался Галчонку, что Лариска единственная из ее подруг, которая не стремилась с ним переспать. Остальные вскоре после знакомства принимались делать недвусмысленные намеки – иные весьма настойчиво. – Мне сначала даже было обидно, – смеялся Олег, – все твои на меня сходу западали, а она одна нет.

Ларискино семейство всегда радовалось приезду Снегиревых, освобождало им комнату, а Катька перебиралась спать на диван в просторную кухню. В этот раз Галчонок заранее позвонила Семеновым, что собирается всем семейством в гости. Только не сказала, что они едут на машине, хотела сделать подруге сюрприз. И вот теперь из-за трусости супруга им придется тащиться через всю Москву с чемоданами в руках.

Но вот и Кольцевая. Покрутившись по автомобильной развязке, они остановились возле заправки на Варшавском шоссе. Папочка вступил в переговоры с заправщиком – разбитным парнем с плутовато-приветливой физиономией, а Галчонок принялась звонить по сотовому москвичам. И сразу попала на Анатолия – Ларискиного мужа.

– Чего Олег выдумывает! – загудел в трубку теперь уже полковник Семенов. – Стойте на месте, никуда не дергайтесь, я сам за вами приеду. Таскаться с узлами по метро – только ему могло такое взбрести в голову. Поставим вашу машину в гараж, а я свою оставлю на работе – у меня теперь служебная.

Через полчаса Анатолий за рулем «Жигуленка» бойко гнал по московским улицам в Рублево, где неподалеку от метро «Молодежная» находилась его «свечка». После шумных объятий и поцелуев оба семейства очутились за длинным кухонным столом, и проголодавшиеся Снегиревы жадно набросились на Ларискину солянку. По окончании трапезы Анатолий повел Олега в гараж обсудить наболевшие водительские проблемы. Поскольку оба изрядно приняли на грудь, было решено сегодня никуда больше не выезжать. Галчонок с Лариской уединились на кухне, где за мытьем посуды принялись обсуждать события последних месяцев, а Катька, выпросив у отца деньжат «на мороженое», предложила Насте прогуляться по городу. Настя не стала возражать, и они направились к метро.

– Давай прошвырнемся по Арбату, там так прикольно. Музыканты разные и торгаши всякие прибамбасы толкают, – предложила Катька. – Кстати, у тебя бабло есть?

– Ты о деньгах? – неуверенно уточнила Настя. – Есть немного.

– Сколько?

– Пятьдесят рублей, – доложила Настя, порывшись в сумочке.

– Тю! Разве ж это деньги? С ними там делать нечего.

– А зачем больше? На метро хватит, да и на мороженое, думаю, тоже.

– Не, не хватит. Только на метро. У нас приличное мороженое за такие бабки не купишь.

– Ну и не надо. Я его не очень-то люблю, – покривила душой Настя. – Мы же недолго. Пройдемся туда и обратно – и назад.

– Стоит ради этого в такую даль забираться. Я думала, в кафешке посидим, потреплемся. Ладно, у меня немного есть, – Катька посчитала деньги в кошельке. – Сотен пять. На двоих по-скромному хватит.

– Пятьсот рублей? – поразилась Настя. – Ничего себе! У нас на эти деньги можно обожраться. И часто тебе столько перепадает?

– А я с меньшей суммой из дому не выхожу. В Москве без этого делать нечего.

– Тебе что – родители каждый день столько дают? Богато живете.

– Ну почему каждый день? Я ведь не ежедневно на Арбат мотаюсь. И трачу не все сразу. Но без бабок из дому не выхожу. Папик снабжает.

– И что, дает без вопросов. И не ругается?

– Наоборот! Как увидит, что я на гулянку намылилась, обязательно спросит «Деньги есть? Сотовый взяла?»

– Здорово! – Настя даже позавидовала Катьке. – Сколько же он зарабатывает?

– Прилично. Да еще при всяких проверках ему отстегивают. Но пятьсот – разве это деньги? У ребят из компашки, где я тусуюсь, и побольше водится.

– Отстегивают – это как? Взятки дают?

– Ну чего ты прицепилась? Взятки, не взятки, откуда мне знать. Знаю только, что мне он никогда не отказывает. Сколько попрошу, столько и дает. Правда, я много не прошу. Зачем? Мне и так предки все покупают. А у вас в семье что – не так?

– Не, у нас не так, – призналась Настя. – Иногда родители даже до зарплаты не дотягивают, занимают у соседей.

– Так много тратят? А на что?

– Да какое там тратят! Только на самое необходимое. Не знаю, почему так получается. Наверно, зарплата у них маленькая. Правда, мама с учениками подрабатывает. Но их мало, особенно в последнее время. Конкурс в пед не очень.

– Но ведь отец у тебя кафедрой заведует. Чего он не подрабатывает? На приемных мог бы озолотиться. У моей подружки, Таньки Рубцовой, помнишь, ко мне приходила, толстая такая, мать в институте преподает. Каждый год сидит на вступительных. Так у нее тех болванчиков завались. И с каждого – по тыще долларов. Представляешь, сколько за сезон огребает.

– Мой отец – да ты что! Если в институте пронюхают, сразу попрут. Он ведь на виду. Он и маме постоянно твердит, чтобы бросила репетировать: мол, наедет налоговая, без штанов останемся.

– Да, вам не позавидуешь. Ну ладно, давай на выход. Сейчас наша остановка.

На Арбате, как всегда, было многолюдно. Группы экскурсантов, приезжий люд и просто зеваки толпились у многочисленных лотков с разными поделками, глазели на картины и слушали самодеятельных музыкантов.

– Купим по порции мороженого? – предложила Катька. – Что-то я приустала.

– Да мне неудобно за твой счет, – попыталась возразить Настя. – Здесь, наверно, все дорого.

– Ладно, я угощаю. А на метро ты меня провезешь, вот и будем квиты, – великодушно заявила Катерина. – Вон свободный столик, занимаем.

Когда официант поставил перед ними вазочки с мороженым, Настя открыла рот от изумления. Такой вкусноты ей еще не приходилось пробовать. Два огромных кремовых шара были украшены фруктами, взбитыми сливками, посыпаны шоколадной крошкой и еще чем-то очень соблазнительным. Хотелось немедленно вонзить в это великолепие ложечку и, зацепив кусочек побольше, отправить в рот – что она незамедлительно и сделала. Настя и не заметила, как вазочка опустела, опомнилась, только когда стала соскребать вкусные остатки со дна.

– Уже съела? – искренне удивилась она. – А было так много.

– Может, еще? – расщедрилась Катька. – У меня осталась сотня – на полпорции хватит.

– Ого, порция – двести рублей! – испугалась Настя. – Не надо, ты что! Идем отсюда, пока все не истратили, а то пешком придется назад тащиться.

– Да не боись, в случае чего отец за мной приедет, не пропадем. Давай, купим тебе чего-нибудь на память рублей за сто, какую-нибудь безделушку. Смотри, какая собачка хорошенькая.