Ему требовалось выйти на Шкипера, а вместо этого он засветился как только мог.

– Хорошо. – Брэниган медленно кивнул. – Моего слова будет достаточно?

Если бы Мартин мог, он взял бы с него еще и магическую клятву, но, к сожалению, дара у уполномоченного не было.

– Достаточно, – ответил за неимением альтернативы.

– А та женщина? – вновь заговорил Брэниган. Он подобрался и стал донельзя серьезен. – Можно как-то проверить, причастна ли она к проклятию?

– Только если допросить с пристрастием. – (Брэниган посмотрел с осуждением.) – Никак. – Мартин посерьезнел и вернул свой бокал на стол. Он нуждался в сне, а не в алкоголе. – Шкатулка, если это она, сделала свое дело и теперь не более чем безделушка. Проклятие мог нанести любой, даже самый посредственный маг – дело во времени: можно годами накладывать слабые заклятия и в итоге сделать нечто по-настоящему смертоносное.

Уполномоченный помолчал.

– Она могла… не знать?

Видимо, с этой женщиной его связывали довольно близкие отношения, раз ему хотелось ее оправдать.

– Были ли на ней перчатки, когда она передавала подарок?

– Да, – твердо ответил тот.

Мартин развел руками.

– Вот тебе и ответ.

Брэниган помрачнел.

– И найти след?..

– Нет, – отрезал Март сразу, чтобы не давать лишних надежд. – В тот же день – возможно. За пару недель магические следы давно испарились.

Уполномоченный серьезно кивнул, придя к единственным верным в данной ситуации выводам.

– Значит, буду выяснять, кто, как и зачем, старыми добрыми методами, – сказал решительно.

– Удачи, – равнодушно отозвался Мартин, сползая по спинке кресла вниз и принимая еще более расслабленную позу.

Дела брата короля его мало волновали.

Письмо от сыскаря Шелли пришло через два дня.

Март успел только позавтракать (как всегда за полдень) и поднялся в свою комнату, чтобы продолжить изучение старого магического фолианта, когда перед ним материализовался конверт.

Он оценил: в прошлый раз Шелли приглашал его к себе обычным курьером. Впрочем, учитывая, сколько Мартин ему платил, сыскарь мог потратить некоторую часть денег для оплаты услуг магпочты.

Ожидаемо, в послании, находившемся в конверте, не оказалось ничего, кроме времени встречи и инициалов отправителя.

Март написал на обратной стороне листка короткое: «Буду», – и щелчком пальцев отослал письмо обратно.

Он стоял перед зеркалом, хмурясь и критически себя рассматривая.

В последнее время волосы отросли и стали мешать. Можно было подстричься, а можно было собрать их сзади. Март попробовал последний вариант, это и правда оказалось довольно удобным. К тому же полностью соответствовало негласному правилу столицы – серьга всегда оставалась на виду.

Что и вызывало внутренний протест.

Мартин сорвал шнурок с волос и скомкал в кулаке.

Вдохнул, выдохнул.

Завязал шнурок обратно.

Сжал губы в прямую линию и снова вгляделся в свое отражение.

Покоя не давало и еще кое-что. Распущенные вьющиеся волосы придавали ему чуть неряшливый вид, полностью подходящий для безродного черного мага. Причесанные и собранные сзади – они сразу создавали совсем другое впечатление.

«Происхождение не пропьешь, – сказал ему однажды Кард. – Я не знаю, кто ты на самом деле, и не спрашиваю, не мое это дело. Но в том, что кто-то из твоих предков из благородных, написано у тебя на роже».

Друг, как всегда, оказался прав, и именно это в своей «роже» Марту теперь не нравилось.

В последние годы жизни его отец носил такую же прическу. Мартин пошел в мать тонкой костью, а от отца унаследовал темно-синие глаза, каштановые волосы и форму носа. Все это вместе как никогда делало его теперь похожим на аристократа.

В дверь постучали.

– Открыто, – отозвался он, не оборачиваясь.

– Господин, вот, я прописал буквы, как вы сказали…

На самом деле Март дал мальчишке задание всего час назад и думал проверить, что у него вышло, не раньше следующего обеда. Но Пьетро так жаждал учиться, что не желал терять ни одной драгоценной минуты.

Если бы Мартин уделял обучению столько же времени, он бы уже давно знал содержимое магической книги, хранящейся у него в тайнике, от корки до корки. Вместо этого маг застрял на первой трети, постоянно отвлекаясь или ища отговорки, чтобы перестать учить древние знаки, от долгого вглядывания в которые у него начиналась мигрень.

– Хорошо, давай посмотрю. – Март повернулся и протянул руку.

Пьетро же, наоборот, сделал шаг назад, широко распахнув глазищи.

– Вы как какой-нибудь лорд из замка! – пробормотал восхищенно.

Март поморщился. Вот об этом он и думал несколько минут назад. Может, все-таки подстричься?

– Не у всех лордов есть замки, – назидательно сообщил подростку.

У Викандеров, кстати, не было замка уже четыре поколения.

Мартин тряхнул головой, отбрасывая от себя эти мысли.

Он больше не Викандер – точка.

Забрав у Пьетро тетрадь, Март совсем не по-аристократически плюхнулся на край кровати, пролистал исписанные страницы, пока мальчишка стоял, замерев в ожидании приговора.

– Сядь, что ли, – бросил маг, не отрываясь от своего занятия. – Я не собираюсь тебя убивать, даже если ты где-то ошибся.

– Да, господин!

– И не ори так.

– Да, господин. – Теперь Пьетро перешел на шепот, что заставило Мартина рассмеяться.

Он все же оторвал взгляд от тетради.

– Может, хватит воспринимать все мои слова столь буквально? – поинтересовался с улыбкой.

– Нет, господин. – Мальчик так уверенно замотал головой, что у мага отпала всякая охота спорить.

Рано. Конечно, всего месяц прошел. Рано требовать от подростка мгновенного преображения из раба в свободного человека. Но Марту очень хотелось, чтобы Пьетро поскорее избавился от вбитых болью и страхом привычек прошлой жизни.

– Так сложно звать меня по имени? – спросил со вздохом.

– Сложно, господин.

Мартин заметил, как кулаки Пьетро сжались, а ногти вонзились в ладони, и перестал давить.

– Очень хорошо. – Он вернул мальчику тетрадь. – Правда хорошо, – добавил, когда тот недоверчиво прищурился. – Но постарайся писать так, чтобы все буквы были на одной линии. Особенно под конец – ты, видимо, устал, и они начали у тебя прыгать, какая где.