— А что? — сразу насторожилась она.

— Идем покажу, — мрачно предложила я.

Открыв дверь в палату, я пропустила медсестру вперед, и та ахнула:

— Офигеть! Это… это что же… как же?! Надо охране звонить. Пропало что-то?

— Нечему там пропасть. Но охране позвони, что это еще за новости? Кому вообще это могло понадобиться?

Я задавала эти вопросы почти механически, потому что точно знала ответы на них. И только один не имел ответа — кто и как нашел меня здесь. Ну, а классическое «Что делать?» буквально висело в воздухе, тоже, разумеется, безответно.

Появившийся охранник внимательно осмотрел замок, покачал головой и спросил:

— И что, никто не заметил, как человек ковыряет замок каким-то левым предметом?

— В этом крыле заняты только три палаты, — объяснила Женя. — Вполне вероятно, что никто не заметил.

— Тут довольно профессионально вскрыли, сразу не заметишь, только если приглядеться, — сказал охранник, присев на корточки и снова рассматривая замочную скважину. — Есть только пара почти невидных царапин.

Он вошел в палату и принялся внимательно, почти по сантиметрам, осматривать пол, дверки шкафа, металлическую раму кровати, валяющиеся ящики тумбочки.

— Точно ничего не пропало? — повернувшись ко мне, спросил он.

— Точно.

Я могла дать гарантию — то, что должно было пропасть, лежало сейчас не здесь, и в душе похвалила себя за прозорливость и за то, что так удачно проспала сегодня момент, когда Драгун уехала из клиники.

В том, что неведомый кто-то искал ноутбук и бумаги, я не сомневалась ни секунды. Осталось понять, как он попал на территорию, но это уже вопросы не ко мне.

— Женя, ты сказала — есть свободные палаты? — негромко спросила я расстроенную произошедшим медсестру.

— Да, есть.

— Можно, я в другом месте переночую?

— Конечно! Я бы тоже не смогла — после такого-то… Вот есть свободная палата прямо перед постом, перебирайтесь туда, я помогу, — предложила она, и я согласилась.

Вдвоем мы быстро перенесли мои вещи в новую палату, Женя даже проверила замок — он работал, и предложила на ночь замкнуться изнутри. Как будто мне нужно было для этого ее разрешение… Если бы могла, я бы еще и шкаф придвинула, но он, к сожалению, оказался встроенным.

Планерка началась с очередного происшествия. Определенно, что-то в моей клинике пошло не так, надо разобраться и вернуть все в прежнее русло. Кто-то проник на территорию и буквально разгромил палату, в которой лежала Казакова. Опять Казакова…

— Сейчас же проверить всех, кто дежурил вчера, — обратилась я к начальнику охраны, и Борис Евгеньевич, нервно теребивший усы, согласно кивнул:

— Немедленно сделаю, Аделина Эдуардовна.

— Ну, что еще плохого за ночь случилось? — я обвела взглядом врачей и сестер, но все молчали. — Что происходит, коллеги? Слишком много случилось за три дня, вы не находите? Кстати, о состоянии Владыкиной кто доложит?

— Я, — откликнулся Васильков. — До планерки заходил, все неплохо. Жалуется на головную боль, но это понятно — при ушибе мозга. Ссадины на лице обработаны, на голове — тоже.

— Спасибо, Вячеслав Андреевич. Коллеги, давайте проявим чуть больше внимания к пациентам, хорошо? Подобные случаи вполне могут повториться, мне бы этого не хотелось, вам, надеюсь, тоже. С этим все, идем работать. Общего обхода сегодня не будет, по всем вопросам — милости прошу в кабинет. Работаем, — повторила я, возвращая медсестре листы назначений, которые успела просмотреть во время сдачи дежурства.

Васильков задержался, подождал, пока врачи и сестры покинут малый зал, где проводились планерки, и сел рядом со мной:

— Тебе не кажется, что с этой Казаковой что-то не то? Я вчера в интернет залез…

— Ну, подозреваю, нашел ровно то же, что и я. Она журналист, пишет на криминальные темы, пару раз зацепила довольно опасных людей. Думаешь, потому и лицо перекроила?

— Вряд ли. Если сразу не достали, то постфактум — кому оно надо? Смысл шашками махать, когда уже поезд того, ту-ту? — вздохнул дядя Слава. — Нет, Деля, тут свежее что-то, кому-то она сейчас дорогу перебежала, и ее превентивно стараются достать.

Ну, примерно так я и думала, легко связав вечернее происшествие с тем, что сейчас лежало в моем сейфе. Казакова ведь так и сказала — материалы для статьи, не хочу, чтобы в чужие руки попало. Отлично… Но теперь я знала, что делать, чтобы защитить и пациентку, и клинику.

— Все, дядя Слава, пойдем работать, — сказала я, поднимаясь. — Я часов в одиннадцать уеду, мне нужно в горздрав, прикроешь?

Васильков кивнул, но по его взгляду я поняла, что он отлично видит — ни в какой горздрав мне не нужно, я просто ничего лучше не придумала.

Я пошла к Оксанке и застала у ее кровати психолога. Они так увлеченно разговаривали, что даже не заметили, как я вошла и остановилась посреди палаты. Подруга моя даже слегка улыбалась, что меня, разумеется, порадовало.

— Ой, Деля! — заметив меня, воскликнула Оксана, но тут же осеклась: — Прости, я не знаю, как к тебе правильно обращаться в такой ситуации…

— Ничего, Иван Владимирович в курсе, — махнув рукой, сказала я. — Как ты себя чувствуешь?

Она дернула правым плечом:

— Жива.

— Редкая удача, между прочим.

— Я все понимаю… не надо, — попросила она, закусывая губу. — Я идиотка, даже не представляю, что на меня нашло. Как подумаю о маме — мороз по коже. Она не знает?

— Ну, я ей не звонила, решила, что ты сама должна.

— А можно не говорить?

— Ты думаешь, что она не захочет навестить тебя?

— За столько дней не захотела же. Я сказала, что пластику буду делать, она раскричалась, слово за слово… Поругались, короче. Но пусть она ничего не знает… об этом, — запнувшись, попросила Оксана.

— Дело твое. Но я бы сказала.

— Иван Владимирович, вы нас не оставите на минутку? — вдруг обратилась Оксана к психологу, и тот кивнул:

— Я к вам позже зайду, у меня через десять минут пациент.

Иващенко вышел, я села на его место и внимательно посмотрела в глаза подруги:

— Новый роман?

— Да ты с ума сошла! Конечно, нет. С ним просто общаться интересно. Мне Сева звонил, — выпалила она, и в голосе я услышала радость.

— Интересно. Что сказал?

— Спросил, как я себя чувствую.

— Ты, разумеется, тут же выложила ему все и не забыла добавить, что он — причина, да?

— Да что ж ты злая-то такая, Драгун? — огорченно спросила Оксана. — Вроде замужем, и муж любит, и на работе все хорошо — а ты как гарпия какая-то…