отдохнуть. Я помогу тебе.

Исида положила ладони на плечи Вершителя.

— Не сегодня, — возразил тот, отстраняясь. — Я хочу побыть один. Ступай. И постарайся сделать все так, как надо. Я надеюсь на тебя.

— Как скажешь, мой божественный, — холодно произнесла Исида, обернулась и направилась к выходу.

Вершитель проводил её тяжелым взглядом, устало опустился в кресло и закрыл глаза. Под полом вновь активизировался хурт. В нависшей тишине звук зубов гнусного животного осязаемо просачивался сквозь пол, заполнял пространство, раздражал.

— Заткнись, тварь! — Вершитель топнул ногой. Хурт затаился, но уже через мгновение его зубы, вновь, целенаправленно заработали с удвоенной силой.

* * *

Недалеко они успели отойти. С километр, пожалуй. В лесу расстояние обманчиво. Вовка неожиданно остановился и прислушался.

— Что? — спросил Василий.

— Тихо, — сын настороженно поднял руку.

Василий осмотрелся по сторонам. Тишина кругом. Даже ветка на дереве не колышется.

— Есть тут кто-то, — прошептал сын.

Василий и сам почувствовал присутствие. Кто-то смотрел на них, и, пожалуй, что не один. Предчувствие не обмануло.

— Оружие бросайте свое! — донесся из глубины леса хриплый пропитый голос. — Бросайте, и руки в гору! Быстро! А не то пальнём!

— Бежим! — крикнул Вовка и шарахнулся в сторону. Автоматная очередь срезала над его головой ветви деревьев.

— Стой! — крикнул Василий. Но Вовка уже и без его окрика застыл на месте.

— Руки в гору! — снова раздался голос. И без шуток. Следующий выстрел на поражение.

Василий нехотя поднял руки. Из-за деревьев появились трое.

— Какая встреча! — довольно произнёс один из них и подошел ближе. Василий узнал его сразу. Это был тот самый рябой с острова. На этот раз, как и двое его спутников, он держал в руках немецкий «Шмайсер».

— А где четвертый? — спросил Василий.

— На излечении, — ответил рябой. — Твой сопляк его подстрелил. Где оружие ваше?

Василий не ответил. Он оценивал обстановку. Их трое. Только трое. Вооружены. Ну и что? В этом их слабость. Они уверены в себе. Немного насторожены. Полагают, что мы вооружены. А у нас нет оружия. Надо их в этом убедить. Они станут невольно беспечными. В этом их слабость.

— Нет у нас оружия, — Василий широко раскинул руки, предлагая убедиться в этом.

— Нет говоришь? Фрол, обыщи, — рябой кивнул на Василия. Крепенький, бородатый мужичок, подойдя поближе, снял свои руки с автомата и провел руками по бокам Василия. При этом он наклонился. Это и требовалось. Жесткий удар коленом в переносицу опрокинул мужичка на спину. В прыжке Василий нанес боковой удар ногой второму спутнику рябого. Прямо в лоб попал. С минуту, если не больше, полежит в отключке. Приземляясь, ушел вниз и, с разворота, подсечкой опрокинул рябого на землю. Сорвал с него автомат.

— Лежать! — рявкнул.

— Бросай пушку! — прохрипел за спиной голос. Василий резко обернулся. Коренастый мужичок, хрюкая кровавыми пузырями, одной рукой обхватил за горло Вовку, другой приставил к его виску пистолет.

— Бросай пушку, а то пристрелю твоего щенка, — прохрюкал мужичок.

Глава 17

Парамон

Василий медленно опустил автомат на землю. Тут уж ничего не поделаешь. Рябой поднялся на ноги и со всего маху нанес удар Василию ногой по печени. Жесткий пресс приглушил удар, но Василий, всё же, нарочито, согнувшись пополам, изобразил на лице гримасу боли. В тот же момент он почувствовал ослепляющий удар, заставивший его откинуться на спину. Сквозь медленно отступающую, боль он увидел звериный, окровавленный оскал мужичка с разбитым носом. Тот довольно потер кулак. Василий сконцентрировался. Вовремя. Мужичок с размаху пнул Василия кованым сапогом в бок.

— Хватит, Фрол! Так и убить недолго! — остановил мужичка рябой. — Парамону они живыми нужны. Свяжи их.

— Сволочь! Он мне нос сломал! — злобно прохрипел Фрол, вытаскивая откуда то из-под полы крепкую веревку.

— Ничего, твоей морде от этого хуже не будет, — хохотнул рябой.

Фрол что-то недовольно пробурчал, подошел к Василию и, перевернув его лицом вниз, затянул ему руки веревкой.

— Щенка тоже свяжи, — услышал Василий. — Да посмотри, что там с Григой. Здорово ему в лоб досталось. Не откинулся бы совсем. Удар у этого пришельца жестко поставлен.

— Всё нормально. Дышит. Глазами хлопает. Только лоб синюшный, — отозвался Фрол.

— Тогда пошли. Не теряем время. Вставай! — Василий почувствовал ощутимый пинок в бок. Он поднялся на ноги. Ситуация была не из лучших. Но все же не безвыходная. Рябой сказал, что они нужны Парамону живыми. Значит, прямо сейчас не грохнут. Время есть. Вовка, похоже, не особо напуган. Прищуренными глазами по сторонам стреляет. Ничего. Выкрутимся. Может оно и к лучшему. Похоже, что их сейчас прямиком к этому Парамону доставят. А там видно будет. В принципе, и сейчас освободиться можно. Кости из суставов выставить, а веревки сами соскользнут. Но зачем? Пока не надо.

— Иди, — рябой ткнул стволом автомата Василия в спину. Тот сделал пару шагов и обернулся.

— Тебя Федором зовут? — спросил он рябого.

— Твое какое дело? Откуда знаешь? — насторожился рябой и тут же ухмыльнулся. — Понял. Тебе этот придурок сказал. Гагарин. Ничего, мы его тоже поймаем, и дружка твоего тоже словим.

— Слушай, Федя, а зачем мы все Парамону нужны?

— Ты мне зубы-то не заговаривай. Иди давай, — прикрикнул рябой.

— Дай ты ему «Шмайсером» в зубы, чтобы не болтал, — пробурчал злобно Фрол.

— Успеется. Мы его кишки еще намотаем на дерево, — хохотнул рябой. — Иди давай, не тормози. Что, испугался?

Василий промолчал. Он почувствовал впереди реку по движению влажного прохладного воздуха. Путь пошел под уклон. А вот и сам берег. И корыто стоит, то самое ржавое с кабиной типа сортира. Пленников подвели к корыту и перевалили их через борт.

— Лежать тихо! — скомандовал рябой и кивнул Фролу: — Отчаливаем.

Отплыли от берега. Мотор надсадно хрипел и тарахтел. Лежа на дне, Василий видел только небо с равнодушно плывущими облаками.

— Долго плыть-то? — спросил он рябого.

— А ты что, помереть быстрее хочешь? — ухмыльнулся тот. — Скоро помрешь. Парамон долго разговаривать не будет. Выведает всё, что нужно и нам отдаст. А мы с вас шкуру живьем сдерем, нехристи поганые.

— А вы что, христиане, что ли? — спросил Василий.

— Самые, что ни на есть, — гордо ответил рябой.

— Так ведь Христос учил не убивать, — напомнил Василий.

— Так это он людей учил не убивать, — хмыкнул рябой. — А вы разве люди?

— А кто же мы?

— Всё заткнись, скотина! — глаза рябого неожиданно налились кровью. Рот перекорёжило. — Развелось вас там. Всё испоганили. Изгадили. Пристрелю сейчас, как собаку, если ещё хоть слово скажешь. Падла!

"О чем это он? Явно не в себе", — подумал Василий. — Пожалуй, что хватит травить. А то и впрямь