— Итак, кто же мы такие и откуда? — задал вопрос Парамон. То, что это был именно он, Василий уже не сомневался. Только где же сканиус? Ааллог говорил, что прибор на шее у Парамона. Но не видно сканиуса. Под рубахой, что ли. Да мало ли где? Долго ли снять.

— Не отвечаешь. Зря, — укоризненно покачал головой Парамон. — Мне отвечать надо. А это сынок твой? Вижу, что сынок. Похож на отца.

Парамон кивнул одному из детин в камуфляжной форме. Тот подошел к Вовке и вытащил из сапога длинный тесак.

— Не ответишь на мой вопрос сейчас, у твоего сынка на один пальчик меньше будет, — спокойно произнёс Парамон. Так кто же вы такие? Как попали сюда?

— Сами не знаем, как попали, — незамедлительно ответил Василий. — А кто мы такие? Да люди мы простые. Я учителем работаю, а сын в школе учится.

— Готов поверить, — растянул Парамон губы в улыбке, а у самого глаза, как у змеи пустые и холодные. — Сюда все попадают, сами не зная как. Ну, а оружие откуда взяли такое?

— Нашли, — не моргнув глазом, ответил Василий.

— Где нашли? — заинтересованно спросил Парамон, слегка склонив голову набок и прищурив глаза.

— Да там, где эта свалка металлолома. В долине.

— Может быть, может быть, — задумчиво произнёс Парамон. — Там всего хватает. Ну, а где теперь это оружие?

— Да сам не знаю, — пожал плечами Василий. — Нас тут какой-то тучей откинуло. Мы вот с сыном в лесу очнулись. Хорошо, что живы остались.

— Да, уж, — ухмыльнулся Парамон. — разбудили вы изменение. А где ещё двое? Где Гагарин и тот третий, что с вами был?

— Не знаю я. Туча нас раскидала. Ты уж будь к нам снисходителен, князь. Ваши на нас первые напали. Защищались мы тогда на острове.

— На катере тоже защищались, когда плыли сюда?

— Тоже. Ваши первые стрелять начали. Будь милосерден по-христиански.

— Ишь ты, о вере заговорил. Перед смертью все о боге вспоминают, — ухмыльнулся Парамон. — Я милосерден и снисходителен, ибо вера наша милосердием пронизана. Но, вот ведь незадача. Я то милосерден, но народ мой не всегда понимает заповедей, хотя живем мы здесь издавна. Закинуло предков наших сюда всем селением больше сотни годков назад. Так и остались они здесь жить. Свой уклад имеем нерушимый. Тех, кто сюда к нам попадает, встречаем достойно. На работы определяем. Возможность выслужиться даем и веру истинную принять. Так вот и живем. А вы сюда как в избу с топором вломились. Поубивали вы мужей у жен. Два катера затопили. Вертолеты мои посбивали. Не поймет меня народ темный, ежели я вас помилую. Так, что заплатить вам придется, чтобы в живых остаться.

Парамон замолчал, сверля глазами Василия.

— Заплатить? Но у нас нет ничего, — пожал плечами Василий.

— Не скажи, — с ухмылкой произнёс Парамон. — Оружие где?

— Не знаю.

Парамон подозрительно посмотрел на Василия, перевел взгляд на Вовку.

— Сын у тебя хороший, — произнёс он вкрадчиво. — Смышленый и по всему видать не из боязливых. Да и у тебя страха не вижу в глазах, хотя смиренным хочешь казаться. А жаль, что не боишься. Если за себя не боишься, так за сына побойся. Мы ему пальчики будем резать, ушки, ноготки выщипывать, ежели, оружие не доставишь. Вот тебе мое слово. Отпускаю я тебя. Иди куда хочешь, но оружие мне доставь. Сутки тебе даю. Вернёшься пустой, не взыщи. Не вернёшься, тоже не жалей. А нападете на нас со своим оружием, так и вовсе не огорчайся. Сына своего по частям будешь собирать. Вот тебе колечко мое. Это пропуск твой по моей земле, чтобы тебя второй раз не поймали. Иди. Не будет оружия завтра к заходу солнца, сын твой мученическую смерть примет, как боже наш всемогущий. Всё, ступай.

Парамон закончил свою тираду. У Василия в голове мысль застучала. Он мог освободить руки. Пожалуй, что смог бы обезвредить всех пятерых с автоматами. Тем более, что на голени у него нож закреплен. Рябой после схватки той не догадался его обыскать тщательно. Пожалуй, с ножом он смог бы их обезвредить. Но риск большой. Тем более, что Вовка здесь. Опасно. Кто-нибудь да успеет очередью полоснуть. Нет, нельзя сейчас. У него время есть. Целые сутки. Это мало, очень мало по сравнению с вечностью, но очень много по сравнению с мгновением.

— Хорошо, — кивнул он, постаравшись, это сделать как можно смиреннее. Получилось не очень убедительно. Парамон усмехнулся только.

— Развяжите ему руки, — приказал. Охранник, что возле Вовки стоял, подошел к Василию и тесаком перерезал веревки. Со свободными руками в голове у Василия снова застучала шальная мысль. Но он сдержал себя.

— Жди меня, — кивнул он Вовке. — Я вернусь скоро. Сын молча кивнул в ответ.

— Колечко возьми, — Парамон снял с безымянного пальца кольцо и бросил его на пол. Василий подобрал. Надел на мизинец. На безымянный не налезло. Еще раз на Вовку взглянул, молча кивнул и направился к выходу.

— Помни. Завтра до захода солнца, — прозвучало вслед.

Василий спустился по лестнице. Вышел из терема. Прошел через двор. Открыл ворота. Толпа ждала снаружи. Все, как один на Василия выставились, а он правую руку с кольцом поднял. Толпа и расступилась, загудев с нескрываемой злобой, словно растревоженный осиный рой. Но ничего тут не поделать. Он теперь личность неприкосновенная. Пока неприкосновенная. Василий вышел на край берегового обрыва и осмотрелся.

— Как же ты благословение князя получил? — послышался за спиной голос. Василий оглянулся. Позади все та же троица стоит. Рябой, Фрол и Грига. Смотрят со злостью.

— Тебе бы такое благословение, — мрачно ответил Василий. — Мне за деревню вашу выйти надо. Как тут лучше пройти?

— Это еще зачем? — удивленно спросил рябой. — Тебя, что князь отпустил? Да ещё свое кольцо подарил для неприкосновенности. Чем это ты так выслужился?

— Не твое дело собачье, — отмахнулся рукой Василий, как от назойливой мухи. — Говори, как покороче до леса пройти.

— Ах ты! — дернулся было рябой, хватаясь за «Шмайсер», но Василий предупредительно ладонь с кольцом поднял. Рябой так и замер.

— Ты мне теперь помогать должен, — нагло заявил Василий. — А не будешь помогать, так я князю доложу. Вам тогда никакой награды не видать. А помогать будешь — еще больше награду заслужишь. Так, что давай, показывай, как тут к лесу быстрее выйти.

В глазах рябого промелькнул огонёк нескрываемой жадности.

— Так бы сразу и сказал, — проворчал он. — Пошли, проводим. А то чего доброго тебя тут порвут. Даже на кольцо не посмотрят. Шмальнут из-за угла и всё тут. Пошли.

— Вот и славно! — кивнул Василий