Веселое настроение Мод начало улетучиваться, и, наклонившись, она нежно прикоснулась к колену Линнет.

— Вас что-нибудь беспокоит?

К горлу подступил комок, и Линнет замотала головой.

— Нет, нет. Ничего.

Штора, висевшая над дверью, закачалась, затем отлетела в сторону, и убегающий от Эллы Роберт, смеясь, вбежал в комнату.

— Немедленно идите сюда, господин Роберт, и вымойте свои грязные руки! — прокричала служанка и, поймав мальчика, стала щекотать его, пока он не подчинился ее уговорам и не дал подвести себя к умывальнику.

Отвлеченная этим внезапным вторжением, Мод, вытянув шею, наблюдала, как ребенок, жалуясь, корчил рожи, пока его мыли.

— Я никогда не имела собственных детей, — с тоской в голосе произнесла она. — Потомство Вильяма было и моей семьей.

Линнет взглянула на печальную улыбку Мод и на ее руки, как будто созданные для того, чтобы нянчить малышей.

— У Роберта нет ни дедушек, ни бабушек, — сказала она. — Может быть, вы согласитесь стать одной из них?

Мод с благодарностью и благоговением посмотрела на Линнет, словно та только что предложила ей место на небесах, и ее глаза наполнились слезами радости.

— Ничто на свете не сможет доставить мне большего удовольствия. — Ее голос дрожал от счастья. — Мартин уедет из Арнсби после Рождества, чтобы стать оруженосцем у Ричарда де Люси, а мне так одиноко, когда рядом нет детей. Знать, что я могу приезжать сюда и быть чем-то особенным для Роберта… благодарю вас. Это бесценный дар. — Она горячо обняла Линнет.

— Мне это так же необходимо, как и вам, — ответила Линнет чуть приглушенным голосом. Она почувствовала слегка выдохшийся запах лаванды и миндаля. — Моя мать умерла, когда я была еще совсем ребенком. С тех пор мне не удавалось сблизиться ни с одной женщиной, с которой я могла бы поделиться своими сокровенными мыслями, если не считать редких встреч с женой де Люси и графиней Петрониллой.

— Так зовут мою лошадь! — Подслушав их разговор, Роберт вприпрыжку, словно белка, подбежал к женщинам. — Иногда я называю ее Петра. Малькольм учит меня, как, сидя на ней верхом, брать препятствия. — И он подпрыгнул, демонстрируя скачок. — Джослин сказал, что когда он вернется домой, то покажет мне, как делать выпад с копьем у столба с мишенью, и еще он пообещал мне несколько колокольчиков на упряжь. Джослин теперь мой папа.

— Да, моя прелесть, я знаю. Поэтому ты и я тоже теперь родственники, — ласково ответила Мод и, достав из плаща маленькую коробочку со сладкими липкими финиками, дала ее мальчику. — Только не съешь все сразу: у тебя может заболеть живот, и твоя мама рассердится на меня.

Но Роберта больше забавляли узоры на коробочке со сладостями, чем ее содержимое. Мод помогла ему достать один из блестящих темных фиников и справилась о кроликах.

— Щиплют траву в свое удовольствие, — сказала Линнет. — Плотник смастерил специальный загон для их безопасности и для того, чтобы уберечь от них грядки с салатом.

— Крольчата сначала были розовыми и слепыми, зато теперь у них черный мех, — немного запинаясь, объявил Роберт. — Гонец сказал, что хотел бы иметь плащ из кроличьего меха, но Малькольм ответил ему, что мои кролики — не простые домашние животные.

— Какой гонец, мой сладкий? — Линнет схватила Роберта за руку.

— Тот, который приехал, когда мы распрягали Петру. Он был весь в пыли, а его лошадь вся взмыленная. Сестра Генри предложила ему что-то выпить.

Линнет вскочила на ноги. Во рту у нее пересохло, а сердце бешено заколотилось. Она успела сделать лишь два шага по направлению к двери, как услышала голоса на лестнице и на пороге появились Малькольм и Майлс. За ними вошел явно уставший после долгой дороги молодой воин в потрепанной и грязной одежде.

Линнет судорожно сжала складки платья и с пепельным лицом осталась стоять прямо и неподвижно.

— Какие новости? — потребовала она. — Говорите же!

Посыльный, выйдя вперед, преклонил колено, и она узнала в нем одного из бретанских воинов Конана — коренастого молодого человека, едва вышедшего из юношеского возраста, с пушком бороды.

— Не надо так волноваться, миледи, у меня отличные новости, — объявил он, открыто посмотрев ей в глаза, когда она властным жестом велела ему подняться. — Наши войска столкнулись с людьми Лестера возле местечка, которое называется Форнем. Болотистая там земля, даже невозможно нормально сражаться, но мы тем не менее вынудили их вступить в битву и разбили в пух и прах. А тех, которым посчастливилось улизнуть от нас, догнали крестьяне, вооруженные вилами и острогами. Самого графа взяли в плен, и его графиню тоже схватили. — Порывшись в своей сумке, он достал помятый мокрый пакет. — Письмо от милорда. Он передал на словах, чтобы его ждали послезавтра, если все сложится благополучно.

Краска вновь вернулась на лицо Линнет, и она взяла пакет из огрубевших пальцев наемника.

— А сам он цел? Есть какие-нибудь ранения?

— Нет, миледи. — Молодой человек улыбнулся, показывая недавно потерянный передний зуб. — Это и сражением трудно назвать, так, одна потеха. Под конец мы сжалились над этими подонками и отпустили их бежать в болота. — Он с полным безразличием пожал своими широкими плечами. — Вряд ли это пойдет им на пользу. Будем надеяться, что их не засосет там трясина. Ну а пропадут в этой адской бездне — туда им и дорога. — Его голос осекся, и он закашлялся.

Мод быстро налила вина из кувшина, стоявшего на столе у стены, и поднесла ему выпить.

— Вы не знаете, что стало со сводными братьями вашего лорда, Рагнаром и Иво де Роше? — озабоченно спросила она.

Наемник сделал два быстрых глотка.

— Нет, миледи. Могу вам только сказать, что их не схватили вместе с графом и его женой. Сэр Вильям предложил вознаграждение за их благополучную доставку под его охрану и остался в Форнеме в надежде, что они объявятся. Лорд Джослин правильно заметил, что сэру Вильяму лучше поехать домой, так как сырая погода может повредить его здоровью, но он непоколебим. Говорит, что ему наплевать, живы или нет его сыновья, но они все равно вернутся домой.

Развернув гладкий кремовый пергамент, Линнет увидела темные буквы, выведенные уверенной рукой Джослина. «У него такой же красивый почерк, как у писца, — подумала она, — хотя линии слишком размашисты для настоящего мастера». Она представила себе, как он сидит за столом, запустив одну руку в свои каштановые волосы, а другой держа перо. Получился очень милый образ, и она снова и снова представляла его именно таким и гнала от себя мысль о другом Джослине, скачущем верхом на Уайтсоксе и размахивающем мечом.

— Мое сердце обливается кровью, — сказала ей Мод, когда посыльный ушел. — А что, если Рагнар и Иво мертвы? Как Вильям станет жить с такой тяжестью в сердце, зная, что и он мог быть их убийцей? Только на первый взгляд они выглядят как взрослые мужчины, но в сущности они все еще мальчики. — И она промокнула глаза свисающим концом рукава.