Когда мы доходим до вершины холма, на котором стоит Замок Слоновой Кости, до моего слуха доносится шумный вдох кого-то из наших, я поднимаю глаза и сразу же ощущаю стеснение в груди.

Перед парадными дверями замка стоит Нора и, уперев руки в боки, свирепо смотрит на нас.

Никлас останавливается как вкопанный, его рука инстинктивно обхватывает сумку, висящую у него на плече, и я думаю о магических зацепах, спрятанных в ней. Если его поймают с этими инструментами, то наверняка исключат. Я встаю перед ним, чтобы заслонить его от Норы.

– А ну, входите, – приказывает она сквозь зубы. – Сейчас же!

Когда мы по одному проходим мимо нее, от волнения мое сердце начинает биться быстрее. Она захлопывает за нами дверь, затем поворачивается к кучке учеников, толпящихся в вестибюле.

– Найдите себе какое-нибудь другое место, – рычит она, они спешат прочь, и Нора начинает ходить туда-сюда, стуча каблуками по костяному полу. Из ее пучка выбилось несколько седых прядей, и при каждом ее шаге они колышутся вокруг ее лица. Наконец она останавливается и вперяет в меня свой тяжелый взгляд.

– Разве после твоего приезда я недостаточно ясно объяснила тебе, чего именно я ожидаю?

– Нет. – Я чувствую себя неловко.

– Но ты все равно отличилась? Я же пытаюсь защитить тебя, Саския. – Она прижимает морщинистую руку ко лбу, и это так напоминает мне бабулю, что меня начинает мучить совесть.

– Простите, – говорю я. – Я не хотела вас волновать.

– Тебе что, жить надоело? Ты хочешь умереть?

Все внутри меня умолкает, замирает, и из головы вылетают все слова.

– Я не хочу пугать тебя, Саския, но твоя жизнь в опасности. – Она делает глубокий вдох. – И, если я не буду знать, где ты, я не смогу тебя защитить.

– Мы были недалеко, – говорит Тэйлон. – Мы просто ходили в город.

Она поджимает губы и буравит его таким взглядом, который мог бы, пожалуй, просверлить и камень. Затем ее суровый взор скользит по нам всем, ненадолго задерживаясь на Тессе и Брэме, которые ежатся под ним. И не произносят ни слова.

– Все вы так разочаровали меня, – говорит она прежде, чем опять повернуться ко мне. – Саския, боюсь, у меня нет выбора – мне придется приказать Расмусу наблюдать за тобой постоянно. До окончания твоей учебы здесь он будет ходить за тобой, куда бы ты ни пошла. Без исключений.

Мое сердце сжимает панический страх. Как же я смогу вернуться в магазин Лэтама, если за каждым моим шагом будет следить телохранитель? Не могу же я оставить там кости бабули, позволив Лэтаму использовать их.

– Пожалуйста, не надо, – прошу я. – В этом нет необходимости.

Нора поднимает руку, делая мне знак замолчать.

– Я не желаю это слышать. Ты можешь остаться и терпеть присутствие Расмуса, или тебе придется прервать свою учебу и отправиться домой. Выбирай.

Но у меня нет выбора. Я наконец приблизилась к достижению моей цели – отыскать Лэтама. Я не могу вернуться домой.

– Ну что? – вопрошает Нора.

– Я остаюсь, – отвечаю я. – Разумеется, остаюсь.

– Наконец-то ты приняла разумное решение. Постарайся, чтобы оно не стало для тебя последним.

В эту минуту по лестнице спускается Расмус и подходит к нам, как будто Нора умудрилась призвать его сюда одной лишь силой своего гнева.

Она сухо кивает ему:

– Я передаю ее тебе.

Она поворачивается и идет прочь, но, сделав несколько шагов, останавливается и разворачивается опять.

– Да, вот еще что. Минувшей ночью в учебном кабинете Косторезов недосчитались каких-то инструментов. Я очень надеюсь, что они окажутся на своих местах до того, как там начнется расследование.

Сказав это, она удаляется.

Никлас замирает, его лицо бледнеет, а руки сжимаются в кулаки.

– Теперь меня исключат. Мой отец будет в ярости.

– Нет, – говорит Брэм. – Если бы она хотела тебя исключить, она бы уже это сделала.

Но Никлас, похоже, не уверен, что все обошлось. У меня на душе кошки скребут из-за того, что я поставила его под удар, но какой у меня был выбор? Если бы мы не отправились в город, я бы никогда не нашла кости бабули и не поняла бы, что у Лэтама на уме.

* * *

Вечером мы вшестером собираемся в библиотеке и садимся за один из угловых столов. Расмус стоит, прислонившись к противоположной стене и не сводя с меня глаз. Что ж, сейчас он хотя бы находится далеко, достаточно далеко, чтобы не иметь возможности подслушать наш разговор.

– Я не понимаю, – говорит Джейси. Я уже устала объяснять им, что увидела во время моих гаданий в магазине и что это значит. Я рассказала им все. Все, за исключением истории моих отношений с Брэмом. – Я все никак не пойму, почему эти различные версии одного и того же события убедили тебя в том, что Лэтам пытается изменить прошлое? Возможно, он просто пытается понять, что случилось тогда.

Я подаюсь вперед, поставив локти на стол.

– Прежде чем убить мою мать, Лэтам пожаловался на Верховный Совет. Он считал, что они держат магию под слишком жестким контролем и присвоили себе слишком уж большую власть. А когда мы были у Эвелины, она сказала, что Лэтам очень зол на своего отца и других членов Совета за то, они разлучили его с ней. Вряд ли это совпадение. По-моему, он хочет изменить состав Верховного Совета таким образом, каким надо ему.

Никлас покусывает свою нижнюю губу:

– Но почему мы не можем просто забрать оттуда все эти кости? Если мы их уничтожим, он не сможет изменить прошлое.

Я вздыхаю:

– Мы не можем их уничтожить. Когда во время доведывания кость моей бабушки разломилась, матушка сказала, что, если ее не срастить, все возможные варианты моего будущего пути исчезнут навсегда.

– Но это же относилось к гаданию о твоем будущем, – говорит Тесса. – А твое гадание было о прошлом, о прошлом Лэтама. Быть может, если эта кость не срастется, исчезнут его собственные будущие пути. Разве это не решило бы вопрос раз и навсегда.

– Не думаю, что все так просто, – возражаю я. – Я погадала не на всех костях. Мы не можем быть уверены, что он не использовал их, чтобы погадать на других людей. В таком случае исчезнут и они.

– У него имелась склянка с кровью Саскии, – тихим голосом напоминает Брэм. – Так что об уничтожении этих костей не может быть и речи.

Тесса с шумом вбирает в себя воздух и невольно поднимает руку ко рту:

– Саския, нет. Что, если это и есть его план? Стереть тебя?

Я сжимаю ее ладонь.

– Не беспокойся, Лэтам не хочет, чтобы я исчезла. Ведь если я не буду существовать, он не сможет меня убить.

– Тоже мне утешение, – говорит Брэм.