Ее дыхание стало поверхностным, она смотрела мне в глаза так, словно что-то в них искала.

Или чего-то ждала.

Я обхватил ее лицо обеими руками, все так же глядя ей в глаза и привлекая ее к себе. Она наблюдала за мной, не приветствуя мои действия, но и не препятствуя им.

Я приблизил свои губы к ее рту, не сводя с нее взгляда, ожидая, что она оттолкнет меня. Секунды шли одна за другой, и наконец я накрыл ее рот своим, пока она не успела передумать.

Боже, да.

Я держал ее в своих объятиях, целуя ее нежные, пухлые губы так, словно никогда не смогу ими насытиться.

Тэйт. Моя Тэйт. Мой лучший друг и мой самый страшный враг. Та девочка, которая перевернула мой мир с ног на голову своим комбинезоном и красной бейсболкой.

Единственный человек, который присутствовал во всех моих теплых воспоминаниях.

Она сначала колебалась, но потом обвила меня руками за шею, и я почувствовал, как она принимает меня.

Проклятье, ее мягкое тело прижималось к моему, из ее груди вырвался тихий стон, и я сжал в кулак пальцы, которые запустил в ее волосы. Я едва не слетел с катушек. Она обладала властью надо мной. Так было и будет всегда.

Ее бедра подались вперед, и я провел ладонями по ее бокам и спустился к идеальной округлой заднице.

Обхватил ягодицы и крепче прижал ее к себе.

Моя.

Я целовал ее влажный горячий рот, ощущал полноту груди, и мой член чуть не болел от желания освободиться. Мне хотелось сбросить все это дерьмо на пол и взять ее прямо на столе.

Я гадал, девственница ли она, и на моей шее выступил пот при мысли о том, что кто-то еще мог целовать ее вот так.

– Я хотел тебя так долго, – прошептал я, почти не отрываясь от ее губ. – Всякий раз, когда я вижу тебя дома… ты сводишь меня с ума.

Она шире приоткрыла рот и снова приникла к моим губам.

Да, мы тут немного задержимся.

Я не собирался в первый раз заниматься любовью с Тэйт на лабораторном столе – и вряд ли она позволила бы, – но отпускать ее тоже пока не спешил.

К несчастью, у нее были другие мысли на этот счет.

– Нет… – Она оторвалась от моих губ и отстранилась.

Что? Нет.

Я открыл глаза, тяжело дыша и ощущая внезапную пустоту.

Блуждая взглядом по ее лицу, я гадал, какого черта она меня остановила. Ее рот был словно создан для меня, и она отвечала на мои поцелуи.

Она хотела этого.

Но сейчас ее голубые глаза сердито сузились, и она выглядела так, словно опять надела невидимую броню.

Ее тело хотело этого, а она нет.

Она не хотела.

Так что я отступил, холодно бросив:

– Нет так нет.

Тэйт смотрела на меня, а мыслями, казалось, витала за миллион километров отсюда.

– Что ты задумал?

– Я хочу, чтобы мы опять стали друзьями. – Я с горечью усмехнулся.

– Почему сейчас?

Господи.

– Почему столько вопросов? – огрызнулся я.

– Неужели ты думал, что легко отделаешься?

– Да, – соврал я. – Я надеялся, что мы сможем жить дальше, не оглядываясь назад.

Я знал, что прошу чересчур о многом, но надеялся, что Тэйт поймет главное.

Что, несмотря на всю злобу и причиненный вред, несмотря на расстояние и недопонимание между нами, мы по-прежнему подходим друг другу.

– Мы не сможем, – парировала она. – Сегодня ты мне угрожаешь, завтра целуешь. Я не умею переключаться так быстро.

Я-то?

– Целую тебя? Ты вполне охотно отвечала на поцелуи… оба раза, – подчеркнул я. – А теперь идешь на танцы с Мэдоком. Скорее я сверну себе шею, наблюдая за твоими метаниями.

Тэйт моргнула, и на мгновение у нее на лице отразилась неуверенность.

– Я не обязана перед тобой отчитываться, – произнесла она слабым голосом.

– Ты не должна идти.

– Но я хочу. И он меня пригласил. – Она вернулась к своей работе, показывая, что разговор закончен.

Как бы не так.

Мои руки горели. Я хотел вернуть ее в свои объятия.

Я подошел к ней сзади, вдохнул аромат ее волос. Ее макушка доставала мне ровно до подбородка, а тело соответствовало ширине моей груди.

Мы идеально подходили друг другу.

– Ты думаешь о нем, Тэйт? – Я положил руки на стол по обеим сторонам от нее, загнав ее в ловушку. – Ты хочешь его? Или мечтаешь обо мне?

Ее движения замедлились, и я решил, что это хороший знак, а потому продолжил.

– Я же сказал, что притронусь к тебе только тогда, когда ты сама этого захочешь. Помнишь? – спросил я нежно, желая, чтобы мои слова проник ли ей в душу.

Выждав мгновение, Тэйт повернулась и посмотрела на меня.

– Мне нравятся твои прикосновения – это правда. Когда будешь готов рассказать все, тогда, может, я смогу снова тебе доверять. А пока… – И она снова отвернулась, обрывая контакт.

Я смотрел на ее спину, пытаясь придумать еще какой-нибудь способ.

Тэйт хотела все знать. Я понял.

Но этому не бывать. Я не распространялся о своих проблемах. И не собирался пускать своего отца в наш мир.

Я попятился. Понимание камнем легло мне на душу.

Тэйт не отступится.

Никогда и ни за что.

– Джаред? Вот ты где.

Я моргнул и перевел взгляд на дверь, где стояла Пайпер в своей оранжево-черной чирлидерской форме.

Черт.

– Ты ведь собирался подвезти меня домой сегодня? – Она принялась поправлять свои длинные темные волосы и юбку, устроив настоящее шоу.

Я не видел лица Тэйт, но знал, что она раздражена. Она слишком сильно сосредоточилась на своих материалах и бумагах, пытаясь казаться погруженной в работу.

– Я на байке, Пайпер. – И это была чистая правда. Пайпер не просила меня подвезти ее, да и в любом случае это не входило в мои планы.

– Для меня это не проблема, – ответила она. – Поехали. Все равно не похоже, что ты тут занят.

Тэйт не смотрела ни на меня, ни на нее, и у меня внутри все оборвалось, прямо как в тот вечер, когда я впервые увидел, как она целуется с другим парнем.

Но мне все равно не хотелось уходить. Лучше уж иметь дело с колючками Тэйт, чем с нежностями Пайпер.

Однако Тэйт была непреклонна. Она не даст мне соскочить. По крайней мере не сегодня.