Гидеон против собственной воли захохотал.

Однако до конца битвы было еще далеко. Бросив взгляд вниз, воин углядел в толпе Вековечного минотавра, знакомого по Амонхету. При жизни Нассор был благороден сердцем, а его гибель оказалась немалым горем для всех. Теперь же вторая смерть станет ему даром небес, освободит от жуткого рабства… Исполненный решимости позаботиться об этом сам, Гидеон направил пегаса вниз.

Об этом Нисса предупредила как раз перед тем, как все они во исполнение всех направлений, всех «зубцов» Джейсова плана, разделились на отряды.

– Против тебя Довин Баан. Его магия – магия слабых мест. Он видит изъяны в любой стратегии, в любой живой душе. Он знает тебя, Чандра. Знает все твои изъяны и слабости.

Чандра покачала головой:

– Если ты хоть на минуту можешь подумать, будто я откажусь от боя с этим… после всего, что он натворил у нас, на Каладеше…

Однако насчет твердости ее намерений Нисса явно ничуть не заблуждалась.

– Баану известны все слабости Чандры Налаар, – повторила она. – Значит, для этой миссии тебе нужно стать кем-то другим. Не Чандрой Налаар.

После этого разговора отряд Чандры немалое время добирался от резиденции Сената Азориусов до центра Нового Права – разумеется, не из-за дальнего расстояния, но оттого, что им отнюдь не требовалось (и вовсе не хотелось) попасться на глаза Баановым механическим соглядатаям, топтерам. Чем меньше времени у такого стратега, как Баан, на подготовку к сопротивлению, тем лучше. Увы, теперь избежать наблюдения сделалось невозможно.

Изобличенные простейшим из заклинаний, Чандра, Сахили Рей и Лавиния выступили на свет Бессмертного Солнца. Лучи его струились снизу вверх, в небеса, меж трех башен Нового Права, сквозь прорези в дискообразной, наперекор гравитации парящей в воздухе стабилизирующей платформе. Идея всей этой конструкции была почерпнута Бааном в родном мире, на Каладеше. На Каладеше, родном мире Чандры. На Каладеше, родном мире Сахили. Властвуя над этим миром, Баан натворил там немало бед. А теперь, на Равнике, творил еще худшее зло, причем от имени Азориусов – гильдии, которой Лавиния посвятила большую часть жизни. Таким образом, причины желать головы Довина на блюде имелись у всех троих. Но главная задача состояла в том, чтоб отключить Бессмертное Солнце, не выпускавшее мироходцев с Равники, где Вековечные охотились за их Искрами, дабы питать ими мощь дракона Никола Боласа.

Стоило им войти во двор, Сахили с Лавинией хором ахнули: включенное, Солнце порождало ужасный жар – жар, лишь отчасти смягчаемый прохладой воды, падавшей с вершины каждой из башен. (Нечего и удивляться, что пиромантка Чандра этого жара почти не заметила.) Солнце покоилось впереди, совсем рядом, в каких-то двадцати – ну, может, двадцати пяти ярдах, на пьедестале футов шести высотой, в самом центре двора, окруженного тремя башнями. Один рывок – и они у цели. Останется лишь легонько толкнуть, сбросив эту штуку с пьедестала, да пустить в ход предельно простое заклинание, откопанное Джейсом в сознании ее создателя, Азора, основателя Сената Азориусов – и Бессмертное Солнце отключится, угаснет, выпустит мироходцев из неодолимых смертельных объятий.

«Если бы только все было так просто…»

Казалось, все три башни превратились в три растревоженных осиных гнезда. На каждом из этажей, скользнув в стороны, отворились ставни множества окон, а из них, точно осиный рой, устремилась наружу, на врагов Баана с Боласом, целая стая топтеров. Одни и вправду не превосходили размерами ос, другие могли бы сравниться в величине с лошадью, третьи являли собой нечто среднее, но все они ринулись вниз, к трем незваным гостьям. Гудение множества крыльев было столь громким, что почти заглушало и грохот водопадов, и гул палящего Солнца.

По счастью, у Сахили имелись наготове собственные, пусть невеликие, но очень эффектные механические создания. В воздух, навстречу приближавшемуся рою, грациозно взвились шесть крылатых обезьянок размером не больше кулачка их хозяйки. Три из шести разлетелись в стороны, проворно заняли позиции – каждая между своей пары башен – и живо накрыли двор треугольным эфирным полем, тут же сбившим с толку системы наведения топтеров. Многие из вражеских механизмов разбились, врезавшись в башни, в землю, а то и друг в дружку. Другие принялись кружить в воздухе безо всякого смысла. Третьи устремились прямиком вверх, ввысь, и вскоре скрылись из виду. Однако немало топтеров по инерции проскочили, миновали завесу эфира, после чего их системы пришли в порядок. Те, что пытались атаковать, Чандра без труда уничтожила несколькими точными вспышками пламени, но большинство и не думало утруждаться атаками. Вместо этого уцелевшие топтеры угрожающе зависли вокруг пьедестала с Бессмертным Солнцем, словно гудящая, парящая в воздухе стена движущегося металла. Теперь несильный толчок да несложное заклинаньице делом простым уже не казались.

– Пока Солнце под защитой этих штук, нам его не отключить! – закричала Лавиния, перекрывая гудение крыльев и треск эфира. – Чтоб выполнить задачу, нужно отыскать и одолеть их хозяина, Довина Баана!

– Вон он! – воскликнула Чандра, указывая вверх, на стабилизирующий диск, висевший среди трех башен ровно в девяноста девяти ярдах от мостовой внутреннего двора Нового Права.

Там, на платформе, сложив за спиною руки и осторожно склонившись над ее краем (не так далеко, чтоб рисковать упасть, но как раз довольно, чтоб приглядеться к тройке противниц и, несомненно, оценить все их сильные и слабые стороны), стоял синекожий ведалкен – сам Довин Баан.

Лавиния кивнула Сахили. Та кивнула в ответ и поднесла к сложенным трубочкой губам извлеченный откуда-то серебряный свисток. Различимого ухом звука в ответ на ее дуновение свисток не издал, но три оставшихся летучих обезьянки услышали сигнал и тут же взялись за дело. Оседлав по топтеру величиной с лошадь, все три разом перехватили управление их заводными механизмами.

Сахили удовлетворенно улыбнулась:

– Готовиться к встрече с противником умеет не только Баан.

Три самых больших из топтеров спустились вниз, повисли перед Сахили, Лавинией и Чандрой, а те быстро вскочили им на спины и устремились к небу – к стабилизирующему диску, к Довину Баану.

Баан безмятежно наблюдал за их взлетом, стоя на прежнем месте, заложив руки за спину. Вдруг в воздухе, откуда ни возьмись, появились три новых топтера, и три металлических шарика, выпущенные по обезьянкам, вдребезги разнесли три крохотных головы. В тот же миг власть над железными скакунами трех мироходцев вновь перешла к Баану. Топтеры заартачились, завиляли из стороны в сторону, пытаясь стряхнуть всадниц со спин. Ничего не попишешь, Лавинии, Сахили и Чандре оставалось одно – прыгать. Коснувшись ногами платформы, Сахили с Лавинией покатились по ней кувырком. Чандре едва удалось вовремя ухватиться за край парящего в воздухе диска, подтянуться, взобраться наверх и, вскинув руки, сбить точно нацеленными сгустками пламени тройку больших топтеров.

После этого все трое повернулись к Баану, державшемуся в безопасном отдалении и едва ли не скорбно качавшему головой. Баан вздохнул и, напрягая голос ровно настолько, чтоб его сумели расслышать сквозь шум, но ни децибелом громче, заговорил: