губу, чтобы не ляпнуть чего-нибудь и не помешать.

Ирден наблюдал за происходящим с жадным любопытством. Когда ему сунули в руки опустевший флакон и отдельно пробку, он только ухмыльнулся. Закрыл опустевшую тару, спрятал в карман, встал и задрал голову к нам с Заразой.

— По́дкуп? — спросила я.

— Немножко, — не стал он спорить. Хмыкнул и добавил: — Почти подко́п.

— Вот этого не надо! — попросила я.

— Клара, лови! — сверкнул дракон улыбкой и бросил мне что-то, вынутое из другого кармана.

Я успела поймать это что-то, оказавшееся серебряной брошью в виде букета ландышей. Бутоны были вырезаны из лунного камня, и каждый из них свисал на маленьком колечке. Если пошевелить украшением, то белые полупрозрачные колокольчики очаровательно покачивались.

Пока я рассматривала неожиданный подарок, Ирден успел вытащить еще что-то из своего бездонного кармана и забросить Заразе.

Я быстро посмотрела. А то вдруг там орехи. Но нет, оказалась шоколадная мышь. Я хихикнула и спросила:

— В честь чего нам столько подарков?

— Ну, должен же я как-то радовать своих девочек. — Он расплылся в лукавой улыбке. — Нравится? Примешь?

— Нравится. Приму,— улыбнулась я в ответ и приколола брошь к платью. — Спасибо.

Почему бы и нет? Это просто украшение, не амулет и не артефакт. Из недорогих материалов: всего лишь серебро и лунный камень. Хотя выполнено весьма искусно и изящно. Такой подарок принять незазорно даже от друга. А мы, в силу нелепых обстоятельств, вообще супруги. Пусть и фиктивно.

Нечисть никто не спрашивал, примет ли она угощение. Но мне досталась говорливая питомица. Так что она откусила шоколадной мышке голову и прочавкала:

— И я плиму. Вкусня.

— Хочешь войти? — спросила я мужа.

— Нет. Солнышко, я приглашаю тебя на свидание.

Я открыла рот, чтобы ответить, но горгулья меня опередила.

— Лядно. А кудя ты миня зовесь? Тиво будем делять?

Я быстро закрыла рот и даже сверху ладонью зажала, чтобы не рассмеяться. Ну-ка, ну-ка! И как ты будешь выкручиваться, супруг?

Ирден такого поворота событий, конечно, не ожидал. Но надо отдать ему должное, выкрутился он быстро. Улыбнулся, подмигнул мне и чуть пожал плечами, мол, прости. После чего обратился к горгулье.

— Зараза, сегодняшний вечер я решил провести с тобой, чтобы получше познакомиться. Надеюсь, мы подружимся, и ты мне расскажешь о себе и о моей жене много всего.

— Лядно. Лови меня плелестную!

Горгулья оказалась девчонкой простой и быстрой. Она была в юбке, в своем ошейнике с кучей блестящих камушков и в золотых браслетиках — подарке Ирдена. Так что, недолго думая, просто спикировала со второго этажа прямо в руки стоящего внизу мужчины. Тот ловко ее подхватил, устроил на локте, как кошку, и задрал ко мне голову.

— Малинка, не грусти. Пойдешь со мной завтра?

Я фыркнула, но ответила утвердительно.

— Пойду. А куда?

— Пока не знаю. Сегодня у нас предполагался поход в ресторан у моря. Там подают морских гадов.

— Неть! Нихатю гадев! Ты, музь, веди миня лутьсе туда, гиде мясько. На палотьках такое вкусьное. И потом пилозенку. Неть! Молозеньку!

— Шашлыки и мороженое, — перевела я Ирдену. Он наверняка еще не успел освоиться и начать быстро понимать картавую речь Заразы. — И я тебе очень советую: не ведись на уговоры и не покупай ей орехи.

— Воть все ты, хозяютька, полтис! Молозеньку с олеськами, лядно узь.

— Мороженое с орешками, но совсем-совсем немного, — пояснила я дракону.

Тот внимательно слушал и кивал, что принимает информацию.

Махнув рукой мне на прощание, риат Ланц отправился на свидание с нечистью. Меня же разобрал смех. Думаю, такую компанию он никак не мог предвидеть. Ну что ж, теперь его ожидает веселый вечер в обществе древнего существа, которое намного старше нас с ним.

Я порой забывала об этом, ведь Зараза любила вести себя словно ребенок. Но иногда я ловила ее взгляд и сразу вспоминала, что ей много-много-много лет. Она вылупилась из яйца и жила несколько столетий назад. И еще неизвестно, сколько этих столетий ей на самом деле. Зараза притворялась, что внезапно оглохла, каждый раз, когда я пыталась узнать ее возраст. Потом у нее была долгая спячка в камне. И вот она снова бодра, весела и игрива.

Вернулась моя питомица за полночь. Объевшаяся, ленивая, уставшая и без юбки. Одежду она держала под мышкой передней лапы. Тяжело взлетела на подоконник, со звонким шмяком плюхнулась попой на подоконник и протяжно выдохнула.

— Фу-у-ух...

— Оригинально, — прокомментировала я ее внешний вид.

— Агась, — икнула она и свесила задние лапы в комнату.

— Ты пьяная, что ли? — принюхалась я.

— Тютють, — снова икнула она.

— Одна-а-ако... — У меня вырвался смешок. — И чем же вы занимались? Расскажешь?

— Пили. Ели. Иссе пили. Летали. Плавали. Пили.

— Какая насыщенная программа, — прокомментировала я.

— Дя. Усталя я. Помоги малинькой мине. Не видись, сто ли? — И она снова икнула.

Я рассмеялась, но встала и подошла к окну.

— А голая-то почему? Когда ты успела раздеться?

— Плавали... Ыбку ловили.

— Кого ловили?

— Ыбу.

— Ыбу... Ах, ры-ы-ыбу! В море плавали?

— Дя.

Я подняла упитанную вялую тушку и отнесла в ванную. Она, конечно, нечисть и каменная горгулья, но без защитной чешуи моими стараниями. И кожица в таком, живом, состоянии у нее нежная и мягкая. Помыла я ее с мылом, чтобы убрать остатки соли от морской воды. Вытерла насухо полотенцем.

Осоловевшая Зараза с трудом держала глаза открытыми и клевала носом. А когда я закончила с ее гигиеническими процедурами и отнесла в кровать, сонно пробормотала:

— Хвость холосий. Тисуйтятый.

— У гада летучего-то?

— Дя. Наса класная гадисть. Оставляемь... — И она всхрапнула.

— Наша красная гадость... — повторила я и негромко рассмеялась.

Интересно, и где эта «гадость» бродит? Увел девушку на свидание. Вернулась она в одиночестве, пьяная, обожравшаяся, помятая и голая. Стоит задуматься, можно ли доверять такому кавалеру?

Я уложила сомлевшую нечисть, укрыла ее и отошла к окну.

— Пс-с-ть! — тут же донеслось снизу.

Я высунулась и увидела Ирдена, сидящего на крыльце. Вид у него тоже был расхристанный. Сюртук и ворот рубашки расстегнуты. Шейный платок торчит из кармана. Волосы взлохмачены.

Я осмотрела супруга и хмыкнула. Свет фонарей с улицы хорошо освещал и мой двор. Поэтому я