Он вспомнил серенаду и улыбнулся в темноте с насмешливой нежностью, которой сам удивился. Грандсиньор жених ведет осаду по всем правилам, так что даже интересно, устоит ли крепость добродетели до самой свадьбы? Конечно, если она и так до сих пор не сдалась. А сейчас они вместе, теплой весенней ночью, которая пахнет не так дурманно, как в Итлии, но все-таки этот воздух, напоенный ароматом цветов, смущает рассудок и будит желания. Глупо терять такую ночь впустую, но с кем ее разделить? Перед внутренним взором вспыхнуло видение - Айлин в объятиях Дункана. Именно такая, какой она была тогда в палатке. Глаза томно блестят, губы припухли, тугие медные кольца рассыпались по плечам… И склонившийся над ней смуглый арлезиец с черным бархатом глаз и чеканным профилем…

Лучано сглотнул и понял, что это видение было лишним. Совершенно лишним при данных… обстоятельствах. Почтенные синьоры целители отлично знают свое дело, яд покинул его кровь, и тело, избавившись от отравы, вспомнило, что последний раз Лучано баловал его слишком давно. Нежная кожа Айлин, словно светящаяся изнутри, золотая россыпь веснушек, плавные линии тела и взгляд - задорный, невинный и страстный одновременно. И могучие руки Дункана, обнимающие девичьи плечи. Вот зачем Лучано проводил эту парочку взглядом, когда магистр уносил синьорину в ночь? Теперь точно не уснуть! Даже если сейчас он быстро сбросит напряжение, придется идти в купальню или приводить себя в порядок прямо здесь…

Предательски пахнущий цветами воздух показался вдруг душным, он обволакивал тело, и Лучано сдернул тонкое одеяло, разметавшись по постели. В голову лезли всякие глупости вроде того, что две подружки сегодня днем поглядывали и на него тоже. А уж если уговорить Альса присоединиться, местные синьорины сами из корсетов повыпрыгивают…

Он заставил себя вдохнуть поглубже и попытался успокоиться. С мыслями творилось что-то не то! Горячая кровь горячей кровью, но никогда раньше он не позволял желаниям брать верх над разумом. Конечно, Аластор не согласится! А пытаться соблазнить почти незнакомых девиц, да еще и магесс, это просто безумие. Так почему же он чувствует себя так, словно хлебнул возбуждающего зелья?

Лучано облизнул пересохшие губы, покосился на Аластора, но тот крепко спал, хотя дыхание стало заметно быстрее, словно дорвенантцу снился очень горячий сон. Сон… Вспомнились гранатовые деревья, и кое-что прояснилось. Он глянул на окно, уже привстал, чтобы добраться до него, и тут под соседним окном послышался шорох, а потом Айлин спрыгнула на пол, судя по звуку. Ну вот все и прояснилось. Жених и невеста изволили прощаться после прогулки, а досталось им с Аластором. И если уж целомудренному и сдержанному Альсу снится что-то этакое, то Лучано тем более хлебнул полной мерой.

«Это как с зельями, — рассудил Лучано, приподнимаясь на локте и желая Айлин сладких снов. - Ты же знаешь, что дозу надо рассчитывать по весу тела и крепости организма. Просто Альс… устойчивее, а тебя сразу повело».

Доводы разума помогали, но слабо. Айлин юркнула в постель, а Лучано все никак не мог отогнать сладкое видение то почти приличных объятий, то обнаженных сплетающихся тел, сливочно-белого и темно-бронзового. Нежность и сила, две стороны красоты.

«Проклятье… — Он снова облизнул губы и сглотнул пересохшим ртом. - Всеблагая, помоги мне отойти в сторону. Это чужая любовь. А я… Ведь я даже не понимаю, на чьем месте хотел бы оказаться!»

Он поднес руку к губам и до боли прикусил тыльную сторону ладони. Сладкий туман в разуме слегка рассеялся, но тело по-прежнему горело, умоляя хотя бы приласкать себя самому. Лучано бросил взгляд на Ала, тот вроде бы отвернулся. Или выйти в купальню? Он почти решился, рука уже скользнула к ноющему низу живота… И тут вокруг оглушительно заорали птицы!

Переливчатые трели заполнили комнату, Лучано в ужасе зажмурился, но тут же закрутил головой, пытаясь понять, где прячутся мерзкие птахи. За окном? Но звук шел из глубины комнаты… Корзина! Корзина на шкафу! Он рывком сел и глянул туда, уже понимая, что случилось.

Из темноты под потолком на него уставились два круглых желтых глаза, горящие отблесками лунного света из окна. Перлюрен склонил голову, с наслаждением слушая безумную птичью перекличку, а потом снова медленно поднес лапу к корзине…

- Иоланда, заткни свою клятую канарейку, — послышался сонный голос Айлин. - Накинь платок на клетку…

- Барготовы птицы! — поддержал ее с другой стороны не менее сонный и очень злой голос Альса. - Лу, пристрели их, умоляю! И пожарь на завтрак!

Лучано слетел с кровати и кинулся к шкафу, стараясь не шлепать босыми ногами. Перлюрен, сообразив, что им недовольны, спрыгнул на пол и заметался по палате, прячась то под кроватями, то среди оставшихся букетов. Истово ругаясь про себя, Лучано перехватил звереныша на очередной перебежке, поднял, заглянул в круглые невинные глазенки. Вися в его руке, Перлюрен прижал передние лапки к животу, поджал задние, просунув между ними хвостик, и умоляюще воззрился на Лучано, всем видом изображая раскаяние. Мол, нельзя же наказывать бедную милую зверюшку за любовь к музыке!

- Можно, — сообщил ему Лучано шепотом. - Учти, ты уже неплохо подрос, так что из тебя получится две стельки, пожалуй. Лучше не наводи Альса на такую мысль.

Он прикинул, не выбросить ли драгоценную артефакторную корзинку в сад, но ограничился тем, что снял ее со шкафа и сунул внутрь, все время не выпуская енота из рук. Перлюрен радостно прижимался и поскуливал, на енотьем языке жалуясь, как ему было скучно и тоскливо. Лучано вздохнул и взял его в постель, где звереныш мгновенно пригрелся у него под боком и сладко засопел. Что ж, одно хорошо, всякие непристойные мысли разом вынесло из головы, и даже тело успокоилось. А ему еще говорят, что от енота никакой пользы! Бесценный зверек!

Прижимая теплый меховой комок, Лучано уснул, и ему снилось, что он защищает перед грандмастерами мысль о новом подразделении Шипов, составленном исключительно из енотов. Грандмастера мялись и прятали глаза, их явно что-то смущало, пока Лучано в отчаянии не предложил придать енота каждому Шипу для тренировки.

- Разбегутся! - уверенно сказал Лоренцо. - До самого Вольфгарда и дикой Влахии.

- Еноты? - не понял Лучано. - Зачем? Они же приручаются!

- Шипы, —лаконично пояснил Лоренцо и добавил, с сочувствием посмотрев на Лучано: — Совсем ты там рехнулся в этом Дорвенанте. Ларци, отрави ты его из жалости, а то парень уже не знает, что бы еще натворить. Вот, енота завел. Точно тебе говорю - рехнулся.

Лучано возмутился и… проснулся. За окном пели уже самые настоящие птицы, Айлин весело болтала с Альсом, уплетая завтрак и подкармливая Перлюрена, и это значило, что время покоя ушло безвозвратно. Лучано поднялся, пожелал доброго утра и вышел в коридор. Его трясло мелкой, но отчетливой дрожью, которую едва удалось успокоить перед визитом к магистру Бреннану. Вежливая просьба отлучиться по неотложным делам, снова палата… Нет, он не будет завтракать. О нет, все беллиссимо! Просто нет аппетита. Вернется очень скоро, ну разумеется!

Они посмотрели на него оба, но совершенно по-разному. Аластор - с пониманием, но спокойно, он ведь думал, что Лучано просто едет на доклад к ее величеству. Айлин - с мгновенно вспыхнувшей тревогой. Ей Лучано улыбнулся ободряюще и повторил, что все будет хорошо, ни на миг в это не веря. Попросил присмотреть за Перлюреном, оделся в тщательно вычищенные и зашитые вещи, принесенные прислугой пару дней назад. Рапиру, подумав, пристегивать не стал, все равно придется оставлять ее охране, да и ходить с оружием простолюдину, пусть и наемнику, в городе не положено. И вышел из палаты, запретив себе оборачиваться, как бы ни хотелось это сделать. Зачем? Только время тянуть, да еще и Альс может что-то заподозрить. Их лица он все равно не забудет, а прощаться - только время тянуть. Время, которого у него осталось не так уж много, и следовало с толком тратить каждый час.