Двое констеблей в форме, за дверью ожидавшие приказа, вошлив комнату и увели арестованного.

Оставшись наедине с Пуаро, мистер Клэнси в порывеисступленного восторга сделал судорожно-глубокий выдох.

— Мсье Пуаро! — вскричал он. — Это самый поразительныйслучай в моей жизни! Вы были великолепны!..

Пуаро, скромно потупившись, улыбнулся в усы:

— Нет, нет! Здесь, бесспорно, есть и заслуги инспектораДжеппа. Он прямо-таки творил чудеса, когда доказывал, что Гэйль — это Ричардс!Канадская полиция уже давно разыскивала некоего Ричардса. Подозревали, чтодевушка, с которой тот одно время был близок, покончила с собой по его вине,причем некоторые детали и факты указывали на то, что это не самоубийство, а убийство...

— Ужасно! — пролепетал мистер Клэнси, каким-то птичьимголосом.

— Гэйль — убийца! — сказал Пуаро. — И как это уже не разбывало, он был из тех, кто особо опасен, так как он привлекателен и нравитсяженщинам...

Мистер Клэнси робко кашлянул:

— Бедная девушка, эта Джейн Грей...

— Да, я уже толковал с нею о том, что жизнь бывает оченьжестока. Но девочке не откажешь в мужестве! Она сумеет преодолеть трудности.

Пуаро машинально сложил в стопку газеты, разбросанные Гэйлемв его диком прыжке. В одной из газет его внимание привлекло какое-то фото. Этобыл снимок из колонки светской хроники: Венетия Керр в день скачек«разговаривает с лордом Хорбари и со своей приятельницей», гласила подпись подснимком.

Пуаро вручил газету со снимком мистеру Клэнси:

— Видите? А через год, я уверен появится объявление:«Закончены приготовления, и вскоре состоится свадьба лорда Хорбари и ВенетииКерр.» И знаете, кто устроил эту свадьбу? Мсье Эркюль Пуаро! И еще одну свадьбуя устрою!

— Леди Хорбари и мистера Барраклоу?

— О нет! Свадьбы подобных персонажей меня не занимают! —Пуаро доверительно наклонился вперед. — Нет, я говорю о свадьбе мсье ЖанаДюпона и мисс Джейн Грей... Этим молодым людям я симпатизирую...

Спустя месяц мисс Джейн зашла в контору мсье Пуаро.

— У меня есть причины ненавидеть вас, мсье Пуаро. — Она былабледна, под глазами темнели круги. Пуаро мягко обратился к девушке:

— Что ж, дитя мое, если хотите, можете меня немножконенавидеть. Но я уверен, вы предпочитаете смотреть правде в лицо! К чему вампризрачное счастье? В раю Нормана Гэйля вы прожили бы недолго. У таких, как он,есть застарелый порок: они привыкли избавляться от женщин...

— О Норман... — грустно вздохнула Джейн. И, после паузы, добавила:— Я никогда в жизни никого уже больше не смогу полюбить...

— Разумеется, — согласился Пуаро. — Эта сторона жизни уженавеки окончена для вас...

Джейн, не уловив улыбки в его добродушной интонации,кивнула.

— Мсье Пуаро, — сказала она, — теперь все, что мне нужно —это хорошая, интересная работа! Чтобы я могла забыть...

— Я советовал бы вам, Джейн, поехать в Персию с Дюпонами.Это чрезвычайно интересно.

— Но... переговоры с ними обо мне... Разве это были переговорывсерьез? Это не было только для... видимости?

— Наоборот, дитя мое, — Пуаро покачал головой. — Я такувлекся в последнее время археологией и допотопной керамикой, что и в самомделе отправил нашим археологам чек с обещанным пожертвованием! Как я узналсегодня утром, они весьма надеются на то, что вы присоединитесь к ихэкспедиции. Вы умеете рисовать?

— Да. В школе я рисовала — и неплохо.

— Отлично. Полагаю, путешествие доставит вам наслаждение.

— Они действительно хотят, чтоб я поехала?

— Даже рассчитывают на это.

— Что ж... — подавляя вздох, сказала Джейн. — Уехать быпоскорее и далеко-далеко. — Ее лицо слегка зарделось. — Мсье Пуаро... — онавзглянула на Эркюля с недоверием, — я была неплохим секретарем, не правда ли?Вы... Не будете ли вы так добры...

— Добр? — притворно ужаснулся Пуаро. — Могу вас заверить,мадмуазель, что, если речь идет о деньгах, я — деловой человек! — Он казалсятаким обиженным, что Джейн поторопилась попросить прощения.

— А теперь, я думаю, — помолчав, с облегчением сказала она,— мне лучше походить по музеям и хотя бы поглядеть на эти доисторическиегончарные изделия...

— Превосходная мысль!

На пороге кабинета Джейн в нерешительности остановилась,затем вернулась.

— Быть может, мсье, вы не были добры вообще, но, вчастности, ко мне вы были очень добры!.. — Она, искренне смущенная, чмокнулаПуаро в макушку и поспешно вышла.

— О! Это очень мило! — сказал мсье Эркюль Пуаро.