Я с трудом подавила нервный, безумный смех.

– Делай, что ты считаешь нужным, Ричард, – ухитрилась выдавить из себя я.

Я не отправилась прямо домой. Вместо этого я пошла к реке, плюхнулась на скамейку и уставилась на мутные воды Темзы, на которой приливы сменялись отливами. Не знаю, сколько времени я там просидела, поскольку не ощущала течения времени из-за охватившей меня своего рода эмоциональной гипотермии. Через некоторое время я начала мерзнуть – я уходила из театра в такой спешке, что забыла там свой пиджак. Чувствуя, что мне не хватит сил выдержать унижение, которое я бы испытала, если бы вернулась за ним, я решила, что лучше уж вернуться домой. В электричке я подумала, что было бы неплохо отправить текстовое сообщение Меган или Тому, но, когда я обшарила свою сумку, телефона я там не нашла.

Сэмми немало удивилась, увидев, что я вхожу в кухню, где она вовсю трудилась над очередной заказанной ей статьей. Я сказала ей, что ушла с работы раньше срока, поскольку плохо себя чувствую, выслушала ее сочувственные ахи и охи и, желая поскорее отыскать свой телефон, спросила ее, не видела ли она его. Она ответила, что не видела, и высказала предположение, что я могла оставить его на работе. Сама я точно знала, что там я его не оставляла, потому что сегодня я вообще им не пользовалась, а в последний раз видела его дома вчера вечером. Тогда Сэмми взяла свой собственный мобильный телефон и позвонила с него на мой, однако, вместо того чтобы зазвонить, мой мобильник сразу же переключился на голосовую почту, что говорило о том, что его аккумулятор, по всей вероятности, разрядился.

Я поднялась к себе в спальню и принялась искать его во всех местах, где он только мог быть – в выдвижных ящиках, на полках, под мебелью. И меня потихоньку начала охватывать паника. В этом телефоне содержалась вся моя жизнь, без него я просто пропаду. Исчерпав все возможные места в спальне, я решила продолжить поиски в гостиной. Когда я начала шарить за спинкой дивана, до меня из кухни донесся голос Сэмми:

– Ну как, нашла?

– Нет, – ответила я и в раздражении швырнула одну из диванных подушек в противоположную стену комнаты.

Несколько минут спустя Сэмми уже стояла в дверях.

– Я обыскала всю кухню, и его определенно там нет. В каком месте ты пользовалась им в последний раз?

– В моей спальне, но там я и так уже все обыскала.

– Может быть, туда схожу я и поищу еще раз – ведь пара свежих, не замыленных глаз не помешает, верно? – Когда я замешкалась с ответом, она спросила: – Ты не против того… чтобы я вошла в твою комнату?

Я поблагодарила ее за предложение помочь взмахом руки.

– Да, само собой, заходи.

Не найдя телефона и в гостиной, я уже убедила себя в том, что его украли из моей сумки во время утренней поездки на работу, когда до меня донеслись звуки шагов Сэмми, бегущей вниз по лестнице.

– Я нашла его! – закричала она, с торжествующим видом врываясь в гостиную. В ее поднятой руке был зажат мой айфон.

Я испустила вздох облегчения.

– Где он был?

– У тебя под кроватью, – ответила она. – Он застрял между спинкой изголовья и стеной.

Я уставилась на нее, чувствуя, что лицо у меня вытянулось и имеет глупый вид.

– Его не могло там быть – я искала под кроватью.

Она пожала плечами.

– Наверное, ты искала недостаточно тщательно.

– Могу уверить тебя, что искала очень, очень тщательно. – Звук моего голоса сделался высоким и тонким, как звук скрипичной струны, которая вот-вот лопнет. – Если телефон находился под кроватью, я никак не могла его не заметить.

Сэмми посмотрела на меня с наигранно снисходительным видом.

– Ответь мне только на один вопрос: вчера вечером, лежа в постели, ты пользовалась телефоном?

Я скрепя сердце кивнула.

– Что ж, тогда это все объясняет – должно быть, телефон соскользнул за спинку кровати, а ты и не заметила.

– С этим я не спорю, Сэмми, я просто говорю, что только что искала под кроватью и телефона там точно не было, – резко сказала я, чувствуя, как у меня начинают краснеть щеки.

Она посмотрела мне в глаза, словно что-то в них ища, – так, наверное, смотрит врач, пытаясь увидеть, есть ли еще какая-то надежда исцелить мозг сумасшедшей.

– Я не могла не заметить, что в последнее время ты часто что-то теряла, – примирительным тоном сказала она. – И все остальное, что с тобой творится… ты не спишь, тебя мучают кошмары и так далее.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Только то, что я за тебя беспокоюсь и считаю, что тебе необходима помощь. Как я уже говорила, начать надо с визита к твоему врачу, а затем он, возможно, направит тебя к психологу или психотерапевту, если сочтет нужным.

В моем желудке нарастала тупая ноющая боль.

– С какой стати мне идти к психологу? Или ты считаешь, что я начинаю терять связь с реальностью?

– Я считаю, что твоя психика сейчас очень уязвима, Хлоя, и не хочу, чтобы у тебя произошел нервный срыв. У многих людей есть психические расстройства, и этого не надо стыдиться.

Она говорила очень медленно и осторожно, словно обращалась к ребенку. Я почувствовала, как от острой неприязни к ней моя слюна приобретает резкий кислый вкус. Я больше не могла смотреть на обеспокоенное выражение на ее лице и отвернулась. Мир вокруг меня стал неясным, нечетким, превратился в полный фальши непонятный фарс, разыгрываемый без моего ведома и у меня за спиной.

Школьная медсестра смотрит на стеклянную трубочку в своей руке.

– Температура у тебя нормальная, дорогуша, и это очень хорошо.

Я нарочно округляю глаза.

– Но я не чувствую себя хорошо.

Медсестра садится рядом со мной на жесткий топчан медицинского кабинета.

– Тогда скажи мне еще раз: где у тебя болит? – говорит она с таким выражением лица, какое бывает у взрослых, когда они думают, что ты им лжешь.

Я обхватываю свое тело руками.

– Везде.

Она кладет руку мне на затылок и проводит ею по моим скользким волосам до самых плеч. Мне хочется улыбнуться, потому что это очень приятно, но я знаю, что не должна улыбаться.

Она задумывается на пару секунд, затем говорит:

– Знаешь, что, на мой взгляд, могло бы тебе помочь?

Я качаю головой.

– Думаю, тебе надо сейчас пойти к остальным ученикам твоего класса и присоединиться к тому, что делают они. Это поможет тебе не зацикливаться, и тогда ты почувствуешь себя лучше.

Когда она пытается встать, я вцепляюсь в низ ее вязаной кофты.

– Пожалуйста, не заставляйте меня возвращаться в класс к мисс Пикеринг. Я боюсь, что тогда случится что-нибудь плохое.