— Все, что знаю о численности армии и оружии, которым она оснащена. Свой военный опыт командующего, приобретенный в многочисленных сражениях.

— Честно говоря, я бы не доверил вам командовать людьми.

— А я и не жду такой чести. Дайте мне шпагу, ружье и коня — и, по крайней мере, дюжина мертвых врагов обеспечена.

— Вы будете убивать своих соотечественников?

На лице Петра появилась вялая улыбка.

— Народ, поднявшийся против своего монарха, теряет страну и становится изгоем. Думаю, и вы знаете цену предательству.

Взгляд Филиппа метнулся в сторону д'Артакита.

— Бывает предательство, заслуживающее прощения. Если армия увидит, что вы живы, будут такие, что последуют за вами?

— Конечно, там много людей, которые по-прежнему думают, что служат мне. Меня ведь долго держали взаперти и не показывали народу.

— Вам стоило сохранить жизнь, несмотря на все ваши преступления, — сказал Филипп.

— Благородные сантименты, — иронически заметил Петр.

— Сейчас ситуация не располагает к благородству, скорее к отчаянию. Но я хотел бы безотлагательно услышать ваш рассказ.

— С превеликим удовольствием.

— Но прежде один вопрос. Если не вы вовлекли свою страну в войну, то кто же?

Глаза Петра сузились в щелки.

— А разве вы не знаете? Ангелы. С небес сошедшие или из ада восставшие, не знаю, да и знать не желаю.

— Так же и мсье Франклин говорит, — тихо сказал Филипп. — И вы это подтверждаете?

— Подтверждаю. Видел я их. Хорошо с ними познакомился.

Филипп жалобно посмотрел на Франклина:

— Как же мы можем воевать с ангелами?

— Я своего паразита извел, — заявил Петр. — Дорого мне это стоило, я потерял жену и команду корабля. Но я избавился от него. Если один может погибнуть, так, значит, и тысячи можно погубить. Если я от одного избавился, значит, можно избавиться от всех.

«Избавился от собственного ангела? Он из той же породы, что и Улер, Брейсуэл и Стерн?» — подумал Франклин.

Он достал эфирный компас, но стрелка не указывала на Петра. Франклин помнил, что в случае с Улером стрелка повернулась в его сторону, хотя Улер к тому времени разорвал связь со своим malakus.

— А что с нами сделает Бог, когда мы осмелимся убить Его ангелов? — спросил Филипп, голос его дрожал, словно он впервые осознал, кто его истинный враг.

— Придет время, ответим и на этот вопрос, — успокоил его Франклин. — Придет время, и ответим.

Армия маркграфства Азилия прибыла через три недели — уставшая, грязная толпа в четыре тысячи человек, включая около двух сотен присоединившихся по дороге аппалачей. Армию возглавляли Томас Нейрн и некий Мартин из Ньюберна. Оглторпа с ними не было. Армию встречали со всеми почестями — флейты, барабаны, трубы. Дон Педро порывался встать с постели, чтобы принять участие в торжественной встрече, но доктора настоятельно рекомендовали ему этого не делать. Он возмущался, ругался, то и дело, хватаясь за перевязанный бок.

У входа во дворец Франклин радостно обнял Нейрна. За последнее время Нейрн сильно постарел, он шел, прихрамывая, плечи, казалось, еще больше ссутулились.

— Мистер Франклин, — устало сказал он, — похоже, вы справились с задачей.

— Сделал все, что мог, губернатор.

— Новости расскажете?

— Конечно, но вначале давайте разместимся.

— Мистер Франклин, ваша жена, Ленка… боюсь, я потерял ее.

— Не бойтесь, она нашлась, вернее, она сама нас нашла.

Нейрн кивнул:

— Слава богу, одной заботой меньше.

* * *

Нью-Пэрис и Франклин готовились к прибытию армии Солнечного Мальчика. Благодаря их усилиям теперь столицу Луизианы нельзя было — по крайней мере, без значительных усилий и потерь — взять с моря, как Британские колонии. Гавань на несколько миль вдоль побережья и на выходе в океан была заминирована. Оборонную способность крепости усилили depneumifier, которые выводили из строя malakim, управлявших воздушными и подводными кораблями. Для прикрытия города с континентальной стороны была возведена цепь башен, надежно спрятанных среди огромных сосен и кипарисов. Все они также были оснащены depneumifier, и через этот кордон ни один управляемый malakim объект проникнуть не мог. Таким образом, солдаты противника могли приблизиться к городу только с двух сторон — с востока и запада — и только пешим или конным ходом.

Прибывших из Каролины немедленно вовлекли в работы по возведению всевозможных фортификационных сооружений. Во все стороны разослали разведчиков. В Нью-Пэрисе полным ходом шло строительство, словно это был не город, а поврежденный ногой ребенка муравейник. Так казалось Франклину, совсем недавно наблюдавшему за этими трудолюбивыми насекомыми.

Нейрн смотрел на кипучую деятельность защитников Нью-Пэриса с усталой покорностью судьбе.

— Боюсь, всех этих мер будет недостаточно, — сказал он. — Слишком уж неравные силы.

— Не падайте духом, — предостерег Франклин, — или, по крайней мере, не показывайте виду. — Когда вернется Оглторп с армией Карла, настроение поднимется.

— Ему сопутствует удача, — сказал Нейрн. — Идти сюда — все равно, что совать голову в пасть льва. Я не рассчитываю на его помощь. Слишком много у него на пути препятствий. Вы только подумайте: он должен научиться управлять амфибией, и научиться достаточно хорошо, чтобы пройти сквозь узкий пролив перед самым фортом Мальборо. Затем он должен в открытом море найти корабли Карла до того, как враг их потопит, и убедить Карла в том, что он друг и представляет нашу сторону, хотя и плывет на русской лодке. Если все эти задачи выполнимы, Оглторп их выполнит. А что, если нет?

— Тогда мы одержим победу без него, — тихо сказал Франклин. — Мы должны победить, понимаете?

— Я понимаю. Я просто устал.

— Отдохните, у нас еще есть время. Слава богу, армию на западе что-то задержало. И это нам на руку.

— Все так, — согласился Нейрн. — Только я очень устал.

* * *

По прошествии двух недель после известного инцидента Ленка не обмолвилась с мужем ни единым словом, хотя виделись они каждый день. Она по-прежнему носила солдатскую одежду и наравне со всеми работала на строительстве защитных сооружений. Что еще хуже, Франклин часто видел ее рядом с Вольтером, который, как и Ленка, не горел желанием общаться с ним. Ситуация была до нелепости смехотворной. И Франклин решил: если они хотят вести себя как избалованные дети, то это их дело, а у него и без того забот по горло.

Одной из таких забот было создание вместе с Василисой мер защиты от машин тьмы, и с каждым днем его беспокойство росло.