Я представила, как Игорь познакомился с Вероникой и узнал,кто она такая, кто ее отец, как почувствовал интерес, который проявила к немуего новая знакомая, и, возможно, даже лишился дара речи. Все получилосьдовольно просто, намного проще, чем себе можно представить, ведь к такойженщине, как Вероника, обычно совершенно нельзя подступиться. Ни к ней, ни к ееокружению. Игорь и сам, наверно, не сразу поверил своему счастью. Емупоказалось, что он видит чудесный сон, и некоторое время после знакомства онпребывал в состоянии эйфории. Познакомившись с единственной дочерью весьмавлиятельного бизнесмена, Игорь сразу принялся строить планы на будущее имечтать. Я сейчас очень хорошо представила себе, какие это были мечты: штаты,роскошный особняк, головной офис компании, собственный самолет, огромныеденьги, красивая жена и самые лучшие курорты мира… Можно сказать, весь мирможет пасть к его ногам, а для того, чтобы мечты стали реальностью, требуетсясущий пустяк – всего лишь жениться на красавице-дочери и стать членомизвестного семейства. Игорь представил, как войдет в круг новых, влиятельныхзнакомых и как светская жизнь закрутит его своим бурным потоком, которыйневозможно будет уже остановить. Что говорить, ему улыбнулась удача, и с тогосамого момента, когда он вступил с Вероникой в близкие отношения, онпочувствовал себя хозяином мира. Игорь ощутил вкус и запах денег. И не простоденег, а очень больших денег! Возможно, Игорь боялся, что я буду ему мешать, нодля него уже не существовало преград, и он уверенными шагами пошел к своемусчастью. Да и могла ли я быть ему преградой? Кто я такая? Простая смертная,через которую можно перешагнуть и идти дальше к достижению своей цели…

– Ника, можно, я выпью виски? – перебил мои мыслиИгорь. – Я так разволновался, когда тебя увидел. Ты такая красивая в этомполумраке среди свечей и с букетом роз.

– Выпей, конечно.

– А тебе налить?

– Нет. Мне уже достаточно.

Я прижимала букет к лицу и, припав носом к букету инаслаждаясь запахом роз, наблюдала за тем, как Игорь наливает себе виски.

– Да ты положи цветы, а лучше сунь их в вазу. Правда, ядаже затрудняюсь представить, какая огромная ваза нужна для такого букета. Тутнужно настоящее ведро.

– Букет и в самом деле роскошный. Мне приятно егодержать.

– А мне приятно от того, что тебе приятно, –рассмеялся Игорь. – Я, конечно, не претендую на то, что подарил самыйлучший букет в твоей жизни, но я старался. Я знаю, что тебе дарили и не такиебукеты. Ты всегда пользовалась успехом у мужчин.

– Все мужчины остались в прошлом. Игорь, а как ты комне прошел?

– Что значит как я прошел?

– Как тебя пропустили? Тут же охрана.

– Ника, ты что? Ты же сама мне пропуск выписала, чтобыя заходил беспрепятственно. Ведь я же твой будущий муж. Что-то с памятью твоейстало…

– Ой, извини. Я про пропуск совсем забыла.

– Ты же мне его сама предложила. Ника, а что с тобойслучилось-то? Что у тебя болит?

– Простыла. Завтра, наверно, точно свалюсь. Головакружится, да и горло дерет.

– А ты еще музыку так громко включила. Я понимаю, чтоджаз тебя успокаивает, но он играет слишком громко. Даже чересчур громко дляженщины, которая заболела.

Игорь наклонился к музыкальному центру и сделал музыку тише.Затем он встал, взял у меня из рук букет, положил его на стол и укрыл менятеплым пледом.

– Ника, тебя знобит. Я это почувствовал даже нарасстоянии. Ты вся трясешься.

Меня и правда знобило. Но только не от того, что я замерзла,а от того, что моя нервная система дала сильный сбой. Я подумала о том, что вотсейчас Игорь внимательнее посмотрит в мое лицо и заметит, как сильно яотличаюсь от его невесты. Он сразу забьет тревогу, назовет меня самозванкой иначнет допытываться, где настоящая Вероника…

Но Игорь вновь сел напротив меня, принялся медленно питьвиски и как ни в чем не бывало рассказывать о своих делах, проблемах, друзьях.Мне показалось, что время вернулась назад, ведь точно так же несколько месяцевназад он сидел напротив меня и мог говорить часами. Ему нравилось говорить,потому что я умела его слушать. А мне нравилось его слушать. Я любила, когда онговорил. Вот и сейчас передо мной сидел как будто прежний Игорь и посвящал меняв свою жизнь. Выглядел он как и раньше, разве что стал одеваться более стильнои дорого. Оно и понятно, Вероника сама призналась мне в том, что ей нравятсяхорошо одетые мужчины, которые не скрывают того, что делают из одежды культ.Игорь вовремя уловил то, что нравится Веронике, и старался соответствовать ееидеалу, чтобы ни в коем случае не разочаровать ее своенравную и чересчуркапризную натуру. Когда Игорь о чем-нибудь говорил, им нельзя было нелюбоваться. Его чувственность и эмоциональность прекрасно сочетались смужественностью внешности, и это нельзя было не заметить. Неудивительно, чтоИгорь всегда был любимцем женщин и мог без особого труда покорить любое женскоесердце. В том числе и мое.

Я смотрела на когда-то близкого мне человека, теребилачелку, к которой никак не могла привыкнуть, и вспоминала то страшное время,когда училась жить без него. Я жила, стараясь не цепляться за прошлое, но этотчеловек все же еще незримо присутствовал во мне, и я не могла ничего с этимподелать. В то время я очень много работала. Любое свободное время я сразузаполняла работой, в которую полностью погружалась. Я просиживала в офисе доглубокой ночи, приезжала в него даже по субботам и воскресеньям. Наверно,именно с того времени я невзлюбила выходные, потому что в выходные я начиналадумать об Игоре еще больше. Мне понравилось проводить выходные в офисе,несмотря на то, что там было пусто и одиноко. Я больше не спешила домой, потомучто знала, что дома мне больше некого ждать. Я не вздрагивала от звонкателефона, потому что знала, что мой любимый увлечен другой и уже никогда непозвонит. Я почему-то стала бояться собственного дома. Наверно, это произошло,потому что в моем доме поселилось коварное одиночество. В моей квартире былокакое-то однообразие: скучная еда, скучный телевизор и точно такие же скучныегазеты, лежащие на диване. Все другие мужчины, которые обращали на менявнимание после того, как меня бросил Игорь, казались мне ужасно занудными, и ясразу видела, как же сильно они ему проигрывают. Мне казалось, что если кто-томеня поцелует, то это будет пресный и безвкусный поцелуй…

– Ника, давай потанцуем. Ты только послушай, какаяумопомрачительная джазовая композиция. Можно, я громкость чуть прибавлю?

– Можно, – ответила я почти шепотом и опятьзатеребила челку.

– Давай станцуем.

– Я же болею.