Денис рывком открыл дверь и вошел в кабинет.

— Что такое? — сердито воскликнул Шустов. — Оля! Я же говорил — никого ко мне не впускать!

Блондинка замерла на пороге кабинета и сказала громким, испуганным, плаксивым голосом:

— Зелек Александрович, я его не впускала. Он ворвался силой!

— Вот как? — Шустов приподнял мефистофельские брови и с усмешкой взглянул на Дениса.

— Ба! — громко сказал он. — Да никак наш частный детектив? Значит, таковы ваши методы работы, господин сыщик? Вламываться в чужие двери, сшибая замки?

— Ну, во-первых, никаких замков я не сшибал, — спокойно ответил Денис. — А во-вторых, у меня нет времени ждать в приемной. И уверяю вас, поговорить со мной в ваших же интересах.

Шустов посмотрел на Грязнова долгим, тревожным взглядом, затем повернулся к замершей на пороге секретарше и коротко сказал:

— Оставь нас.

Блондинка кивнула и послушно закрыла дверь с той стороны.

Денис посмотрел на Шустова. Тот выглядел подавленным и усталым. Седые волосы взъерошены. Глаза воспалены, как после бессонной ночи, а вокруг глаз темные круги. Казалось, что даже морщин на его сухом и жестком лице стало больше.

— Ну-с, — начал Шустов, как только секретарша вышла из кабинета. Денис Андреевич… так, кажется, вас зовут?

— Именно, — сказал Грязнов, усаживаясь в кресло.

— Ну и что вас привело ко мне на этот раз? — прищурившись, спросил Шустов.

— Все то же, Зелек Александрович. Наше агентство по-прежнему занято выяснением обстоятельств убийства Доли Гординой.

На скулах Шустова заходили желваки. Глаза запали и злобно заблестели.

— Я, кажется, высказал все, что думаю по этому поводу, во время нашей прошлой встречи. И мы с вами благополучно распрощались. Что еще вы хотите от меня услышать?

— Обстоятельства изменились, — дернув уголком рта, ответил Денис. Сегодня вам придется поговорить со мной поподробнее.

Грязнов сделал особенный упор на слове «придется».

Шустов усмехнулся:

— Интересно. И что же принципиально нового произошло со дня нашей с вами последней встречи.

— Во-первых, исчез человек, возглавлявший фирму «Гималаи», соучредителем которой, Зелек Александрович, вы являлись.

— Вы имеете в виду… — начал было Шустов.

— Я имею в виду Олега Саца. И не говорите мне, что вы в первый раз в жизни слышите это имя.

— Отчего же, — улыбнулся Шустов. — Я прекрасно знаю Олега Павловича. Так что, вы говорите, с ним произошло?

— Произошло покушение. Моим людям удалось обезвредить киллера, но, пока это происходило, ваш Олег Павлович скрылся в неизвестном направлении.

— Что вы говорите! — всплеснул руками Шустов. — Ай-яй-яй, какая незадача. Как же это ваши люди, такие опытные и ловкие, упустили Саца?

— А вы считаете, у него были причины скрываться от моих людей? ответил Денис вопросом на вопрос.

Шустов усмехнулся и пожал плечами:

— Понятия не имею. Вы слышали такую поговорку: чужая душа — потемки? Может быть, Сац скрывается от алиментов. А может, работает на британскую разведку. В любом случае мне об этом ничего не известно.

— Зато мне кое-что известно, — с угрозой сказал Денис.

— Вот как? — Шустов шутливо развел руками. — Ну тогда вам и карты в руки. Поделитесь своими находками?

— Обязательно. Но сперва ответьте мне на один вопрос.

Шустов напрягся:

— Я весь внимание.

— Сегодня утром, — начал Денис, — я хотел поговорить с одним вашим сотрудником — Ефимом Виленкиным. Знаете такого?

— Фиму Виленкина? Разумеется. Только его сегодня нет.

— Да что вы говорите. — Денис слегка склонил голову. — И где же он?

Шустов улыбнулся. Однако от Дениса не ускользнуло то, что улыбка эта была неестественной и явно вымученной. На лбу у Зелека Александровича проступили капельки пота.

— Вы, наверное, удивитесь, — сказал Шустов, — но я не знаю. Да-да. Не знаю. Вижу по вашим глазам, что вы собираетесь сказать. Мол, что же я за начальник, если не знаю, где пропадают мои подчиненные. Правильно?

— Что-то в этом роде, — улыбнулся Денис.

— Так вот, — продолжил Шустов. — Я не знаю, где пропадает мой менеджер по развитию. Он просто не явился сегодня на работу. Это, конечно, нарушение трудового распорядка, но позвольте уж нам самим разбираться с нашими прогульщиками.

Денис беззвучно похлопал в ладоши.

— Блестящая речь, — похвалил он. — И с каким чувством вы ее произнесли! Жаль, что я ее не записал. Только знаете что… Представьте себе на мгновение, что Виленкин не просто прогулял рабочий день, а, допустим, попал в аварию.

— Ну в таком случае жена была бы в курсе. Ей бы обязательно позвонили из больницы. Или…

Лицо Шустова покрылось легкой бледностью.

— Или из морга? — докончил за него Грязнов.

— Типун вам на язык, Денис Андреевич, — тихо проговорил Шустов. Зачем же так мрачно?

— А что, вы бы очень расстроились? — поинтересовался Денис.

— Что за глупый вопрос! — возмущенно воскликнул Шустов. — Разумеется.

— Ага, — сказал Денис и задумчиво почесал ладонью подбородок.

Шустов молча наблюдал за движениями Грязнова.

— Ну так, может быть, стоит объявить Виленкина в розыск? — предложил Денис. — Вы ведь за него волнуетесь? И жена волнуется. Может, стоит?

— Насколько я знаю, — хмуро ответил Шустов, — человек считается пропавшим, если он не явился домой в течение нескольких недель или даже месяцев, так?

— Так, — кивнул головой Денис.

— Ну в таком случае не стоит пороть горячку. Все равно милиция не станет его искать.

— Так-то оно так, — грустно сказал Денис. — Но… может быть, вы не знаете, но мой родной дядя работает начальником Московского уголовного розыска. Так что у меня есть возможность вам помочь. Как говорится, по блату. Вы хотите, чтобы я этой возможностью воспользовался?

Шустов достал из кармана платок и вытер им шею и лоб.

— Ра-разумеется, — сказал он, пытаясь выдавить на губах улыбку.

— В таком случае, — с улыбкой сказал Денис, — считайте, что мы договорились. С сегодняшнего же дня Ефим Виленкин будет объявлен во всероссийский розыск.

Шустов раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но Денис остановил его жестом.

— Не стоит меня благодарить, Зелек Александрович, — сказал он с вежливой улыбкой. — Я просто делаю свою работу. Так же как вы делаете свою. Кстати, помните, я сказал вам, что у меня появилась кое-какая информация относительно убийства Гординой.