Стрелец громко скрипнул зубами от злости, потом сказал:

– Мне бы этого шамана живым в руки, вот бы он у меня всё прочувствовал на своей шкуре. Сначала напильничком по зубам, потом иголки под ногти, спички в уши и похлопывать по ним… всё бы пережил, сука. У тебя он легко отделался, быстро сдох, но по мне – пуля не для таких нелюдей.

– Он сгорел.

– Что? В каком смысле – сгорел? – удивился собеседник. – У тебя новый талант открылся? Огневиком стал?! Да это же крут…

– Да не тарахти ты, ёлки-палки, Федь. Не сжигал я его лично, и таланты новые не появились, он сам постарался. Вот помнишь, что с Игнашовой произошло, когда она хотела меня то ли загипнотизировать, то ли заставить мои кишки взбунтоваться?

– Такое долго ещё не забуду, – ухмыльнулся он.

– Вот и с шаманом нечто подобное случилось. Хотел кинуть в меня огненный шар, а вместо этого огонь охватил его, старик испекся не хуже, чем в духовке.

– По делам уроду. Ладно, я пойду народ инструктировать, гонцов к островитянам засылать, а ты пока покрутись с парой ребят по шалашам на тему трофеев. И трупами тоже займись, что ли.

– Ну, спасибо тебе большое, самую грязную работёнку мне скинул, – буркнул я. – Ладно, займусь этим, в яму покидаем мертвяков.

Первыми пришли в себя те пятеро, которые были в колодках. Не сразу восприняли факт, что свободны и им больше не угрожает опасность от жертвенного ножа. Все были молодыми, хотя внешний вид говорил совсем другое. Девушке исполнилось за месяц до переноса двадцать два года, самому младшему из парней было двадцать один, старшему – двадцать шесть. В этот лагерь они попали из становища пигмеев, где их держали в клетках, подвешенных к каменным столбам в центре поселения, несколько дней назад их провели через портал с десятком других землян, используемых карликами в качестве носильщиков. В этом лесном лагере шаман за несколько минут создал дыру в земле, после чего всех пленников согнали в неё.

– Он просто протянул руки вперёд и медленно их опускал, а земля уходила вниз, словно огромным прессом сверху давило, – рассказывал мой тёзка из освобожденной пятёрки. – Я бы сам от таких способностей не отказался.

– А почему вас связали? – спросил я у него. – Пытались сбежать? Дрались часто? Вон среди остальных несколько мужиков – прямо великаны, но свободные, просто одурманенные.

– Да на нас плохо действовал гипноз шаманский. Все остальные засыпали или в роботов превращались, а мне хоть бы хны.

Я и Федька переглянулись, у него в глазах мелькнули радостные огоньки, наверное, мой взгляд был похожим, потому как Максим насторожился:

– Что такое? С нами всё плохо? Вы просто так посмотрели сейчас вдвоём…

– Наоборот, с вами всё хорошо, – успокоил его Федька и тут же выудил из кармана один из трофейных браслетов, захваченных при разгроме лагеря, и протянул тот пареньку. – Поддержи в руках пару минут, кристаллики погладь, подумай о чём-нибудь, об огне, к примеру, или молнии.

– За-ачем? – даже начал заикаться собеседник, с опаской глядя на протягиваемый предмет и не собираясь к тому притрагиваться.

– Да просто так, – улыбнулся Стрелец.

– Максим, всё нормально. Мой приятель вечно торопится и ничего не объясняет, – вмешался я. – Понимаешь, обычно те, кто сопротивляются шаманскому гипнозу, и сами становятся шаманами. У нас они получили название иных. Кто-то мечет молнии, другие разбрасываются огнём, третьи легко поднимут над головою легковушку. Кстати, в нашем лагере такой силач имеется, в одиночку переносит брёвна, которые вдесятером поднимать нужно. Правда, для этого нужно иметь вот такие камешки, их местные называют тикерами. С каждым использованием они теряют силу, поэтому шаманы заряжают их нами – убивают с особой жестокостью. Точно мы этого не знаем, правда, но скорее всего, всё так и есть. Боль и мучения – вот основа для зарядки тикеров. Федька хотел посмотреть, что получится, не станешь ли ты иным.

– А много вообще иных?

– Хватает. Примерно каждый двадцатый, если брать среднее число.

– А как это происходит, Максим?

Я и Стрелец чуть ли не синхронно пожали плечами и развели руками.

– Знали бы – рассказали, – ответил я. – В нашем отряде иных нет, все в лагере остались. Всего два человека и одна из них травница. Мы же простая разведка, вот про вас узнали и сразу на помощь пошли.

– Хорошо, попробую, – парень протянул руку и принял от Стрельца браслет, потом с немым вопросом посмотрел на него.

– Так пробуй, представляй, сосредоточься… чёрт, да я сам не разбираюсь в этом, – ответил тот. – Мечтаю, что иного найду или парочку, чтобы отряд усилить.

Но как ни крутил, ни гладил браслет Максим, ни пыхтел и ни напрягался, никаких изменений не случилось.

– По-моему, мы что-то не так делаем, – хмыкнул я, наблюдая за потугами бывшего пленного.

– Без тебя вижу, – буркнул раздосадованный Федька и забрал браслет с кристалликами у парня. – Придётся до возвращения в лагерь ждать, авось Жанна или Ро подскажут что.

– Или Медведь, – добавил я. – Уж он-то точно должен знать секреты инициации иных.

К вечеру очухались ещё девятнадцать человек. К этому времени подошли островитяне со своим немудрёным скарбом, бросить который они отказались наотрез, слишком тяжело он им доставался. Самым интересным из имущества была соль. Слегка сероватая, словно грязная, однако совсем не горчила, как та, что использовали в нашем посёлке, получая ее хитромудрым способом из морской воды. Отказаться бы от неё, но другой у нас не было.

– Откуда дровишки? – удивился я. – Признавайся, Борисыч, вы наткнулись на машину с солью? Ларёк перенесло?

– Да если бы, – почернел тот лицом. – Лучше бы машина была, чем это… эта соль кровью человеческой полита. Не в буквальном смысле, но весьма близко. С того берега она…

Ищущие спасения от пигмеев земляне на нескольких плотах смогли форсировать реку, оказавшись на другом берегу. Джунгли были не такие густые. Скорее больше на нормальный лес похожи, только захламленный жутко. Хватало огромных деревьев, теряющихся кронами где-то невообразимо высоко. Под этими гигантами росли деревья поменьше, и чуть ли не строевой лес, при этом ничуть не страдая от соседства гигантов, которые должны, по идее, выкачивать из почвы все питательные ресурсы. Нижнюю нишу занимали кустарники всех мастей. От чего-то схожего с лещиной до ползучих вроде ежевики.

Следов человека не заметили, на страшных карликов не наткнулись, но в первые же несколько часов один из землян умер от укуса змеи, ещё двое попали в рой крошечных насекомых, изжаливших бедолаг до такого состояния, что они распухли, словно разом прибавили в весе на пятнадцать-двадцать килограммов. Через час они скончались. В одном месте совсем рядом к реке в лес вдавался узкий язык голой местности, без единой травинки. Твёрдая почва чем-то показалась интересной одному из землян, который решил её проверить на вкус. Оказалось, что идут они по огромному солонцу, практически чистая соль, только слегка в верхнем слое разбавленная землёй, видимо, нанесенной ветром. Обрадовались – пресная пища уже успела надоесть, а тут первейшая столовая приправа прямо под ногами. Осталось набрать, растворить в воде, слить грязный осадок и выпарить. Вот только на гигантский солонец облизывались не только они, но и местные звери. Людям не повезло столкнуться со стаей крупных хищников, похожих на смесь дикобраза (вдоль хребта шёл тройной ряд длинных чёрно-белых игл), муравьеда (уж очень морда характерная), ленивца (такие лапы с огромными когтями люди на Земле видели только у этого животного) и бобра (общее строение тела, короткие лапы и плоский широкий хвост). Бегали твари не очень быстро, но могли на дистанции в пятнадцать метров резко ускориться, оттолкнуться от земли своими короткими лапами и мощным хвостом, после чего влететь в жертву, которую начинали раздирать страшными когтями. При этом иглы топорщились во все стороны, легко протыкая руки и не давая жертве стряхнуть себя. Стае из двух десятков особей удалось убить трёх землян и четырёх легко ранить. Спасло людей то, что не успели далеко отойти от реки и плотов, на которые успели заскочить, преследуемые зверьми.