– Я сейчас работаю в центральном районе, – сказал Халлет. – Так что можно будет сосредоточить внимание на Беннете и Кили, поскольку оба в Херефорде. У меня есть знакомый в Бристоле, он присмотрит за третьим парнем.

– Запомни, – подчеркнул Спайк, – как только ты обнаружишь валлийца, немедленно дай мне знать, если он совершит что-либо странное или встретится с кем-либо из тех двоих с фотографий. Держи наготове фотоаппарат и записывающую аппаратуру. Но не делай никаких резких шагов, если только он первый не нападет на тебя, Кили или Беннета. Как только обнаружишь что-либо существенное, мы передадим это дело ребятам в синих мундирах.

Учитывая все более изощренные методы деятельности боевиков ИРА, 26 февраля 1982 года лорд-канцлер[25]издал директиву под названием «О неразглашении информации из личных дел». С этого момента любые данные из личного дела военнослужащего раскрывались только после особого разрешения самого военнослужащего.

Но Дэвис не сталкивался с подобными бюрократическими преградами до 4 декабря 1978 года, когда он позвонил в справочный отдел Министерства обороны и спросил нынешний адрес капитана Майкла Кили.

– Могу я узнать вашу фамилию?

Дэвис назвал первую пришедшую на ум фамилию.

– И причину вашего запроса?

– Да, конечно. Я рассылаю приглашения на празднование столетия Истборнского колледжа, в котором учился капитан Кили.

– К сожалению, я не имею права сообщить вам адрес самого капитана Кили, но могу дать адрес его родителей, который, впрочем, легко узнать и в обычной справочной.

– Это было бы просто замечательно, – проворковал Дэвис.

На следующий день он еще до рассвета отправился в путь на «форде-эскорте», полученном от «Таднамса». Из Лондона Дэвис проехал по шоссе А-23 до Элбурна, затем повернул на восток к сонной деревушке Дитчлинг, лежащей в тени южной гряды Даунс.

Разыскать Фордж-Хаус оказалось нетрудно, поскольку он стоял на главной улице деревни прямо напротив пивной «Северная звезда». Оставив машину в ближайшем переулке, Дэвис устроился в кафе с чашкой чая и свежей булочкой. Подкрепившись, он вернулся к машине и приготовил свой стандартный набор для сельской местности, состоящий из удобного охотничьего костюма, трости, бинокля и фотоаппарата с неприлично длинным телеобъективом.

Сидя в машине перед «Северной звездой», Дэвис заметил во дворе Фордж-Хауса синий «рено», а зеленый «мини», который он видел там раньше, куда-то пропал. На полочке за задним сиденьем «рено» валялись самые разные вещи, и Дэвис в мощный бинокль разглядел среди них с виду безобидные обмотки армейского образца. Эти длинные полосы материи, которыми защищают от грязи лодыжки, носят во многих пехотных частях, и они неизменно защитного цвета за одним-единственным исключением. Обмотки у офицеров SAS светло-бежевые, такими были и те, что Дэвис обнаружил в «рено».

Заварив чай, Майк Кили отнес чашку отцу в комнату. Полковник Кили терпеть не мог болеть, и сейчас, прикованный к постели гриппом, он рвался поскорее выздороветь. Поправив отцу подушку, Майк сел у кровати. Он почитал своего отца как никого другого, и сейчас очень переживал по поводу того, что не может побыть с ним дольше. Десять дней назад умерла бабушка по материнской линии, и Майк обещал матери сегодня днем быть на похоронах в Фримли.

После мягкого отцовского напоминания Майк отправился к себе в комнату бриться. Подняв взгляд, он в запотевшем зеркале увидел кого-то у себя за спиной. Майк обернулся, щурясь без очков. Это оказалось лишь старое окровавленное китайское кепи армейского образца, висящее на стене. Майк рассмеялся. Тетя Ольга донимала его по поводу этого кепи всего две-три недели назад.

– Выбрось ты эту кепку террориста, – просила она. – Она принесет несчастье.

Попрощавшись с отцом, Майк сел в «рено» и поехал на север. Мать отправилась впереди в «мини», чтобы все подготовить. Майк намеревался остаться в Дитчлинге еще на день-два, чтобы помочь матери, однако ему нужно было возвращаться в Херефорд к своей жене Мэгги.

У супругов Кили уже была трехлетняя дочь Алиса, и вот теперь Мэгги должна была родить двойню, как заверил ее врач. Всего за две-три недели до родов она каким-то образом подхватила свинку. Майк бережно ухаживал за ней и очень переживал, что пришлось оставить ее одну.

После года службы в Германии и Северной Ирландии в составе родного полка Майк, к нескрываемой радости, получил под свое командование батальон. Недавно в служебную квартиру в Херефорде пришел из немецкого города Верла контейнер с его личными вещами. Впереди Майка ждали несколько дней работы молотком и отверткой, с перерывами на заботы о Мэгги.

Майк проехал через Биллингхерст и Локсвуд. Помимо естественной озабоченности по поводу того, достоин ли он командовать батальоном лучших британских солдат, Майка беспокоило его физическое состояние. В последнее время его работа была преимущественно кабинетной, хотя он и находил время для пробежек. Мало кто мог угнаться за ним в пеших походах по горам с тяжелым рюкзаком, и он рассчитывал подтянуть весь личный состав батальона «Д» до своего уровня. Как только Мэгги оправится после родов, он возобновит регулярные тренировки.

В Фримли Майк прибыл в полдень. Он вошел в церковь Святого Петра и как раз успел присоединиться к матери, сидевшей в первом ряду. После окончания службы вместе с родственниками и знакомыми они отправились обедать в пивную «Белый олень». Затем Майк съездил в соседний городок Чобхэм, где его тесть преподобный Экуорт был приходским священником. После чаепития у священника Майк направился домой. Из багажника «рено» торчал угол полученного в подарок серванта.

Там, где шоссе А-49 входит в предместья Херефорда, Майк свернул направо, на Бредбери-лайнс, вдоль которой расположены штаб полка и квартиры женатых офицеров. Дом 79 по Буллингэм-лейн стоял обособленно, в конце короткого тупика. Если Майку требовалось прибыть в расположение полка, он мог или проехать на машине к главным воротам и предъявить удостоверение, или пройти пешком к боковой калитке и открыть ее с помощью электронного ключа.

С содержимым термоса Дэвис уже давно расправился, и от булочки остались одни воспоминания, поэтому он несказанно обрадовался, когда Кили наконец возвратился к домашнему очагу. Дэвису совсем не нравилось то, что квартиры женатых офицеров находятся в такой близости к расположению полка, поэтому, как только Кили занес сервант в дом 79 по Буллингэм-лейн и прикрыл ветровое стекло «рено» газетой, защищая его от ночной изморози, наблюдатель покинул район.

Оставив «форд» в трех кварталах, Дэвис вооружился «воровским» снаряжением и пробрался через густой кустарник к дворику за домом Кили. Отметив в качестве удобного ориентира стоящую неподалеку водонапорную башню, он поехал на запад искать подходящее жилье. В ту ночь он остановился у пожилой супружеской пары в Стреттон-Сагвос. В декабре свободного жилья было достаточно, и Дэвис мог еженощно менять жилище, каждый раз называя себя новым именем.