— Вы очень хорошо знаете, что я не намерен убивать кузена. Серена долгое время прожила на чужбине, и мне бы не хотелось, чтобы ее еще раз постигла такая судьба. А мысль о том, что Джаспер может убить меня… поверьте, до этого дело не дойдет, — угрюмо сказал Николас.

— Все же лучше подождать.

— Но…

— Ник, подумай об этом. Если ты пойдешь к Серене сегодня вечером, она непременно узнает, что ты вызвал Джаспера на дуэль. Любая другая женщина упадет в обморок и почувствует себя польщенной, однако Серена… трудно сказать, что она придумает.

— Скорее всего, она захочет драться вместо меня, — с улыбкой предположил Николас. — Ты прав. По крайней мере, она попытается остановить меня. Ей страшно не хочется, чтобы кто-то лез в драку за нее.

— Итак, тебе лучше всего отправиться домой и отдохнуть. Увидишься с Сереной утром, когда покончишь с Джаспером. Тогда все завершится до того, как она успеет приступить к завтраку.

— После того как я разделаюсь с Джаспером, — задумчиво повторил Николас. — Ты совершенно прав, сначала надо убрать Джаспера с дороги.

Николас заметил, что Джорджи с Эдвином дожидаются его у двери игорного помещения.

— Ты вызвал его на дуэль? — взволнованно спросила Джорджи.

— Не лезь не в свое дело, — отрезал Николас. — Серена уехала в карете?

— Я нашел ей портшез, она сама так захотела, — чопорно ответил Эдвин. — Она сказала, что не воспользуется вашим экипажем.

— Понятно.

— Считаю своим долгом заявить, сэр, что вы скверно обращались с моей кузиной, — нервно продолжил Эдвин. — Она была весьма расстроена. Если бы я не знал, что вам предстоит дуэль, я бы посчитал своей обязанностью вызвать вас.

Николас был поражен:

— В этом нет необходимости, уверяю вас. Не судите по тому, что вы видели. Честь вашей кузины мне дороже всего.

— Ах, Николас, я так и знала, — сказала Джорджи, подпрыгнула от волнения и завизжала. — Ты влюблен в нее.

— Успокойся, Джорджиана, — осадил ее брат. — Сейчас я отвезу тебя домой. И было бы хорошо, если бы ты ни словом не обмолвилась матери о том, что произошло сегодня вечером.

— Нет, нет. Я ничего не скажу. Обещаю.

— Хотите поехать домой вместе с нами?

Николас обратился к Эдвину.

— Нет, спасибо. Я должен повстречаться с кузиной. Мне надо сообщить ей новость личного характера.

— Ты мне об этом ничего не говорил, — удивилась Джорджи с обиженным видом.

— Потому что это личное дело, — напыщенно ответил Эдвин. — Семейное дело.

— Отлично, храни свои никому не нужные секреты, — ответила глубоко возмущенная Джорджи, повернулась к Эдвину спиной и, взяв брата под руку, ушла не попрощавшись.

— Эдвин, пожалуйста, ничего не говорите о дуэли, — попросил Николас.

Но Эдвин, уже беседовавший с лордом Авсбери, не расслышал его. Он на портшезе добрался до Аппер-Брук-стрит, не желая наступить на грязь, конский навоз или, того хуже, испортить безупречный вид своего вечернего туалета.

Серена сама открыла дверь, так как уже отпустила лакея. Не сомневаясь, что Эдвин намерен продолжить прерванный спор, она не ожидала видеть его в такой шикарной одежде, а он ее — в столь откровенном платье.

— Эдвин!

— Кузина Серена!

Она провела его в гостиную нижнего этажа.

— Что вас привело в столь поздний час?

— С вами все в порядке?

— Со мной все в порядке, Эдвин. Если вы имеете в виду наши разногласия с мистером Литтоном…

— Литтону сейчас предстоит разрешить другие разногласия, — выпалил Эдвин.

— Что вы этим хотите сказать?

— Мне не следовало говорить об этом, я имел в виду…

Однако Эдвин не выдержала напора кузины. Очень скоро она уже знала все подробности.

— Завтра утром им предстоит драться на дуэли, — сказал Эдвин.

Серена была возмущена:

— Как они посмели!

— Но, кузина Серена, ведь совершенно справедливо, что он защищает вашу честь, раз вам предстоит выйти замуж, — возразил Эдвин.

Серена топнула ногой:

— Я не собираюсь замуж.

Эдвин был поражен:

— Но, кузина, люди говорят, что вы выходите замуж… то есть они говорят… я имею в виду, что вы не выходите замуж…

— Эдвин, вас это не касается. Что вы хотели?

Он протянул ей письмо:

— От моего отца… он просил передать его вам, тогда вы все поймете.

Серена с любопытством взяла письмо и сломала печать. Внутри лежала короткая записка от дяди и еще одно письмо, буквы выцвели, почерк был тонким и неразборчивым.

— На днях, когда вас так расстроило то обстоятельство, что вашего отца считают убийцей, я понял, что, по правде говоря, ничего не знаю об этом, — объяснял Эдвин. — Я спросил отца об этом. Передал ему ваши слова — это он здорово придумал. Я не понял, что вы имели в виду… и до сих пор не понимаю… однако он очень расстроился. Сказал, что сожалеет о случившемся. Просил передать вам, что он не имел в виду ничего плохого.

— Он больше ничего не сказал? — спросила Серена, ей очень хотелось узнать, известно ли Эдвину о намерении Мэтью убить ее.

— Нет. Он лишь передал мне это письмо, сказал, что важно, чтобы вы получили его как можно скорее. Просил передать, что все недоразумения между нами исчезнут, как только вы познакомитесь с этим письмом.

Серена уставилась на письмо, в ее груди возникло странное волнение.

— Спасибо, Эдвин. Мне лучше прочитать его наедине, если вы не возражаете.

Кузен обрадовался, что может уйти. Он уже был у двери, когда Серена спросила его:

— Где состоится эта дуэль?

— На Тотхилл-Филдс. Так сказал Авсбери. — Кузен вздрогнул. — А что? Вы ведь не собираетесь вызвать мировых судей? Кузина, вы понимаете, что это дело чести.

— Обещаю, что не вызову мировых судей, на этот счет можете не волноваться. До свидания, Эдвин. Еще раз благодарю вас.

Когда кузен вышел, Серена закрыла дверь. Она зажгла свечи на каминной полке, села и принялась читать письмо. Сопроводительная записка от дяди была кратка и по существу дела.

«Догадываюсь, что по неосторожно сказанным моим сыном словам, Вы узнали о моем глупом поведении по отношению к Вам. Я глубоко сожалею, что вел себя столь недостойно, и могу только надеяться, что со временем Вы простите меня. Однако считаю своим долгом загладить вину чем-то более значимым, чем извинения, и надеюсь, что приложенное письмо послужит этой цели. Оно было прислано мне почти тридцать лет назад, но я тогда ничего не предпринял. В то время Ваш отец жил на континенте, а я занимался управлением его владений. Я не видел причин нарушать спокойствие и сообщил автору приложенного письма, что Ваш отец умер. Не судите меня слишком строго, я руководствовался лучшими побуждениями. Можете решить вместо Вашего отца, использовать ли это письмо, чтобы добиться справедливости. В свете дошедших до меня слухов по поводу Ваших предпочтений относительно одного джентльмена, надеюсь, что Вы вряд ли воспользуетесь этим письмом. Передаю это дело целиком на Ваше усмотрение. С глубоким уважением, надеюсь и впредь остаться Вашим любящим дядей».