Я не сомневаюсь, что у нас будет множество хороших моментов. Что бы ни приготовила нам жизнь, мы вместе создадим и сохраним прекрасные воспоминания, Квинн. Это данность. Но будут у нас и плохие дни, печальные дни и дни, которые проверят нас на прочность. И я хочу, чтобы в такие дни ты чувствовала абсолютный вес моей любви к тебе. Обещаю, что во время бурь буду любить тебя больше, чем в прекрасные дни. Обещаю любить тебя, когда тебе больно, больше, чем когда ты счастлива.

Обещаю больше любить тебя в бедности, чем когда мы будем купаться в богатстве.

Обещаю больше любить тебя, когда ты плачешь, чем когда смеешься.

Обещаю больше любить тебя, когда ты больна, чем когда здорова.

Обещаю больше любить тебя, когда ты будешь меня ненавидеть, чем когда будешь любить.

И я обещаю… Клянусь… что я люблю тебя больше, когда ты читаешь это письмо, чем когда я его писал.

Я не могу дождаться, чтобы провести с тобой остаток своей жизни. Мне не терпится пролить свет на все твои совершенности.

Я люблю тебя.

Так сильно.

* * *

Дорогая Квинн!

Должен начать с извинений. Прости, что я снова открыл шкатулку. Прости, что мне пришлось написать еще одно письмо. Но я чувствую, что ты скорее одобришь это, чем расстроишься.

Сейчас будет немного цифр. Знаю, ты ненавидишь математику, но я-то ее люблю и должен кое-что подсчитать для тебя. Прошел ровно год с того дня, как мы решили создать семью. Это означает, что между тем днем и сегодняшним прошло 365 дней. Из этих 365 дней мы занимались сексом около 200 дней. Примерно четыре ночи в неделю. Из этих 200 дней у тебя была овуляция только в 25 % случаев. Около пятидесяти дней. Но вероятность того, что женщина забеременеет во время овуляции, составляет всего двадцать процентов. Это десять дней из пятидесяти. Поэтому, по моим подсчетам, из общего числа 365 дней, прошедших между днем, когда мы впервые начали пробовать, и сегодняшним, учитывалось только десять из этих дней. Десять – это ничто. Как будто мы только начали пробовать.

Я записываю это только потому, что вижу твое беспокойство. И знаю, что, когда в нашу двадцать пятую годовщину ты прочтешь это письмо, мы, вероятно, будем близки к тому, чтобы стать бабушкой и дедушкой, и все подсчеты не будут иметь никакого значения. Но как бы я ни хотел, чтобы тебе запомнились идеальные дни, я чувствую, что следует немного поговорить и о днях не столь идеальных.

Ты сейчас спишь на диване. Твои ноги лежат у меня на коленях, и время от времени ты вздрагиваешь всем телом, словно подпрыгиваешь во сне. Я пишу тебе, а твои ноги то и дело ударяют меня по руке, заставляя ручку соскальзывать со страницы. Если ты сейчас силишься разобрать каракули, то ты сама в них виновата.

Ты никогда не засыпаешь на диване, но вечер был утомительным. Твоя мать проводила одно из своих модных благотворительных мероприятий. Получилось это довольно забавно. Тематическое казино с игорными столами, где можно было играть в азартные игры. Конечно, игра была благотворительной, так что выиграть нельзя, но все-таки лучше, чем другие скучные мероприятия, когда приходится сидеть за столом с людьми, которые нам не нравятся, и слушать речи людей, которые только и делают, что хвастаются собой. Вечер был прекрасным, но я довольно быстро заметил, что ты устала от вопросов. Это были просто безобидные, случайные разговоры, но иногда и случайные разговоры сильно утомляют. Даже обижают. Я снова и снова слышал, как тебя спрашивают, когда у нас будет ребенок. Многие считают естественным, что за браком сразу следует беременность. Но мало кто думает о тех, кому они задают вопросы, и о том, сколько раз им уже пришлось на эти вопросы отвечать.

В ответ на первые такие вопросы ты просто улыбалась и говорила, что мы только начали пытаться. Но к пятому или шестому разу твоя улыбка стала более натянутой. Я начал отвечать за тебя, но видел по твоим глазам, что вопросы для тебя болезненны. Я просто хотел избавить тебя от этого. Сегодня вечером я впервые увидел твою печаль. Ты всегда так оптимистично и позитивно смотришь на нашу проблему, хотя и беспокоишься. Но сегодня вечером мне показалось, что ты прошла этот этап. Ты как будто хотела сказать, что это последнее мероприятие, на котором мы будем присутствовать, пока у нас не появится ребенок. Но я все понимаю. Я тоже устал от этих вопросов. Мне больно видеть тебя грустной. Я чувствую себя таким… бесполезным. Меня это бесит. Бесит то, что это не в моей власти. То, что я не могу все для тебя исправить.

Но даже несмотря на то, что мы пытаемся уже больше года, у меня есть надежда. Когда-нибудь это случится. Просто иначе, чем мы думали. Черт возьми, я даже не знаю, почему я пишу об этом, потому что когда ты прочтешь это письмо, ты уже станешь матерью.

Может быть, даже пять раз.

Наверное, я просто должен все это переварить. И нам есть за что быть благодарными. Ты любишь свою работу. Я терплю свою. После работы мы проводим вечера вместе. Мы все время занимаемся любовью и много смеемся. Жизнь действительно прекрасна. Конечно, есть один момент – твоя беременность, – который, как мы надеемся, сделает жизнь еще лучше, но это придет со временем. И, честно говоря, чем позже это случится, тем, возможно, больше мы это оценим. Благодарность рождается в борьбе. А мы определенно боролись.

Наша племянница Аделина прелестна и счастлива и любит тебя гораздо больше, чем меня. С прошлого года Кэролайн разрешает ей иногда ночевать у нас. И ты с таким нетерпением ждешь, когда она снова останется. От этого я влюбился в тебя еще сильнее. Я знаю, тебе больно, что у нас еще нет своего ребенка, но твоя искренняя радость за мою сестру и ее семью подтверждает, насколько ты бескорыстна. Ты не сравниваешь нашу борьбу с их счастьем, и я особенно люблю в тебе эту силу духа. Ты все еще спишь на диване, но теперь ты храпишь, и я должен закончить письмо, чтобы взять телефон и записать эти звуки. Ты споришь со мной и говоришь, что не храпишь, так что я намерен получить доказательства.

Я люблю тебя, Квинн. И хотя тон этого письма получился несколько удручающим, сила моей любви к тебе достигла своего пика. Это не момент пятой категории. Может быть, всего лишь категории два. Но я обещаю тебе, что в этом году я буду любить тебя сильнее, чем все годы до этого.

Люблю тебя.

Больше всех на свете.

* * *

Дорогая Квинн!

Я должен был бы извиниться за то, что снова открыл шкатулку, но чует мое сердце, что это не последний раз. Иногда ты не хочешь говорить о том, что тебя огорчает, но я надеюсь, когда-нибудь ты захочешь узнать, что думаю я. Особенно в этом году. Это для нас самое трудное время. Мы женаты уже больше пяти лет. Я не хочу слишком много писать об этом, потому что чувствую, что вся наша жизнь и так сводится к этой теме, но в последние несколько лет у нас ничего не получается с ребенком. Мы сделали три попытки ЭКО, прежде чем прекратить их. Мы бы сделали и четвертую, хотя врач нас отговаривает, но просто не можем себе этого позволить.