Для визита в Нумеру имелись веские основания: Луис даст понять, что его стоит принимать всерьез, что он него нельзя ничего скрыть. А если он подберется к разгадке...

— Надеюсь, охота на человека-волка позволит мне отка­заться от дальнейшего расследования, — сказал Луис. — На­чальник покоев не хотел, чтобы я узнал о пленнике, иначе сам бы сказал. И если я вдруг обнаружу нечто интересное, тогда он, может быть, освободит меня от задания.

— И что потом? Вернемся в квартал у маяка?

Луис помотал головой.

— Начальник священных покоев не допустит, чтобы я по­терпел поражение. Это будет и его поражение тоже. Нет, я ду­маю, если Стилиана... — Он не договорил, пожав вместо того плечами. Если Стилиана говорила правду и ее брат за­мешан в этом деле, тогда... — Он найдет способ привести ме­ня к победе, которая при этом окажется вполне безопасной для всех.

— Или же он убьет тебя.

— Моя смерть докажет лишь, что он не в состоянии меня защитить. Нет. Я начинаю понимать ход мыслей этого вели­кого человека. Суть не в том, чтобы преуспеть, но в том, что­бы ублажить все противоборствующие стороны. И визит в Нумеру поможет это сделать. Если мы ничего не найдем, то хотя бы убедимся, что движемся в верном направлении. Ес­ли же найдем человека-волка, то начальник священных по­коев будет доволен — он и сам его ищет.

— Но четыре стражника пропали.

— Главное показать, что мы ходили туда. Лучше поискать и ничего не найти. Тогда мы будем представлять собой угро­зу, хотя и не такую серьезную, как некто представляет для нас.

— А ты становишься настоящим придворным.

— Господь даровал мне мозги. Только до недавнего време­ни я не пользовался ими, — сказал Луис. — Наконец-то я по­нял, для чего они.

— Будь осторожен. — Она поцеловала его.

— Ты же постоянно твердишь, чтобы я был посмелее.

— Будь осторожен, когда будешь проявлять смелость.

— Очень по-женски, — заметил он.

— И очень по-мужски казаться смелым, когда осторожни­чаешь.

Он улыбнулся и поцеловал ее в ответ.

— Ну, в общих чертах ты мой план знаешь, — сказал он.

Луис шел к Нумере. Был вечер, точнее, то время суток, когда полагается быть вечеру, но небо было черное, а свет давала только лампа, которую несли двое стражников, сопрово­ждавших его, да такие же лампы других жителей, шагавших по улицам.

Туман теперь едва ли не хватал за горло, и рассмотреть что- либо было невозможно. Тюрьма из дворца была совсем не вид­на, даже с восьмидесяти шагов. Луис прошел вдоль дворцовой стены, затем по памяти пересек площадь перед тюрьмой. Не­сколько шагов через мутное пространство, и Нумера выплы­ла перед ним, словно зловещий айсберг на пути корабля.

Все это время Луис держал руку на рукояти короткого но­жа, заткнутого за пояс. Он прихватил его из своих покоев. Это был обычный столовый нож, однако остро заточенный. Луис подошел к воротам тюрьмы. Перед решеткой стояли че­тыре женщины, они передавали стражникам хлеб и вино, деньги и даже одежду. Единственным способом выжить в Ну­мере было иметь друзей и родственников, которые старались бы ради тебя на воле, подавали прошения о твоем освобож­дении, приносили пищу, подкупали стражников, чтобы те отдавали передачи. Луис решил, что далеко не все, предна­значенное узникам, доходит до них.

Через ворота можно было попасть в маленький двор, где с трудом разминулись бы два человека, а уже из него войти в саму тюрьму. Луис подошел к воротам и прижался к решет­ке. Один стражник сообщал новости о заключенных тем, кто ждал снаружи. Луис привлек к себе внимание, окликнув стражника, и тот вразвалочку подошел.

— Сейчас же приведи сюда Мелетиоса, — приказал Луис.

— Ты мне тут не груби.

Луис распахнул плащ, показывая наряд из синего шелка. Стражник изумленно присвистнул и ушел в тюрьму. Луис ждал, постукивая носком башмака по решетке. Затем из тем­ного дверного проема выплыл громоздкий силуэт Мелетио­са, за ним шли два охранника с обнаженными мечами.

Мелетиос глазами указал на ворота, и один из тюремщи­ков отпер их.

— Быстрее! — сказал Мелетиос, когда ворота открылись.

Стражники, приставленные к Луису, шагнули вслед за ним,

чтобы войти, но их опередила старуха, попытавшаяся про­тиснуться перед ними. Один из тюремщиков тут же ударил ее по лицу, она на мгновение отшатнулась, и этого мгнове­ния хватило, чтобы запереть ворота.

— Мы должны войти с квестором, — заявил один из те­лохранителей Луиса.

— Ты же знаешь, друг, по закону сюда допускаются толь­ко нумери, — ответил Мелетиос.

Охранники Луиса возмущались напрасно. Мелетиос уже подводил Луиса к входу в Нумеру. Луис улыбнулся про себя. Он-то думал, как бы ему потерять своих телохранителей в не­драх тюрьмы. Теперь проблема разрешилась сама собой.

— Стоит приоткрыть эти ворота, и нас сметут толпы на­роду, — сказал Мелетиос.

— Мне казалось, обычно люди стремятся выйти из тюрь­мы, — заметил Луис.

— Плебеи — идиоты, — сказал Мелетиос. — Они думают, что могут просто войти и вывести отсюда своих друзей. Они даже не представляют, чем мы здесь занимаемся.

— А чем вы здесь занимаетесь? Лично мне кажется, что вы­могательством, а не охраной заключенных, — сказал Луис.

Мелетиос опустил глаза.

— Все готово, чтобы ты мог спуститься вниз, — сказал он. — С тобой отправятся двое лучших моих воинов. Мне пришлось как следует заплатить им — заметь, я немало по­трудился ради тебя.

Луис проглотил «спасибо», готовое сорваться с языка. Слу­ги начальника священных покоев должны принимать вся­кую любезность как должное.

Он вошел вслед за Мелетиосом в темную дверь. Из-за нее пыхнуло жаром и несносной вонью. Луису показалось, что он входит в гнилой рот на уродливом лице.

Они миновали короткий коридор. Откуда-то доносилась музыка: пронзительная дудка и барабан. Мелетиос отпер внутреннюю дверь.

Они оказались в большом помещении со сводчатыми по­толками, где горели камышовые факелы и ниточки дыма от благовоний висели в спертом воздухе. В одном углу играли несколько музыкантов и танцевала девушка. Она была очень красивая, с темными глазами и волосами, все ее тело было закутано в длинные шарфы из блестящего шелка. Мужчина в кандалах, на богатом ложе, обтянутом зеленым бархатом, смотрел на танец. Девушка гнулась и извивалась перед ним, падала на пол, снова поднималась, сбрасывая с себя шарф.

— Нет, подумать только, — сказал Мелетиос. — Даже здесь некоторые не могут удержаться и не кичиться своим богат­ством. Это, надо думать, какой-то обряд.

— Это танец семи покрывал или что-то вроде него, — ска­зал Луис.