Однако этот слух был не совсем верен, просто в последние дни монстры появлялись в самых глухих местах, быстро собирали всю дичь и рыбу, какую могли найти, и исчезали, построив туманный путь. Маги, неустанно присматривавшие за слишком смелыми жителями деревень, расположенных у границ болота, больше не трогали и не жгли порождения капсул, только направляли их в сторону гор воздушными заклинаниями. Никого из магинь в эти дозоры теперь не брали, и почти все они вернулись в обитель. В крепости остались всего две подруги Лиарены, следившие за здоровьем воинов и отправляющие Ильтару краткие отчеты.

— Экард, — не выдержал Тайдир, — может, ты все же скажешь нам, что произошло?

— Он ушел туда, — глухо буркнул отшельник и скрипнул зубами.

— Кто? — не поняла Лиарена. — Истрис? Зелен? И куда «туда»?

— Барент. В пещеры отступников.

— Но почему за Барента должна волноваться именно моя жена? — недоуменно осведомился дорин, оглянулся на дорину и помрачнел, рассмотрев ее побелевшее лицо. — Или он… оставил какое-то послание?

— Нет. Просто Бар очень изменился в последнее время, — ответил за Экарда появившийся в углу столовой Ильтар. — Однако Лиарене не в чем себя винить. Я точно знаю: ему никто не давал права надеяться на особое отношение.

— Когда он ушел?

— Вчера, — сердито буркнул Экард. — Нарочно выбрал место, где каверны открываются чаще всего. Мы сами все видели, но остановить его не успели.

— А зеркало… еще не открылось? — с надеждой произнесла дорина и оглянулась на мужа: — Тай, я думаю, мне нужно немного подежурить в убежище.

— Это лишнее, — пресек ее порыв отшельник. — Там и так все время кто-то дежурит. Но если он появится и захочет с тобой поговорить, я пришлю срочный сигнал. Разумеется, если Тайдир не против.

— Я не против, — мрачно сообщил дорин. — Но пойду вместе с женой. Пусть разговаривает с ней, глядя мне в глаза! Я вообще не понимаю, чего он хотел добиться этим поступком.

— Насколько я его знаю, — тихо произнес Ильтар, — ничего он не хотел. Просто посчитал, что без любимой женщины его жизнь ничего не стоит, и решил пожертвовать собой ради ответа на проклятую задачу. Пленники ведь так и не осмелились преступить клятву, иначе уже открыли бы зеркало.

— Или им не позволяют ее нарушать, — хмуро добавил Экард. — И сейчас я очень надеюсь только на то, что он придумал какой-нибудь способ передать нам сообщение в обход зеркала. Хотя могу теперь признаться… лично мне такой способ найти не удалось.

— Отец?! — встревоженно уставилась на отшельника магиня. — Неужели ты тоже?..

— Согласись, у меня было значительно больше веских причин попасть туда, чем у него, — горько усмехнулся Экард. — Но теперь можешь не переживать, повторять подвиг Барента я не собираюсь.

— Никто не собирается, — вздохнул Ильтар. — Если не появится особой необходимости. А вас мы просто хотели предупредить… на всякий случай.

После ухода магистров Тайдир сел рядом с женой, притянул ее к себе и развернул так, чтобы видеть глаза любимой.

— Ты его жалеешь?

— Тай… мне трудно объяснить, но это не совсем жалость. Скорее я испытываю сожаление… или сострадание, как к человеку, который не сумел справиться с понесшей его лошадью и свалился с кручи. Но при этом я не могу не осознавать, как ему больно и обидно. Только очень злые люди с абсолютно черной душой радуются чужим бедам, так всегда говорит моя матушка.

— Как ни странно, но мне тоже его жаль… и еще досадно, он ведь порядочный человек и сильный путник. Раньше мы даже дружили.

— Надеюсь, теперь они все же откроют зеркало, — голос Лиарены невольно дрогнул, и она крепче прижалась к мужу, — и ему удастся все объяснить магистрам.

— Но если возникнет такая нужда, прошу, не уходи одна, прихвати меня, — целуя любимую, снова напомнил ей про обещание дорин, мысленно давая себе клятву не оставлять жену в одиночестве даже ненадолго.

Однако зеркало оставалось холодным и безразличным к постоянно дежурившим в столовой магам целых пять суток. Все свободные путники под тем или иным предлогом умудрялись не однажды перейти в убежище, но неизменно возвращались ни с чем. Лиарена тоже не смогла выдержать неизвестности и каждый вечер ходила туда вместе с мужем — якобы проведать отца.

Экард делал вид, будто верит этому поводу, и абсолютно искренне радовался встречам с дочерью и зятем. Хотя и был постоянно занят какими-то опытами, которые магистры устраивали в той самой пещере, где Лиарена когда-то училась делать разноцветные плети. Магиню туда не пускали, как, впрочем, и остальных младших магов, но она и не стремилась совать нос в чужие тайны. Ей хватало и своих забот, жизнь внезапно оказалась плотно заполненной мужем, ребенком, обязанностями дорины и прочими хлопотами. Да и тренировки Лиарена не бросала ни на день, открывая все новые возможности и достоинства в случайно обретенном зеркальном щите, не пропускающем наружу даже отсвета ауры.

Утром шестого дня, считая от исчезновения Барента, дорина, как обычно, сидела в детской комнате, помогала Устине переодевать Карика и наслаждалась солнечными лучами и теплым ветерком, проникающими через распахнутые настежь окна. За ними нежно голубело небо, украшенное редкими перьями легких облаков, щебетали в кронах старых груш птички, и все вокруг просто дышало безмятежностью.

Темный клубок тумана, внезапно вспухший возле окна, в первый момент показался Лиарене настолько чуждым этому умиротворенному покою, что она даже на миг растерялась. И не сразу уяснила смысл слов торопливо выглянувшего из тумана Ильтара, приказавшего срочно идти в убежище.

Но уже в следующую минуту, поспешно поцеловав в щечку Карика и сунув его няне, магиня открывала свой путь, чтобы через миг оказаться на замковой стене. Придерживая волосы, которые норовил растрепать неожиданный ветерок, дорина нетерпеливо озирала хозяйственный двор и постройки в поисках высокой фигуры мужа. А едва разглядев Тайдира неподалеку от птичьего двора, не задумываясь перешла туда. Нетерпение сжигало ей душу, и было вовсе не до предосторожности и рассуждений о том, как отреагируют на такой фокус недавно прибывшие из поместья женщины.

— Ох боги, — картинно схватилась за полную грудь моложавая птичница и тряхнула кокетливо выпущенными из-под платка соломенными кудряшками. — Как я перепугалась!

— Привыкай, тут маги только так и ходят, — сердито прицыкнул на нее стоящий неподалеку воин и вежливо склонил перед Лиареной голову в знак приветствия.

— Доброе утро, — кратко кивнула им дорина и взяла мужа под руку. — Идем, нас зовут.

— Доброго утречка, дорина, — донеслось до нее сквозь туман слащавое приветствие птичницы.

— Мне кажется или у тебя все служанки намного наглее, чем у батюшки? — вздохнула Лиарена, едва путь перенес их в убежище Миттена.

Непочтение птичницы почему-то неприятно царапнуло ей душу, невольно напомнив о доброжелательности и сердечности домочадцев в доме дорина Симорна.