Невестка с испугом уставилась на Клэр: похоже, гадала, не поехала ли у свекрови крыша. Может, Пэтси вообразила, будто Клэр собирается отъехать на тот свет и просит помочь с эвтаназией. Или думает, что свекровь решила плюнуть на все и рвануть на курорт.

Как-то Рики приносил Клэр фильм «Пока не сыграл в ящик». Сюжет неправдоподобный: два старика, больных раком, отрываются на всю катушку. И все же сама идея нашла отклик в душе Клэр.

– Я должна кое-что сделать, пока не поздно.

– Не говорите так, – торопливо перебила Пэтси.

1972 год

Жизнь Ричарда Шоукорта разительно отличалась от жизни Клэр. Во-первых, его семья жила в собственном доме, а не в домике викария, выделенном церковью. Дом был роскошный, отдельный. Впрочем, теперь Клэр роскошные дома не пугали: она их повидала достаточно.

Раньше Клэр в голову не пришло бы обратить внимание на Ричарда: она считала его существом из другого мира. Она бы от одной мысли рассмеялась. И вообще, ребята вроде него в государственной школе Кидинсборо учились редко, а с кларнетом и вовсе никто из учеников не расхаживал. Клэр припомнила: в детстве Ричард был очень маленьким: не парень, а боксерская груша для хулиганов. Но к выпускному классу он вырос и сформировался. Сразу видно: готов покинуть школу ради лучшей жизни. А если приглядеться, за очками в проволочной оправе в стиле Джона Леннона скрывался вполне симпатичный молодой человек: вьющиеся темные волосы, четко очерченные брови. Впрочем, Клэр внешность Ричарда Шоукорта не интересовала.

В тот день он провожал ее домой из леса и всю дорогу задавал вопросы, но она отделывалась туманными, неопределенными ответами. А потом Клэр стала натыкаться на Ричарда повсюду.

Прошло Рождество. Клэр получила открытку от мадам Лагард. Мари-Ноэль подробно рассказывала, как дела у детей, а в длинном постскриптуме сообщала, что вся семья очень скучает по Клэр и надеется, что та прилежно учится (Клэр верно догадывалась, что упоминание об учебе появилось в письме не случайно). О Тьерри ни слова.

Вот почему, когда Ричард подарил Клэр огромный букет алых роз и брошку в форме лягушки, а потом пригласил на рождественский бал, она позволила ему поцеловать себя у задней стены спортзала, где, кроме них, обжималось великое множество парочек. Клэр хотела показать всему миру, и Тьерри, и мадам Лагард, и Рэйни Коллендер, что совсем не переживает – ни чуточки.

Когда Клэр завалила все выпускные экзамены, кроме французского, утешал ее именно Ричард. Говорил, что ее все равно примут на учительские курсы. И Ричард же – милый, надежный Ричард, собиравшийся учиться на инженера в Лестере, – уговорил преподобного отпустить Клэр в самостоятельную жизнь. С Ричардом Клэр переспала в крошечной комнатенке общежития. Там пахло лапшой быстрого приготовления, ароматическими палочками и гашишем. Постельные умения Клэр одновременно и шокировали, и порадовали Ричарда, что лишний раз доказывало: Тьерри не похож на других мужчин, он единственный и неповторимый. А после свиданий с несколькими длинноволосыми молодыми людьми из общаги, которые чувствовали себя неловко в модных брюках клеш и наигранно глубокомысленным тоном рассуждали о Германе Гессе или политике Никсона, Клэр постепенно убедилась, что Ричард очень даже неплохой вариант: приятный, добрый, умный, надежный и вдобавок обеспеченный. А годами сохнуть по первой любви – все равно что всерьез надеяться выйти замуж за певца Дейви Джонса.

Много лет спустя Клэр и Ричард развелись. После первых сокрушительных скандалов оба старались вести себя как можно более цивилизованно: дождались, когда мальчики благополучно вылетели из родного гнезда, и все это время не давали воли эмоциям. Ричард держался отстраненно и говорил с Клэр только о делах, но однажды не выдержал и спросил: «Признайся: ты ведь никогда меня не любила? Ты была влюблена, но только в другого. Я думал, ты особенная: не такая, как все, загадочная. Но теперь понимаю: ты просто все это время думала о нем, вот и вся загадка».

Ричард покачал головой, будто удивляясь: «Я-то ни на что не жалуюсь: двадцать пять лет прожил с любимой женщиной. А вот ты… Не представляю, ради чего ты истратила столько лет».

Клэр натянуто улыбнулась, подписала бумаги, составленные юристом мужа, дождалась, когда его «ровер» скроется за поворотом, и только потом рухнула на колени как подкошенная. Броня развалилась на части, и наружу хлынул поток слез, соплей и горьких чувств, заливая дорогой ковер из магазина «Джон Льюис», в который они с Ричардом вложились вместе.

Некоторые думают, что рак – это что-то вроде наказания или злой силы, которая питается негативными эмоциями. Клэр так не считает, и все же в голову невольно закрадывается мысль: если виновник болезни и в самом деле злой дух, в тот день – и последовавшие за ним долгие ночи – у него было более чем достаточно возможностей проникнуть в душу, окутанную беспросветной чернотой.

– Как это – уехать? – спросила Пэтси. – Куда?

По решительному выражению лица свекрови невестка поняла: Клэр настроена серьезно и отговорить ее не удастся.

Клэр опустила глаза на трубку катетера и вздохнула. Да, устроить это дело будет сложно: ее ждет много досадных трудностей и даже опасностей. Дети будут волноваться. Анна, скорее всего, тоже. Только сейчас Клэр поняла: она отправляла эту девушку в Париж, руководствуясь исключительно собственными интересами. Короче говоря, запланированная Клэр поездка обойдется дорого, причем не только в финансовом смысле. Вполне возможно, ее затея обернется ничем. Тогда окажется, что и Ричард, и преподобный, да и вообще все были правы насчет Клэр: она и впрямь эгоистичная, бессердечная особа, одержимая порочными желаниями.

Клэр глубоко вздохнула. Похоже, она унаследовала от отца больше, чем кажется.

– Хочу в последний раз увидеть Париж.

– Вы уверены, что это хорошая идея? – осторожно спросила Пэтси, нахмурившись.

Она ничего не знала о прошлом Клэр.

Даже Ричард слышал от нее лишь несколько отрывочных упоминаний о том лете. Клэр была против того, чтобы они ездили во Францию, даже ненадолго. Нарочно искажала свой французский акцент и не участвовала в разговорах о Париже, хотя ее часто о нем спрашивали.

Клэр понимает: Ричард сразу догадается, в чем дело. Его ведь привлекла в ней именно непохожесть на других, которая появилась после парижского лета.

Но Пэтси ни о чем таком не подозревала и глядела на Клэр снисходительно, будто речь шла о простом капризе.

– Да, уверена, – подтвердила Клэр. – Я сама все устрою. Деньги у меня есть.

Клэр может себе позволить такую роскошь. При разводе Ричард имущество от нее не утаивал, да и учительская пенсия – отличное подспорье. А к ежегодным страховым выплатам Клэр пока ни разу не притрагивалась. Клэр иронично усмехнулась: повезло же страховой компании с такой клиенткой, да и для экономики страны одна польза.

– До Парижа теперь можно добраться на поезде, – сказала Пэтси. – Мы с Рики ездили, когда встречались. Только мне в Париже совсем не понравилось. Все жутко невоспитанные, толкаются, цены запредельные, а в чем прелесть французской кухни, так и не поняла. Даже карри приличного не найти. А про приличное такси вообще молчу.