Его рука ненавязчиво легла мне на талию. Я повернула голову и смерила его возмущенным взглядом. Вот последние слова и этот жест были явно лишними!

Даркана не проняло, и я перевела взгляд на свою помощницу. Мне кажется, будь в руках Мари еще что-нибудь, она бы и это уронила.

— Не помню, чтобы я согласилась. — Я вырвалась из объятий и прошла к сейфу, где лежали мои документы и семейные фотографии. После прошлого пожара стала хранить личные вещи в сейфе. Здесь их оставлять точно не стоит.

— Она у меня такая кокетка, — доверительно сообщил Мари высший, следя за мной ласковым взглядом и явно намекая на тот факт, что формально я уже и так его жена. Только знать об этом посторонним уж точно не нужно.

— Ни слова! Если у моей помощницы по твоей вине случится инфаркт — голову тебе откручу! — предупредила его и полезла за документами.

Даркан с игривым видом молчал, а Мари присела собрать осколки. То ли присутствие марианца так давило, то ли смутило мое неформальное общение с высшим.

Я выгребла все свои личные вещи и, шагнув к ней, подняла с пола.

— Мари, оставь! Дай тебя обниму. И спасибо за все!

— Как же так?! — охнула она. А потом крепко обняла и прошептала на ухо: — Охрану поднять?

Да-да, и что они против марианцев сделают?

— Не беспокойся, все в порядке, — как можно убедительнее ответила я и отстранилась. — Передавай Эми от меня привет! Пишите.

* * *

Перехватить нас попробовали уже на выходе в холле. Не знаю, то ли Мари сказала об отъезде, то ли служба безопасности дала сигнал, что я ухожу с марианцем, но внизу было слишком много охраны. Запыхавшийся Томас Роффердсон подошел с вопросом, на какое время Даркану будет удобно назначить банкет.

— Решайте сами, мы не сможем присутствовать.

— Но как же?! — Роффердсон бросил растерянный взгляд на меня, ища поддержки.

Но тут я ему не помощница, мне вчерашнего хватило. В этой ситуации предпочла молчать и дала вести разговор высшему.

— П-простите, а вы сейчас куда направляетесь?

— На корабль.

— Мьера Нейлани с вами?

— Да. У вас есть возражения? — высокомерно уточнил Даркан.

— Нет. Что вы! Просто тогда дам распоряжение охране сопровождать вас.

— Зачем?

— Ну как же! Есть приказ о том, что мьера Нейлани не может покидать пределы Научного Центра без охраны.

— Чей приказ?

— Вышестоящего руководства.

— Хотите сказать, что ваше земное правительство вправе указывать нашей Нейлани?

Томас Роффердсон открыл рот, потом его закрыл, так и не произнеся ни слова. Знал, что требование об охране выдвинул Дом Декстарион, но тут сейчас их наследник, и настаивать дальше уже чревато.

— Нет! Конечно же, нет. Могу я узнать, когда она вернется?

— Не могу точно сказать. Мы улетаем.

— Как?! — дал петуха Томас Роффердсон, не совладав с голосом.

— Я удручен тем, до какого состояния вы довели мьеру Нейлани. Скажите, за все время работы она хоть раз была в отпуске?

Томас Роффердсон растерялся и не знал, что ответить. Мне так и хотелось поднять руку, как в школе, и попросить: «Можно, можно я!»

— Мне сообщить, что мьера Нейлани улетает в отпуск? — осмелился спросить он.

— Сообщите, что мьера Нейлани улетает, — свысока бросил Даркан, и мы ушли. Вот так просто. Провожаемые оглушающим молчанием находящихся в шоке людей.

Я без сожаления оставляла за спиной важный кусок своей жизни. Когда-то думала, что меня с Рая заберут только с боем, добровольно никогда его не покину. Но все меняется. Со временем я поняла, что разницы между людьми и марианцами для меня нет. Попробовала остаться жить среди людей, но здесь тоже всем нужны лишь мои способности. Если бы не защита Мариана, оказалась бы запертой в какой-нибудь секретной лаборатории, работая на нужды правительства.

Они и без этого Рай окружили секретностью. Пусть я вылететь с него не могла без согласия Мариана, но это наше правительство не разрешило бабушке прилететь ко мне в гости. А она два года назад собиралась ко мне, и ей отказали. Секретный объект. Я потом попыталась докопаться до истинной причины через Рами, и оказалось, что мой двоюродный брат, который собирался ее сопровождать, близко общается с эрианцами. Посчитали опасным. Вдруг меня завербуют, и я переметнусь жить к ним. Смешно. А по межпланетной связи долго и откровенно не поговоришь, зная, что твой разговор прослушивают.

На Мариан бабушке тоже хода нет. Вернее, дорога туда лишь в один конец для женщин. Лишь об этом я жалела, что так и не встретились.

Мы взлетели, и тут я вспомнила еще об одном моменте.

— Скажи, а глава Дома Анкарион уже улетел?

— Еще вчера. Почему ты спрашиваешь? — Даркан напрягся.

— А ты еще не знаешь? Не смотрел вчерашние отчеты?

— Нет. Их присылают утром за сутки, а утром я уже был здесь. Что случилось? Мы запретили ему приближаться к тебе.

— Он и не приближался. Физически. А вот в энергетическом виде ни в чем себе не отказывал.

— Что ты имеешь в виду?

Я красочно описала наш более чем содержательный разговор и рассказала, что лишь вмешательство Рами меня спасло. С каждым словом Даркан мрачнел. Как Рами оплела энергетический клон и не давала ему уйти, причиняя вред и физическому телу, я повторила несколько раз, с мельчайшими подробностями.

— Вы с таким не сталкивались? — догадалась наконец.

— Нет.

— Чем мне это грозит?

— Ты под моей защитой. Я разберусь.

Прозвучало веско, и я расслабилась, поверив ему. Было немного странно, что кто-то за тебя разрулит проблему, отвыкла я от такого. Но в этом определенно что-то есть. Еще понравилось, что, хоть я и передала дословно свой разговор с высшим, ни одного упрека относительно моего поведения не прозвучало. Даркан был зол, и что приятно — не на меня.

Но когда мы прибыли на главный корабль, он провел меня в свою каюту и ушел, сославшись на то, что нужно срочно переговорить с отцом.

— Ничего не меняется! — вслух произнесла я, окидывая взглядом знакомый интерьер, где коротала время на пути к Мариану.

Я оказалась предоставлена сама себе, и было непривычно, что нечем заняться.

В Центре работала с выходными, но за неделю накапливалась масса домашних дел, до которых в обычные дни не доходили руки. А тут прошлась по каюте, где царил идеальный порядок, вздохнула и пошла отмокать в ванной. Захотелось смыть с себя напряжение нервного дня. Все кончено, можно забыть о прежней работе. Больше никаких звонков и неотложных дел. Новая жизнь с чистого листа — и начнем ее с чистого тела.