узнать, пожалуй, сможет. Посетителей было мало, а парень показался довольно симпатичным. Лет под тридцать, среднего роста, светловолосый и при этом темноглазый. Редкое сочетание. Вообще-то на нем была вязаная шапка, почти на самые брови натянутая, но шапка, похоже, маловата была, едва макушку прикрывала, и сзади торчали светлые волосы. Натуральные светлые, между прочим, администраторша раньше работала в парикмахерской и в этом разбирается.

Покинув клуб, Вандовский ждал, что Назарова его обязательно уест. «С вами могут отказаться разговаривать, а со мной разговаривать будут, никуда не денутся». Вот так она заявила, и ровно так и получилось. Вандовский ждал, но она молчала, причем как-то очень сосредоточенно, будто что-то перебирая в своей голове.

– Вы о чем задумались? – не удержался он, открывая дверь машины.

– Странно… – пробормотала Марина, подхватила полы шубы и принялась умащиваться на сидении.

Игорь вставил ключ в замок зажигания, завел мотор и медленно двинулся по дороге. По идее, следовало спросить, везти ли попутчицу домой, но почему-то именно это спрашивать совсем не хотелось, и он задал совсем другой – вполне логичный, как он решил, – вопрос:

– Что вам странно?

– Да все странно… – проговорила она недоуменно. – Если кто-то что-то знает про убийцу Бузмакина, зачем такие огороды городить? Я не о тренажерном клубе, – отмахнулась она. – С этим все ясно!

– Да? – усмехнулся Игорь. – Вот прямо-таки все?

– Конечно! – не обратила никакого внимания на усмешку Марина. – Этот блондин пришел в клуб исключительно для того, чтобы проникнуть в раздевалку и вытащить телефон. Он заявил, дескать, явился на экскурсию, потоптался на пороге зала, прекрасно понимая, что тренеру он, в общем, без интереса, и вернулся в раздевалку. А дальше все просто: в свободных кабинках торчат ключи в замках, а в занятых ключей нет. А эти замки – так, ерунда! Умелый человек их ногтем откроет. Вот он и открыл кабинку Ивана – и сделал два звонка.

Игорь вновь усмехнулся: действительно, все ясно, он сам думал о том же самом, но он все-таки спец, а она… Она, похоже, просто умница.

– Странности в другом… – продолжила умница. – Зачем блондину такой сложный путь? Ладно, пусть человек не хочет светиться. Боится или просто лишние хлопоты ему не нужны. Ладно! Но ведь есть масса других способов предупредить.

– Каких, например? – поинтересовался Вандовский.

– Да всяких! – отмахнулась Назарова. – Допустим, в полицию позвонить.

– И поведать про ближайших сотрудников мэра?

– А что, мы члены семьи президента?

– Нет, не члены, – согласился Вандовский. – Только про ближайших сотрудников мэра наш с вами блондин позвонил как раз одному из этих самых ближайших сотрудников.

– Ми-и-инуточку! – Назарова вдруг выпростала из перчатки ладонь и погрозила пальцем. – Блондин не говорил, что убийца – непременно человек из Аппарата. Не передергивайте! – строго осекла она. – Он сказал: ищи убийцу рядом! А рядом с мэром и без нас куча народа.

«Ну да, куча, – подумал Игорь, – только нас сюда вызвали именно с вами, аппаратчиками, разобраться».

– И что, Гальцев всю эту кучу знает?

– Между прочим, сначала звонок был мэру, – напомнила Марина. – А уже потом, когда никто не откликнулся, – Никите. Но ведь понимаете, что странно… – Марина уже не грозила пальцем, просто мяла в руках перчатки, – этот человек знает то, что знают немногие: номер мобильника мэра и домашний номер Никиты. То есть он не просто в «куче»… нет… Но он специально звонил с телефона Ивана… Или вы верите в случайные совпадения?

Она бросила на колени перчатки, развернулась к Игорю и уставилась на него. Он скосил глаза. Ну право же, неловко: дама, которая постоянно пытается смотреть мимо тебя, вдруг начинает тебя взглядом чуть ли не есть, а ты «ешь» дорогу и даму вроде как игнорируешь. Вандовский мигнул правым «поворотником» и припарковался к обочине. После чего уселся поудобнее и тоже уставился на Марину. «А глаза-то у нее очень симпатичные… да… когда хозяйка глаз перестает изображать из себя чиновницу», – подумал Игорь и произнес твердо:

– Нет, я не верю в случайные совпадения. По крайней мере, в данном случае.

– Вот именно!

Она чуть подалась вперед и вместо собственных перчаток принялась теребить рукав Игоря. Руке, где-то в районе локтя, вдруг стало… щекотно. Хотя этого никак не могло быть. Ну не мог он под панцирем плотной дубленки ничего чувствовать. Никак не мог! А вот чувствовал!

– Да, на первый взгляд очень странно, что этот блондин выбрал такой витиеватый путь, – заговорила она взволнованно, и Игорь отметил, что волнение ей идет гораздо больше, чем холодная неприступность. – Но я думаю, ему обязательно нужно было сделать свой звонок с телефона кого-то, кто близко связан с сотрудниками Аппарата. Он ведь не дурак, понимал, что звонки определятся, а дальше – легче легкого. Ну и кого ему было выбрать? Тишаева? Да он со своим телефоном даже, кажется, спит. Боится нужный звонок случайно пропустить. Жена его, совершеннейшая затворница, ни по каким заведениям сроду не ходит. А сын и вовсе в Питере живет. Кирилл Логинов? У него ни жены, ни детей нет, а родители из крутых, к ним просто так не подлезешь. У Ады Гудовской только дочь взрослая, но она в Екатеринбурге. Я тоже… одна, – Марина на мгновение смутилась, но тут же решительно продолжила: – Никита не в счет. Не станешь же ему звонить с его же телефона. Вот и остается только Таня Конькова, вернее, ее сын, который в одно и то же время ходит в тренажерный клуб, где оставляет в раздевалке свой телефон. Этот блондин просто всех нас отследил, и Ивана тоже. И этот блондин очень неплохо ориентируется во всех… нас. Значит, надо рядом искать не только убийцу, но и того, кто о нем предупредил. И я должна об этом очень серьезно подумать.

Она замолчала, сосредоточилась, даже морщинка на лбу залегла – в общем, приступила, похоже, к раздумьям без отлагательств. Игорь посмотрел на ее «погруженное в себя» лицо, на пальцы, напряженно сцепленные друг с другом, на чуть приопущенные и довольно густые ресницы, на губы, которые вовсе не были поджатыми, а, напротив, мягко расслабленными…

Вообще-то Игорь Вандовский не был человеком порывов. Случалось, конечно, не без этого, но на то всегда имелись какие-то причины. Сейчас причин не было никаких. Ну просто ни малейших! И все же он вдруг – с чего? почему? с какой стати?! – сжал Маринины плечи, притянул к себе и коротко, но сильно поцеловал в эти мягкие расслабленные губы.

Она отпрянула так, что шапка мгновенно сползла с ее головы, и она принялась судорожно хватать эту шапку, будто готовую вдребезги разбиться хрустальную вазу, и ресницы