– А куда делось солнце?

Дин, внимательно следивший за потоком идущих по бульвару машин, пожал плечами.

– Вопреки расхожему мнению, в «Золотом штате» иногда все-таки идут дожди. – Заметив в движении небольшой просвет, он подтолкнул меня вперед, и мы быстро перешли на противоположную сторону дороги. Его машина с обеих сторон была зажата другими авто. Интересно, как он вообще смог туда втиснуться? – Порой, хоть и редко, летом здесь идут проливные дожди. Тучи налетают непонятно откуда, и почти весь день льет как из ведра.

Дин отпер машину, я открыла пассажирскую дверь и села.

– Для меня дождь – привычное дело. В Портленде он идет не переставая чуть ли не восемь месяцев в году.

– Хреново.

По пути мы болтали о всякой ерунде: о дожде и снеге, кофейнях и сиропах. Я любила карамельный, Дину нравился коричный. Но когда мы подъехали к дому и я не увидела на парковочной аллее знакомой машины, хорошее настроение как ветром сдуло. Я не видела Тайлера с самого утра и уже успела соскучиться, как бы глупо это ни звучало.

– Спасибо, что подвез… еще раз, – сказала я, чувствуя смущение. Щеки покрылись румянцем. И пока Дин стал говорить, что не стоит благодарности, в голову мне пришла великолепная идея. Она была настолько гениальной, что я радостно улыбнулась и рассмеялась. Покопавшись в сумке, я достала потрепанную пятидолларовую купюру – мою именную, ту самую, которую Дин небрежным почерком подписал прямо поверх мемориала Авраама Линкольна, и положила ее на приборную панель.

– Деньги на бензин.

Дин разразился громким хохотом и покачал головой.

– До следующего раза, – сказал он и помахал на прощанье рукой.

Я направилась к дому.

В отличие от машины Тайлера, «ренджровер» стоял на привычном месте – значит, Элла дома. Когда я зашла, в доме стояла тишина. Я заглянула в гостиную. Элла, скрестив ноги, сидела на кожаном диване, рядом лежала куча фотоальбомов.

– Ну что, видели Бена Аффлека? – спросила я, входя.

Элла взглянула на меня ясными голубыми глазами и захлопнула альбом.

– Там было целое столпотворение. И соответственно полно машин. Я сказала мальчишкам, что не хочу парковаться на платной стоянке, и закинула их к приятелям.

Я засмеялась и, кивнув на альбомы, спросила:

– Что вы смотрите?

– Да так, ничего, – быстро ответила она. – Просто старые фотографии. Я… я решила принести их с чердака и посмотреть, пока никого нет дома. Мальчишки терпеть не могут, когда я смотрю их детские снимки.

Элла опустила взгляд, слегка коснувшись пальцами потертой обложки.

– А можно мне посмотреть с вами?

Я подошла к дивану, раздвинула альбомы, освобождая себе место, и, поджав под себя ноги, устроилась рядом с Эллой.

Она выглядела взволнованной, когда снова открыла альбом и придвинула его поближе ко мне, так что одна половинка теперь лежала у нее на коленях, а другая – у меня.

– Это – когда родился Чейз.

На фотографиях был запечатлен младенец, завернутый в голубое одеяльце; он лежал в пластмассовой больничной люльке. Почти везде Чейз орал до посинения. Элла перевернула страницу. Все тот же роддом, но здесь Чейза держала на руках незнакомая мне женщина средних лет, а на следующей странице ребенка передали мужчине приблизительно того же возраста.

– Это их бабушка с дедушкой, – суховато объяснила Элла. Она листала страницы, и я заметила, что на некоторых местах, где когда-то находились снимки, сейчас было пусто. – О боже, мои длинные волосы!

Здесь Чейз выглядел уже постарше, настороженные глаза были широко открыты, и Элла, только гораздо моложе, держала его перед камерой. Длинные белые волосы обрамляли лицо, на котором сияла широкая улыбка, словно фотограф сделал кадр, когда она смеялась. Сама Элла казалась счастливой и беззаботной, как будто в этот момент жизнь ее страшно баловала. Рядом стоял еще один малыш. Он вцепился в мамины фиолетовые штаны и поджал губы. По белокурым волосам я определила, что это Джейми. Ему здесь было где-то около трех лет.

– Тут не хватает кое-каких снимков, – сказала Элла извиняющимся тоном и взяла следующий альбом. – А это Тайлер.

Сев поудобнее, я прикусила губу и приготовилась смотреть. Элла открыла черный альбом. На первой странице ничего не было. Она перевернула еще несколько страниц. Тоже пусто. Только через шесть страниц появились первые две фотографии, на которых крошечный младенец лежал в кувезе – такой маленький, хрупенький и розовенький.

– Он родился на четыре недели раньше срока. Его ждали в июле, а получилось – в июне.

– Я и не знала. – Еще несколько пустых страниц. На следующем снимке Элла лежала на кровати в полутемной комнате, а на ней, свернувшись калачиком, спал Тайлер. Здесь она была очень юной, совсем подростком, наверное, не больше, чем на год старше меня самой. Длинные белые волосы собраны в разлохматившийся хвост, глаза полны усталости.

На последней странице альбома Тайлер уже немного подрос. В нарядном черном смокинге он стоял на собственных ножках и лучезарно улыбался в объектив. Глядя на фото, я тоже невольно улыбнулась – как же мне были знакомы эти темные волосы и зеленые глаза! С тех пор он совсем не изменился.

– Тайлер в день моей свадьбы, – промолвила Элла.

Слышать о первом замужестве было как-то неловко, учитывая, что я дочь ее второго мужа.

– А когда вы вышли замуж?

– В двадцать один год. К алтарю меня вел Тайлер, потому что я выходила замуж тайком от родителей. Тогда ему было всего четыре года, но ему все очень понравилось. – Элла захлопнула альбом и отложила его в сторону.

– И все? – спросила я, не веря своим глазам. – Всего четыре снимка?

– Когда-то альбом был забит полностью, – призналась Элла. В голосе ее чувствовалась грусть, однако, искоса взглянув на меня, она мягко улыбнулась, давая понять, что с ней все в порядке. – Тайлер почти все сжег.

– Сжег? – Я сдвинула брови.

– Устроил костер на заднем дворе, – пожав плечами, объяснила она. – Не хотел больше видеть многие фотографии. Я разрешила это сделать, потому что надеялась, что ему станет легче.

Не давая мне шанса спросить что-то еще, Элла потянулась за следующим альбомом. Скорее всего, там были фотографии Джейми. Но посмотреть их мы не успели. Хлопнула входная дверь.

– Элла? – Мы обе ожидали услышать Тайлера, однако голос был женским, и я его узнала.

– Тиффани, мы здесь, – отозвалась Элла.

Через несколько секунд Тиффани была уже у гостиной. Распахнув дверь, она склонила голову набок.

– О, Иден, привет.

– Привет. – Я старательно избегала ее взгляда, словно я – торговка наркотиками, а она – агент ФБР.

– А где Тайлер?