После того, как суп был готов, я вооружилась специальным ситом и превратила его в нежнейшее пюре. Сверху мягко легла трюфельная стружка, и, передав тарелки в жюри, я наконец-то смогла посмотреть на то, что готовили мои конкуренты.

У Фуга был суп с артишоками, чипсами из фиолетового картофеля и кресс-салатом. Жюри его единогласно одобрило, и Фуг с презрительным торжеством посмотрел на остальных поваров.

Ронетт состряпал жареный томатный суп. Бургомистр и Джек Броуди съели по ложке и дружно скривились. Господин Моро, кулинарный критик, повел носом над тарелкой и сообщил:

– Вы, видно, слишком много времени уделяете охоте на красивых дам. Стебельки помидоров лучше удалять.

Все дружно рассмеялись – это и правда было стыдно. Повара, которые повторяли рецепт Ронетта, взялись за ложки и принялись вылавливать из кастрюль лишнее.

Морави выступил с супом с колбасками, печеными бобами и морковью. На мой взгляд, это было действительно вкусно, но Джек отведал пару ложек и сказал:

– По-моему, это все-таки зимнее блюдо. А сейчас лето.

Морави, который понял, что его дела идут не лучшим образом, громко хлопнул полотенцем по столу и заявил:

– А по-моему, в животе не должно быть скучно ни в какое время года!

Его поддержали криками и аплодисментами, особенно старались девушки госпожи Бьянки. Господин Моро с серьезным видом опустошил свою тарелку и сказал:

– Да, суп в определенном смысле музыкальный. Но он хорош!

Морави просиял. Началось подведение итогов. Фуг, Морави и я получили по три балла. Ронетту не досталось ни одного – он угрюмо положил полотенце на стол и сделал шаг назад. Саллеви расплылся в улыбке, которая не сулила ничего хорошего, и произнес:

– И сегодня нас покидает первый участник! Господин Фуг и госпожа Эрикссон имеют по шесть баллов по итогам двух этапов, у господина Морави пять, а у вас, господин Ронетт… – он сделал угрожающую паузу. – Всего три. Прощайте!

Фьярви

– Как ты думаешь, сколько будет стоить моя гостиница сразу после конкурса?

Саллеви откинулся на спинку кресла, сплел пальцы на животе и задумчиво посмотрел на меня. Мы пришли в мой кабинет после обеда, и я сразу же заговорил о деле.

– С чего это ты решил продать «Вилку»? – полюбопытствовал эльф.

Я придвинул к нему готовую финансовую отчетность по деятельности гостиницы и выписки из кадастровых паспортов, и Саллеви сам ответил на свой вопрос:

– Не хочешь, чтобы жену и дочь поддевали этими шрамами?

Я кивнул. Вчера в тюрьме Азора держалась с непередаваемым достоинством, но я понимал, что ей больно. Свои-то не обращают внимания, но скоро в Келлеман будут приезжать люди и спрашивать: а где готовит та повариха, которая со шрамом? И я сомневался, что такие слова способны порадовать. А Глория? Девочка подрастет, и те юноши, которым она могла бы понравиться, станут воротить от нее носы – да еще и говорить, почему она им не по вкусу.

Если проблему можно решить за деньги, то это не проблема, а расходы. Прадед всегда так говорил.

– Нашел один артефакт, но он дорого стоит, – сообщил я. Саллеви понимающе кивнул и взялся за изучение бумаг, периодически кивая и что-то бормоча себе под нос.

– Тебе бы, конечно, не мешало сделать здесь ремонт и обновить часть мебели, – посоветовал эльф, и я понял, что он сбивает цену. Логично: на его месте так поступил бы каждый. – Ну да ладно, «Вилка» хорошая гостиница. Чем займешься потом?

Я неопределенно пожал плечами.

– Прадед сказал, что оплатит часть артефакта. Деньги у нас останутся – будем жить дальше, возможно, я открою магазин. Или стану работать с прадедом в его колледже. Он уже договорился с бургомистром, ему даже здание выделяют.

Мне было грустно расставаться с «Вилкой и единорогом». Гостиница давным-давно стала важной частью моей жизни – но я принял решение и не собирался от него отступать.

– Колледж? – улыбнулся Саллеви. – Хорошая мысль. Столовая там будет, так что Азора окажется при деле.

– Нет, – я отрицательно мотнул головой. – Ей скоро рожать, я не хочу, чтобы она работала.

Саллеви рассмеялся, и мы обменялись рукопожатием.

– В былые времена я предложил бы выпить, – сказал он. – Уж очень у тебя сейчас похоронный вид! Рад за тебя, дружище!

Я улыбнулся.

– Да я тоже рад, ты даже представить не можешь, как. Но ни одна гадина больше никогда не скажет моей жене и дочери, что они уродливы.

Саллеви вновь кивнул, взял с моего стола листок бумаги и карандаш и, написав несколько цифр, протянул мне. Я посмотрел на сумму – чуть больше, чем нужно. Замечательно.

– Куплю твою «Вилку» через неделю после конкурса, там ко мне придут кое-какие деньги, – произнес Саллеви. – И знаешь, я все хочу оставить все по-прежнему, и у меня есть кое-какой план на твой счет. Ты в кресле управляющего, Дархан на системе безопасности. Все как всегда, без перемен. Как ты, не против потом работать на меня?

Я просиял. Кажется, дела стали выправляться – у меня будет работа, нам не придется метаться в непредсказуемости завтрашнего дня. Ох, Саллеви, дружище, не зря я тогда снимал тебя с крыши, когда ты туда залез с голой задницей, спасаясь от красных тараканов, которые к тебе пришли после той сивухи!

– Не против и даже за, – я с трудом сдерживал волнение и радость. «Вилка» все равно останется со мной. Пусть я буду наемным работником, но гостиница никуда от меня не уйдет – а там, Боги дадут, я смогу накопить денег и выкупить ее обратно.

Лишь бы с лиц Азоры и Глории исчезли эти шрамы!

– Вот и отлично! – Саллеви расплылся в довольной улыбке, и я мельком подумал, какие суммы он положит себе в карман с учетом того народу съехалось в Келлеман, и сколько они здесь тратят. – Так что ведем наш конкурс дальше, и сделай милость, больше не дерись с участниками!

– Не буду, – хмуро сказал я. – Но и они пусть держат язык у себя во рту, а рот на замке.

Саллеви кивнул.

– Ты правильно делаешь, что покупаешь тот артефакт. Люди очень разные, и большинство из них – полное барахло. Кстати, про барахло. Принц Эленвер нанял нового адвоката, ты знаешь?

Эта новость меня не удивила.

– Теперь знаю. Но я не особенно слежу за его делами в тюрьме, это работа шефа Гемини.

– Разумеется. Но он планирует оспорить ваш с Азорой брак и удочерение Глории.

От этой новости у меня шевельнулись волосы на затылке. Кажется, белобрысая гадина готова была бить по всем фронтам, пусть и вслепую.

– У него ничего не выйдет, – ответил я. – Мы поженились по всем законам королевства, Азора к тому времени была не замужем. Я знаю законы.