Я посасывала кожу у него на шее, пока он сминал округлости моей груди. Мне отчаянно хотелось оставить ему засос, чтобы он думал обо мне завтра утром. И каждое последующее утро.

Ведь кто знает, когда мы увидимся в следующий раз? Через неделю? Через две? Через месяц? И вообще, может, завтра Сэм погибнет в уличных разборках. Возможно, я вижу его, прикасаюсь к нему, чувствую его в последний раз.

Это касается любого любимого человека, но Сэма в особенности, отчего он становился мне еще дороже. Я могла потерять его в любой момент, и порой мне становилось трудно дышать по ночам, когда я думала обо всех грозивших ему опасностях.

– Никто не хочет говорить тебе правду, ведь знают, что она тебе не понравится. Все боятся твоего гнева, – продолжила я.

– А ты? – Он оторвался от моей груди и пристально на меня посмотрел. Мы спрятались за стеной возле стеклянной двери, но я понимала, что нам нужно прекратить как можно скорее, пока нас никто не увидел. – Ты боишься меня?

– Я никогда не боялась тебя по-настоящему. – Я провела пальцем по его челюсти, чувствуя, как мои щеки заливает румянец. – Ни в семнадцать лет, ни десять лет спустя. В моих глазах ты всегда был прекрасен и непонят. Возможно, я полная идиотка, раз меня это волнует, Сэм. Вероятно, так оно и есть, но я все равно хочу, чтобы ты бросил курить, дожил до старости и был здоров. Даже если никогда не станешь моим.

Он прищурился, и между нами что-то промелькнуло. Я неудержимо содрогнулась в его руках, будто он сумел что-то передать мне одним лишь взглядом.

– Эшлинг, я… – начал Сэм.

В этот миг банкетный зал пронзил леденящий кровь вопль, вынудив его замолчать на полуслове. За криком последовала суматоха, звук бьющегося стекла и истерический плач.

– Кто-нибудь, вызовите службу спасения!

– Нужна «Скорая»!

– О, боже мой! Что происходит?

Я вырвалась из рук Сэма, и мы оба ринулись в банкетный зал.

А едва я поняла, чем вызвана суматоха, то остановилась как вкопанная.

Посреди зала стоял мой отец, Джеральд Фитцпатрик, в одной фланелевой пижаме и домашнем халате. Он был похож на бездомного с торчащими во все стороны волосами и налившимися кровью глазами. Будто пьяный и сам не свой, он схватил мою мать за горло и затряс ее прямо на глазах у уборщиц, официантов и нескольких гостей, которые еще не успели уйти.

– Семейная реликвия! – в бешенстве проорал он. – Где она, Джейн? Говори сейчас же. Я знаю, что это ты ее украла. Ты посылала эти письма с угрозами.

Мама потеряла сознание у него на руках, и как раз в этот миг братья вмешались и оттащили от нее отца.

Сэм

Киллиан уволок брыкающегося и вопящего Джеральда подальше от Джейн, а Хантер подхватил поникшую мать на руки и понес прочь от посторонних глаз, проталкиваясь мимо людей.

Как из ниоткуда возник британский Кларк Кент, он же Дэвон Уайтхолл, который помчался прямиком к входу, где велел охране запереть двери, а сотрудникам отеля сдать свои телефоны, чтобы они удалили все не подлежащие разглашению материалы, что могут быть слиты прессе. Ночь подошла к концу, и в зале осталась лишь горстка гостей и бригада уборщиков.

Эшлинг стояла рядом со мной и, дрожа как осиновый лист, наблюдала, как рушится ее семья.

Джеральд наконец понял, что запонки, которые я забрал, пропали, и обвинил во всем Джейн.

Его психика рассыпалась в прах, а вместе с ней и рассудок.

Всклокоченные волосы. Пижама с халатом. Резкая потеря веса.

Пьянство.

И все это на публике.

Полагаю, Джеральд велел своему водителю привезти его сюда, всю дорогу что-то невнятно бормоча. Наверное, Джейн уволит этого несчастного ублюдка.

Он стремительно катился в небытие. Все шло по плану.

В какой-то момент Эшлинг ускользнула от меня, нагнала Киллиана и вытолкала Джеральда из банкетного зала, пока оставшиеся в нем люди охали, ахали и оживленно обсуждали случившееся.

Ее лицо было напряжено от эмоций, а глаза полны тревоги.

Внезапно я столкнулся с совершенно чуждым мне чувством. Я не испытывал его никогда прежде, а потому не мог определить, что это было. Какая-то смесь из тошноты и страха, приправленная гневом.

Меня отравили?

Странно, ведь я не смог бы отыскать во всем спектре своих эмоций ни капли беспокойства оттого, как перепугались Киллиан и Хантер, даже если бы отправил за ним гребаную поисковую бригаду. Да и если уж на то пошло, мне было глубоко наплевать на Бекку, которая возвращалась сейчас на такси, вероятно, проклиная меня на чем свет стоит за то, что бросил ее, как только Эшлинг заглянула в гардеробную.

Вина.

Вот что за чувство проникало в меня, словно яд.

Спустя столько времени, после стольких совершенных мной грехов, она наконец-то сумела пробраться сквозь мою оболочку.

Это было новое для меня чувство.

И на редкость дерьмовое.

Но в то же время я знал, что отступать – не вариант. Не так. Не сейчас. Джеральд разрушил мою жизнь. Он должен за это заплатить.

Он, черт возьми, убил моего нерожденного брата.

Заставил мою мать уехать.

А потом подрядил меня делать за него всю грязную работу: выкручивать руки, заниматься нелегальной подработкой. И все это время щедро мне приплачивал, лишь бы гарантировать, что я не трону и не запятнаю его драгоценную принцессу.

– Отвези нас домой. – Кто-то похлопал меня по плечу.

Я обернулся, собираясь сообщить, что я не гребаный таксист, но, к своему удивлению, увидел стоящих рука об руку Троя и Спэрроу.

– Не знал, что вы здесь.

Трой сунул свободную руку в передний карман и окинул разразившуюся катастрофу безразличным взглядом.

– Приехали десять минут назад после ужина с друзьями, чтобы оставить пожертвование. И задержались ради развлечения. Наш таксист уже уехал.

Спэрроу расцеловала меня влажными, накрашенными помадой губами в обе щеки. А потом замерла в паре сантиметров от моих губ, уловив запах Эшлинг. На ее лице промелькнула хитрая улыбка.

– Только без интимных ласк на заднем сиденье, – съязвил я, достав ключи из кармана и покрутив их в руке.

– Ничего не могу обещать, – невозмутимо ответил Трой.

– А я могу. Я вытолкну тебя на дорогу, даже глазом не моргнув, – напомнил я, придавая значение каждому слову. Я ненавидел публичные проявления чувств. – Твою жену я пощажу.

– И когда ты собираешься прекратить свою кровавую месть? – спросил Трой с пассажирского сиденья, когда мы сели в машину.

Я глянул в зеркало заднего вида, желая увидеть реакцию Спэрроу. Она сидела и молча сверлила меня многозначительным