Она знает? Конечно, знает. Этот засранец рассказывал ей даже о том, как пахнут его газы, не говоря уже обо всех его секретах. И о моих тоже.

– Прекращу, когда он во всем признается.

– Это может никогда не случиться, – заметил Трой.

– Тогда, возможно, я никогда не остановлюсь.

– Собираешься убить его?

Я уже был готов дать утвердительный ответ, как вдруг остановился, подумав об Эшлинг.

Ее необъяснимая любовь к ее поганым родителям действовала мне на нервы. Я никогда не пойму, как можно проникнуться теплыми чувствами к людям лишь потому, что они передали тебе свою дерьмовую ДНК.

– Я не знаю, – в итоге резко ответил я.

– Ты погляди, умник, – ухмыльнулся Трой.

– Что?

– Ты. Действуешь, ни хрена не зная. Ты всегда был таким. – Трой устроился поудобнее и погладил подбородок, слегка забавляясь. – Всегда брал то, что хочешь, даже если для этого тебе придется уничтожить весь мир.

– Это называется целеустремленностью. Неплохое качество, – заметил я, остановившись возле их дома и заглушив двигатель.

– Это с какой стороны посмотреть, – высказалась Спэрроу позади меня. – Это может быть тебе во вред.

– Хватит загадок, доктор Сьюз[36]. – Я обернулся и хмуро на нее посмотрел. – Если тебе есть что сказать, тогда говори и быстрее. Мне все это осточертело еще три дня тому назад.

– Твоя мать говорит, хотя ты слишком упрям, чтобы это понять, – медленно проговорил Трой, тоном предостерегая меня, чтобы не дерзил его жене, – что желаемое может в итоге не ответить тебе взаимностью, если, добиваясь его, ты уничтожишь все на своем пути.

– Ты знаешь, чего хочешь? – Спэрроу наклонилась ко мне, почти касаясь лицом моего лица, и посмотрела на меня пристальным взглядом потемневших зеленых глаз.

– Да, – процедил я, выдержав ее взгляд. – Хочу, чтобы вы оба от меня отстали.

– Нет, Сэм. Ты думаешь, что хочешь отмщения. Но на самом деле… – она замолчала, качая головой, – на самом деле ты хочешь совершенного иного.

– Даже если бы я хотел того, чего, по-твоему, хочу, то, добившись желаемого, я только все испорчу. Я монстр, – прорычал я, чувствуя, как невидимая цепь, сковывающая мою силу воли, натягивается, готовая порваться и высвободить весь сдерживаемый гнев.

Спэрроу обхватила мою щеку ладонью и одарила печальной улыбкой.

– Если монстра можно создать, значит, можно и вернуть в прежнее состояние. Доброй ночи, мой милый мальчик. – Она поцеловала меня в нос и вышла из машины.

Трой выскочил следом.

На несколько мгновений я остался наедине со своей машиной и тишиной, прерываемой сиреной «Скорой помощи» в нескольких километрах отсюда.

А потом расхохотался.

Зашелся радостным, гортанным смехом.

Таким, что пронесся по всему моему телу.

– Глупцы, я не хочу Эшлинг. – Я завел машину. – Но я заполучу ее.

Пришло время взять все, что Эшлинг так смело мне предлагала.

Сначала я заполучу то, в чем так долго себе отказывал. Американскую принцессу.

Потом уничтожу ее отца.

К тому же это станет для него еще большим ударом.

Девятая

Эшлинг

– Он ушел! – Мама ворвалась в мою спальню, похожая на демона из фильма ужасов за миг до того, как он начинает выползать из пруда. – Все его вещи пропали. Костюмы. Вся одежда. Ноутбуки. Портфель. Этот мерзавец оставил только обручальное кольцо!

Я села в постели, протирая глаза. Окружающий мир постепенно начал обретать четкость. Сегодня четверг. Прошло несколько дней после благотворительного бала. А отец с тех пор так и не появлялся дома. Решил остаться у Киллиана и Персефоны, пока все не утихнет. Во всяком случае, так мы считали еще три секунды назад.

– Мам, я…

– Я этого не делала! – взвыла она, колотя себя кулаком в грудь. – Ты ведь веришь мне? Я не виновата. Клянусь. Ни в отравлении. Ни в пропаже запонок. Господи боже, Эшлинг, мы обе знаем, как он помешан на этих запонках. Я бы никогда этого не сделала!

– Я тебе верю, – искренне ответила я. Затем встала с постели, все еще не проснувшись до конца, подошла к маме, опустила руку ей на плечо и стала медленно поглаживать. – Но мне нужно время, чтобы во всем разобраться. Хорошо?

– Ты должна помочь мне, Эшлинг. Ты обязана. – Она упала на колени и обхватила меня за талию.

Я уставилась на нее в неверии и с толикой раздражения. Я еще никогда не видела ее в таком отчаянии. После происшествия с запонками я еще больше укрепилась в подозрениях о том, что стоявший за всем этим человек хотел насолить именно моему отцу, а не обоим родителям. Но в своем стремлении разрушить жизнь отца он заодно изводил и мою мать, которая и без того была хрупкой и боролась с собственными демонами.

Всего несколько недель назад я заметила свежие порезы на ее запястьях.

– Мама, встань. – Я неловко погладила ее по голове, озираясь вокруг, чтобы убедиться, что нас никто не видит. Она согнулась пополам и повалилась на пол.

– Не могу, – рыдала она. – О, Эшлинг, это настоящий кошмар. Мне нужно успокоительное. – Она вцепилась в мои босые ноги, и я почувствовала, как они становятся мокрыми от ее слез. Нутро свело. Мне хотелось убежать.

– Мам, я не стану ничего тебе выписывать. Я не психиатр. Тебе нужно обратиться к профессионалу, который проведет обследование. К тому же тебе нужно научиться справляться самостоятельно. Беды случаются со всеми. В жизни нужно быть готовой к любым обстоятельствам. Представь, что жизнь – это сад. Ты не выбираешь, где именно тебя посадят, но можешь выбрать, цвести тебе или зачахнуть.

– Ох, Эш, но в грозу так тяжело цвести. Мне нужна лишь небольшая поддержка. У меня даже есть список лекарств, которые могут помочь. Вот он. – Она сунула руку в карман пеньюара, достала оттуда помятый клочок бумаги и отдала его мне.

Я пробежалась глазами по списку и пришла в ужас.

– Как много лекарств. Некоторые из них очень сильные. И антидепрессанты… их нельзя принимать вместе, и уж точно нельзя употреблять алкоголь, если принимаешь какой-то из этих препаратов.

И тогда мне на ум пришла одна мысль, от которой стало дурно. Вполне возможно, что она уже их принимала. Ведь все эти лекарства выписывали многим ее скучающим подругам-домохозяйкам, а они любили обмениваться таблетками, будто это служило им своего рода хобби. А если она просила у меня эти лекарства, то, возможно, потому, что хотела принимать еще больше.

– Ты ведь ничего не принимала?

Она всхлипнула, но ничего не сказала. Я отступила назад, выпутав ноги из ее хватки.

– Да бога ради, мама!

– Просто достань