собой жен. Если братья оставили Сейлор и Персефону дома, значит, планировали уйти пораньше и уберечь своих жен от скуки.

Однако они все же приехали, чтобы выразить матери поддержку. Жаль, что она этого не понимала. Не понимала, что мы все поддерживали ее, даже когда она вела себя, как ребенок.

Я остановилась возле Хантера и Киллиана.

– Можно мне отвлечь вас двоих на минутку? – Я вежливо улыбнулась.

– Можно? Да я бы щедро заплатил, чтобы ты вытащила меня отсюда. И приплачу дополнительно, если согласишься пустить пулю мне в лоб, – прошептал Хантер, отвлекшись от этого коллективного онанизма, в который оказался втянут.

Киллиан, обладавший большим тактом, нетерпеливо ухмыльнулся мне, но остался стоять среди собравшихся вокруг него мужчин.

– Что такое? – спросил Хантер, потягивая воду из бутылки. Он редко пил спиртное, а когда все же делал это, то ограничивался одним напитком. – Вечеринка в самом разгаре, и ящик для пожертвований набит до отказа. Только не говори, что старая перечница нашла новый повод для недовольства. Дай угадаю: цветы недостаточно свежие, или кто-то забыл сделать комплимент ее платью, в котором она, кстати, похожа на груду гипсокартона.

Я наступила ему на ногу, отчего он поморщился и поджал пальцы.

– Она попросила, чтобы вы двое сходили и познакомились с мистером Арлингтоном. – Я незаметно указала на тучного пожилого мужчину, который сидел за столом в дальнем конце зала и поедал креветочный коктейль с совершенно неоправданным наслаждением, притом, как отвратителен он был на вкус. – Он сделал щедрое пожертвование и хотел задать вам пару вопросов. Связанных с офшорным бизнесом, я полагаю.

– С каких пор я подписался на то, чтобы мать подсовывала меня кому-то, как второсортную проститутку, нуждающуюся в мелких подачках? – протянул Киллиан по обыкновению монотонным голосом, отступив от окружившей его толпы.

Я повернулась и бросила на него сердитый взгляд.

– Ты должен снять с меня часть нагрузки. Она распоряжается мной круглые сутки семь дней в неделю.

– Это твой выбор, – сухо заметил Киллиан.

– К слову о солидных чеках… – На точеном лице Хантера расцвела ленивая улыбка. – В банкетный зал только что вошел сам дьявол в компании дорогой на вид спутницы.

Все – и я в том числе, повернули головы к входу как раз в тот момент, когда Сэмюэл Бреннан ленивой походкой вошел в зал через двойные двери с высокой длинноногой брюнеткой. Швейцары отвесили им поклон. Сэм надел безупречно скроенный смокинг, а женщина – атласное платье с глубоким вырезом, темно-зеленый цвет которого подчеркивал яркость ее глаз.

Она явно была моделью.

А я так же явно сходила с ума от ревности.

– И при этом привел точную копию нашей сестры, – прошептал Хантер, сжимая в руке бутылку, пока вода не выплеснулась ему на руки и не потекла на ботинки.

Киллиан промолчал, с прищуром глядя на Сэма.

Незнакомый мужчина встал между нами и указал на Сэма бокалом шампанского.

– Говорят, свою первую жертву он убил в тринадцать лет. Под руководством приемного отца, Троя Бреннана. Я тогда работал в окружной прокуратуре. Прочел отчет по аутопсии. Даже страшно, какие он нанес увечья. Знаете, пулю, которой он его застрелил, мы так и не нашли.

Потому что все они хранились у Сэма.

– Он мой шурин, – процедил Хантер сквозь зубы. – Так что советую вам пойти прогуляться, если не хотите разделить участь того несчастного трупа.

– О… – Мужчина вздрогнул и резко отпрянул. – Я не знал. Приношу свои извинения.

Я ни на секунду не сводила глаз с Сэма и его спутницы. Стояла, прижав бокал к груди, и наблюдала, как они идут вместе рука об руку, а ее ладонь лежит на его предплечье. Будто почувствовав мой взгляд, Сэм резко повернулся и направился к нам. Сердце подскочило к горлу, а в животе зародилось неизвестное жгучее чувство.

За все время, пока он издевался и провоцировал меня, и особенно в последние недели, он никогда не показывался передо мной с другими женщинами.

Он накалял ситуацию. Сделал следующий шаг в нашей ненормальной игре.

Он знал, что я буду здесь.

Знал, что я помогала маме организовать это мероприятие.

Это была откровенная провокация, призванная вывести меня из себя.

Показать мне, насколько ему наплевать.

Сэм и его спутница остановились перед нами.

– Видел, что конгрессмен Вайсман только что ушел. – Сэм указал большим пальцем себе за плечо, обращаясь исключительно к моим братьям. – Должно быть, ваша мать пустила в ход связи, чтобы заставить его показаться после скандала с домработницей без документов.

– Я понимаю, что ты славишься своими помойными манерами, но в культурном обществе принято представлять своих спутниц друзьям, что ты сейчас и сделаешь, – холодно отрезал Киллиан, переводя взгляд с Сэма на его спутницу.

В его глазах не было ни малейшего одобрения. Мой брат не видел никого, кроме своей жены, сколько бы красавиц ни бросалось к его ногам. Но я заметила, что его напрягло наше сходство с этой женщиной.

Черт, да она и сама это почувствовала. Мы с любопытством смотрели друг на друга, будто глядели в кривое зеркало.

– Ты становишься обидчивым, Килл. – Сэма, судя по всему, это немного развеселило. – Это просто женщина. Помнится, они составляют половину населения планеты. Персефона уже не справляется со своей обязанностью развлекать тебя?

Женщина неловко переминалась с ноги на ногу, явно недовольная тем, что о ней говорят, как о куске мяса неизвестного происхождения из сомнительного сэндвича из закусочной. Как бы там ни было, мне было жаль ее. Она стала реквизитом, а заслуживала большего, чем то, что ей уготовил Сэм.

– Это Бекка… – Сэм указал на нее не глядя, словно продавец, демонстрирующий шикарную машину. – Бекка – это Киллиан, генеральный директор «Королевских трубопроводов», и Хантер – мой зять и руководитель отдела по связям с общественностью в компании. А это Эшлинг… – Он небрежно дернул подбородком в мою сторону, как обычно указывают на домашнего пса. Все взгляды устремились ко мне. – Их младшая сестра, чей род деятельности неизвестен. Уверен, она занимается чем-то очень интересным, но не настолько, чтобы мне хотелось выяснить, чем именно.

– Эшлинг врач, – рявкнул Киллиан.

– А я Мария-Антуанетта. – Сэм наигранно поклонился. – Не желаете ли пирожных?[35]

– Ты впервые удостоил мою сестру вниманием и говоришь с ней, как с каким-то отребьем. – Хантер нахмурился, начиная заводиться. – Теперь припоминаю, почему никто из нас не хотел, чтобы ты к ней приближался.

– Эй! Я вообще-то здесь! – Я взмахнула рукой, стараясь казаться невозмутимой. – Не нужно меня защищать. А еще, думаю, тебе пора воспользоваться правом хранить молчание, Бреннан. – Я оскалилась, чувствуя, как ярость бурлит