иного рода. Попробуй на миг представить себя неким центром, из которого исходят команды для всех других, при этом ты должен чувствовать себя не обособленным, а прочно связанным со всем вокруг. Вот возьми, например, своё тело: ты же не отождествляешь себя с мизинцем на ноге, но он является твоей частью, и в любой момент ты можешь заставить его пошевелиться.

– По сути,– уточнил я,– мне нужно быть своеобразным командным пунктом?

– Да, но чувствовать сердцем, по- настоящему, что ты и эта бабочка одно и то же. Усомнишься на миг, и связь будет разорвана. Ты постоянно должен пребывать в состоянии единения со всем миром и тогда мир начнёт откликаться на твои просьбы.

– Слишком мудрено.

– Кажется сложным,– согласился он,– но если сделаешь как надо один раз, это останется с тобой навсегда. Давай попробуешь ещё раз.

Я кинул взгляд на бабочку, слившуюся с цветком.

В течение пяти минут мной были испробованы все возможные способы, чтобы заставить её взлететь, но ничего не получилось.

Я постарался подойти к ней как можно ближе, но просто спугнул и, взмахнув крыльями, она полетела в сторону воды.

Я покачал головой:

– Ты говоришь о каком-то состоянии, но сейчас во мне одна усталость, я не могу ни на чём сосредоточиться.

– Понимаю,– сказал он, присаживаясь прямо на мокрый песок,– закрой глаза.

Я присел рядом.

Солнечный свет свободно проникал сквозь веки, рисуя на них причудливые разноцветные узоры.

Я стал развлекать себя тем, что начал искать в узорах очертания знакомых предметов.

Вскоре напротив левого глаза появилось большое жёлтое пятно, изрезанное сетью мелких морщин.

Одновременно с этим я обнаружил, что напротив правого глаза зажглись несколько жёлтых шариков меньшего размера.

Двигаясь по замысловатой траектории, они сталкивались друг с другом, тут же разлетаясь в разные стороны.

От нечего делать я принялся внимательно следить за ними.

Через некоторое время один из этих шариков начал пульсировать и тут же большой шар в левом глазу, словно уловив эту пульсацию, начал растягиваться, постепенно увеличиваясь в размере.

Мне стало интересно, что произойдёт дальше: я, сколько мог напряг зрение, чтобы чётко фиксировать движение в обоих глазах.

Пульсация маленького шара стала настолько интенсивной, что начала причинять мне почти физическую боль.

Переведя внутренний взгляд на левое веко, я обнаружил, что в нём царит абсолютная темнота.

Большой жёлтый шар исчез.

В ту же секунду я услышал громкий писк и лёгкое прикосновение к своей правой ноге.

Открыв глаза, я обнаружил себя стоящим посреди огромного поля, во все стороны до самого горизонта не было видно ни одного дерева или куста.

В небе неприятного фиолетового цвета висели два Солнца, тускло освещающие унылый пейзаж.

Они были похожи на глаза, наблюдающие за мной.

Писк повторился.

Кинув взгляд вниз, я увидел, что возле моей правой ноги сидит маленький щенок странного песочного цвета.

Поскуливая, он пытался лизать подошву кроссовка.

Нагнувшись, я пощекотал его за ушком, но внезапно он завизжал так, словно моё прикосновение причинило ему невыносимые страдания.

– Успокойся, глупый,– произнёс я самым добродушным тоном,– никто не хочет тебя обидеть.

В ответ он разразился жалобным тоненьким воем.

Взяв его в руки, я прижал маленькое тельце к себе, и в этот же самый момент что-то внутри меня связало его появление с пульсирующим шариком из правого глаза.

И это что-то подсказывало мне, что большой жёлтый шар из левого глаза никуда не исчез, а находится где-то рядом.

Краем зрения, уловив лёгкое движение сбоку, я резко повернулся и увидел, что метрах в семи от меня стоит огромная жёлтая собака.

Её пасть была раскрыта, длинный розовый язык свисал между больших белых клыков.

Собака тяжело дышала.

Видимо, услышав визг своего детёныша, она прибежала на его зов.

Розовые острые соски торчали из её живота, и я понял, что щенок до сих пор питается материнским молоком.

Медленно приближаясь, собака неотрывно смотрела в мои глаза.

Бежать не было смысла.

Да и куда бежать?

Я нисколько не сомневался, что в несколько прыжков она настигнет меня.

Что будет потом, я догадывался и понимал, что против такого зверя у меня нет ни одного шанса.

Щенок опять жалобно пискнул и, поведя ушами, собака сделала ещё один осторожный шаг в мою сторону.

Неожиданно я понял, что она не нападает только потому, что в моих руках находится её детёныш.

Возможно, своим собачьим чутьём она понимала, что в случае атаки с ним может что-нибудь случиться.

В свою очередь я понимал, что щенка нельзя отпускать ни в коем случае, это был мой единственный шанс держать ситуацию под контролем.

И ещё это давало хоть какое-то время на обдумывание сложившегося положения.

Несмотря на небольшой размер, щенок был довольно тяжёлым, к тому же вскоре он начал активно брыкаться.

Едва не выронив, я вовремя перехватил его, крепко прижав к себе.

Казалось, жёлтая собака тоже размышляет, каким образом забрать его у меня.

Вдруг она начала неспешно кружить вокруг и чтобы не подставить спину, я стал поворачиваться на месте, не теряя её из вида.

Вскоре собака начала увеличивать скорость движения и суживать, описываемый вокруг меня круг.

Мне приходилось крутиться вместе с ней, но через несколько минут я почувствовал, что у меня начинает кружиться голова.

Хитрая тварь каким-то непостижимым образом догадалась, как меня провести, а может, ей помогала память, передавшаяся от далёких предков, которые с помощью подобного приёма изматывали и убивали свою добычу.

Она бежала всё быстрее, я уже не успевал поворачиваться за ней и в этот момент щенок, сильно дёрнувшись, выпал из моих рук.

Ударившись о землю, он пискнул и побежал прочь и тогда, не раздумывая, собака прыгнула на меня.

Инстинктивно я выставил перед собой левую руку.

В тот миг, когда собачьи челюсти должны были сомкнуться на моём запястье, я увидел возле своего лица её налитые кровью глаза.

– Сидеть!– сам не помня себя от страха, закричал я.

Челюсти щёлкнули в воздухе, и мощное тело пролетело надо мной.

Вскочив, я оглянулся: собака сидела, а рядом с ней сидел щенок.

Она смотрела на меня, словно ожидая команды, я не видел в её глазах прежней злости.

Немного подумав, я тихо сказал:

– Дай лапу.

Она подняла лапу.

Осторожно подойдя к ней, я протянул руку и погладил её между ушей.

В знак полной покорности она прижала уши к голове.

Почувствовав слабость, я опустился рядом с ней.

Щенок подбежал и стал легонько покусывать мою руку, а собака легла, уткнув морду в лапы.

Тогда я лёг рядом,