пистолет, лежащий на столе,– а ты поторопись, церемония начнётся через три часа, мне ещё надо подготовить тебя к ней.

На этот раз процедура с приклеиванием парика прошла куда быстрее.

Надев джинсы, я почувствовал, что-то лежащее в брючном кармане.

Пузырёк, который при прощании передал мне товарищ Сталин: я совсем забыл о нём!

Подойдя к окну, я начал рассматривать его содержимое.

До самого верха он оказался наполнен жёлтой искрящейся жидкостью.

Открыв его, я принюхался.

– Что это?– Рина смотрела на меня.

– Не знаю, товарищ Сталин сунул его, когда мы уходили из дома. Пахнет полынью и ещё чем-то очень знакомым.

– Ого! Это то, о чём я думаю?– спросила она, беря его у меня из руки и поднося к носу.

– С чего ты взяла?

– Если следовать твоей логике, пришло время следующего руководителя пить эликсир. А мы как раз собираемся отправиться на его поиски. Думаешь, это простое совпадение?

– Вчера ты высмеяла мою теорию. С чего вдруг изменила мнение?

– Знаешь,– она серьёзно смотрела мне в глаза,– раньше мне казалось, что уже ничто не сможет меня удивить, но эта история настолько фантастична, что я готовлюсь к новым неожиданностям. Может, пузырёк предназначен лично для тебя?

– Ты слышала, чем он занимается? Производит экологические медицинские растворы! Внутри может быть что угодно, успокоительное, например, или кровоостанавливающее средство.

– Гоша, не будь таким наивным! Откуда нам знать, сколько эликсира было приготовлено для Сталина? И отчего бы ему не продолжить его производство? Не забывай, что он один из немногих, кто воочию видел настоящую формулу эликсира и за прошедшие годы вряд ли забыл её содержание.

Стоило признать, что в её словах была логика, а я совсем не подумал об этом:

– Что бы там ни было, нам он не нужен. Надеюсь, мы увидим товарища Сталина, и он сам всё расскажет. Уничтожь его содержимое.

– Как скажешь. Если хочешь, я поеду с тобой.

– Нет,– взяв телефон, я нажал на кнопку.

– Слушаю,– прозвучал в трубке женский голос.

– Мне нужна машина и большой букет гвоздик.

– Выходите через пятнадцать минут,– ответил голос.

В дверях Рина вплотную подошла ко мне, так близко, что я рассмотрел маленькие морщинки в уголках её глаз.

– Я буду ждать, так что не смей делать глупости.

Прижав её к себе, я коснулся губами пахнущую духами макушку:

– Ты же знаешь, делать глупости моё кредо.

Уже садясь в большую белую машину, я поднял голову и увидел её, стоящей у окна.

Махнув рукой, она тут же исчезла.

Водитель даже не поинтересовался, куда мы едем, из чего я сделал вывод, что ему известна конечная точка моего маршрута.

Примерно через час мы въехали на большую парковку Хованского крематория, заполненную машинами и людьми.

Я с интересом рассматривал громоздкое здание, облицованное белым мрамором и красным гранитом.

– Довольно оживлённо,– заметил я.

Кивнув, водитель протянул мне букет, который взял с переднего сиденья:

– Припаркуюсь в последнем ряду.

– Честно говоря, не знаю, сколько времени занимают подобные мероприятия, так что Вы уж не взыщите.

– Я никуда не тороплюсь,– он смотрел на меня в зеркало заднего вида,– если понадобится моя помощь, я рядом с машиной.

Выбравшись наружу, я смешался с людьми, стоящими неподалёку.

Женщина с заплаканными глазами что-то говорила мужчине, который нежно поглаживал её по плечу.

Я встал неподалёку от них, чтобы видеть все въезжающие на территорию крематория машины.

Через пятнадцать минут в ворота въехал чёрный тонированный катафалк, за которым следовали несколько «Мерседесов» с проблесковыми маячками на крышах.

Катафалк поехал в объезд здания, а вся кавалькада лихо подкатила прямо к входу, заставив расступиться стоящих возле него людей.

Из «Мерседесов» выскочили крепкие ребята в одинаковых костюмах и наушниками в ушах.

Подойдя к одной из машин и, открыв заднюю дверь, они начали помогать выбираться пассажиру.

Я ни на секунду не сомневался, кого сейчас увижу.

И точно, это был Жирный.

Кряхтя и охая, поддерживаемый с двух сторон телохранителями, едва переставляя ноги, он двинулся к входу в крематорий.

Из других машин появились мужчины в строгих костюмах, среди них, опустив голову, шла пожилая женщина с чёрным платком на голове.

Один из мужчин поддерживал её за локоть и, подождав пока они зайдут в здание, я осторожно двинулся за ними.

Оказалось, что в крематории несколько залов, но возле дверей одного из них стоял человек, помогавший идти Жирному, и я понял, что мне нужно сюда.

Сделав вид, что читаю объявления на стенах, я стал незаметно следить за входящими в зал.

Все они показывали мужчине небольшие карточки, видимо, пропуска на церемонию.

«Жил тайком, и так же тайком уходит,– подумалось мне.– Но как же попасть внутрь?»

В зал больше никто не входил, и я решил действовать.

Подойдя к охраннику, я протянул ему раскрытую ладонь.

Он с недоумением посмотрел на неё, а потом заглянул в мои глаза.

– Ну,– спокойным голосом спросил я,– долго мне стоять возле закрытых дверей?

Его глаза закатились, и я подумал, что немного перестарался: не хватало только, чтобы он упал в обморок.

Чуть ослабив взгляд, я улыбнулся:

– Разрешите пройти?

– Конечно, конечно,– он засуетился и зачем-то начинал застёгивать пиджак,– извините, что не узнал Вас.

– Не переживай,– я легонько тронул его за рукав,– через пару часов туман в твоей голове рассеется и всё будет хорошо.

Послушно закивав головой, он немедленно открыл дверь.

Зал оказался огромным помещением с высоким потолком, с которого свисали кованные чёрные светильники.

Вдоль дальней стены стояло множество венков.

На большом постаменте стоял закрытый гроб, а за ним виднелась лента транспортёра, по которому этот гроб должен был попасть в кремационную печь.

С десяток человек стояло у гроба, а Жирный с опущенной в пол головой, сидел на низкой металлической кушетке, покрытой красным покрывалом.

Капли пота падали с его лица, уже образовав на полу небольшую лужицу.

В своём светлом старомодном пиджаке я смотрелся чужеродным телом среди одетых в чёрную одежду людей, но всё же, не обращая на них никакого внимания, я подошёл к гробу и, нежно погладив его, положил на плиту цветы.

Я чувствовал на себе недоумённые взгляды, но понимал, что в подобной обстановке никто не спросит меня, кто я такой и что тут делаю.

Солидный полный мужчина с окладистой бородой обнял стоящую рядом женщину.

– Сегодня, дорогие друзья,– произнёс он,– мы прощаемся с человеком с большой буквы. С мужем, отцом, выдающимся профессионалом своего дела. Тяжесть этой утраты навсегда останется с нами. Нелепая смерть внезапно вырвала тебя из наших рядов, но мы, Виктор, будем помнить